Аркадий Карасик - Офицерская охота
А в голове капитана раскручивается недавний сон. Отец, подвешенный на крюках, вбитых в бревенчатую стену, распятая на полу голая мать, на которой ерзают бандиты, жесткая рука главаря, поднимающая за волосы мальчишескую голову... Смотри и скажи отцу: пусть говорит, выдает захоронку, в которой держит золотишко...
Такое не забывается и... не прощается.
- Добро...
* * *
О дисциплине в офицерской организации судить рано, а вот что касается конспирации - на высоте. Бывший начальник штаба полка долго втолковывал "кандидатам в боевики" где они должны находиться, что и каким тоном отвечать, о чем спрашивать.
На следующий день Поспелов и все ещё сомневающийся Пахомов в оговоренное время стояли возле остановки шестьдесят второго троллейбуса на Юго-Западе. Особенного волнения не было - за время армейской службы всякого напробовались: и горького и сладкого. Позже, когда придется сойтись в схватке с оголтелыми преступниками - другое дело, а сейчас предстоит обычная беседа. Вроде разговора в управлении кадров по поводу нового места службы офицеров.
Как водится, троллейбус долго не появлялся, поэтому в толпе ожидающих никто ничего не заподозрил, когда к двум мужчинам подошел водитель легковушки.
- Далеко ехать? Можем подвезти, ежели сторгуемся...
Последнее слово - пароль. В полном соответствии с современными рыночными отношениями.
- К метро "Октябрьское"... Сколько запросите?
- Полтинник...
- Дороговато...
- Бензин снова подорожал, запчасти "кусаются". Вот и приходится...
- Ладно, поехали.
Каждое слово - парольное, даже подбрасывания ключей и рекламная газетка, выглядывающая из кармана Поспелова - все оговорено заранее.
В комнанию плпыталась напроситься девица в короткой юбчонке, но водитель отказался - полный комплект, больше не возьмет. И показал на машину, из окна которой нетерпеливо выглядывал ещё один пассажир.
Все продуманно и высчитано - разворотливый владелец "жигуля" решил: какой навар с одного пассажира, вот и сговорился ещё с двумя.
Мужики ничем не отличаются от других водителей, исключая, конечно, "экипажи" иномарок. Один - с проседью в черных волосах, в поношенном пиджаке с расстегнутым воротом рубашки. Второй - помоложе, светлый, курчавый.
"Жигули" старой модели с ржавыми пометками и треснутым лобовым стеклом - резвая "лошадка". Водитель - если и не ас в полном смысле этого понятия, то, во всяком случае, ближайший его помощник. Машина нахально подставляла зад скоростным иномаркам, во время перепрыгивала на соседние, более свободные полосы, в последние мгновения проскакивала под подмигивающие огни светофоров.
В салоне - тишина. Только неунывающий Поспелов нашептывал соседу восторженные отзывы.
- Там - все такие, молчаливые и решительные. Видел, как водитель сделал "мерседес"?... Придет время, мы всех бандюг похороним...
Третий "пассажир" окинул болтуна недовольным взглядом, хотел было резким замечанием "заткнуть фонтан", но, видимо, передумал и ограничился выразительным хмыканьем. Дескать, зачем начальство подбирает всякую шваль, для счета, что ли?
Выехали за пределы окружной дороги и помчались по Подмосковью.
В невзрачном придорожном поселке "жигуль" неожиданно свернул на проселок, ведущий то ли в поля, то ли к виднеющемся вдали леску. Остановились под прикрытием какой-то сельскохозяйственной постройки, впритык к "вольво" с открытыми задними дверьми.
- Быстро - туда! - приказал сидевший рядом с водителем и повторил более резко. - Быстро!
Типичный строевик, привыкший и отдавать приказы и выполнять их.
Офицеры пересели. Вернее сказать, перепрыгнули. "Жигуль" развернулся, набирая скорость, выскочил на шоссе и затерялся среди множества машин.
В "вольво" на передних сидениях - двое. Внешне напоминают уехавших. Водитель - молодой и белобрысый, его напарник - с проседью.
Проселочная дорога вывела на другое шоссе, параллельное первому. Минут через двадцать бешенной гонки свернули к небольшой речке, одетой густым кустарником. Остановились.
- Малость разомнемся, - скупо улыбнулся человек, сидящий рядом с водителем. - Недалеко, метров двести.
Пахомов и Поспелов охотно вышли. Действительно, размять уставшие ноги не мешает. Заодно подышать чистым лесным воздухом.
"Вольво" двинулось с места, завиляло между деревьями, развернулось и помчалась по асфальту в противоположном направлении.
Офицеры углубились в лес.
Двести метров превратились в добрый километр. Идти молча, спотыкаясь о корни деревьев, уклоняясь от низко спустившихся веток, невеселое занятие, для Федора - нетерпимое. Он то и дело пытался вызвать проводника на разговор, но тот либо отвечал короткими фразами, либо отделывался скупыми улыбками.
Впереди, на берегу около речной излучины - рыболов-старик. Порванная куртка с оттопыренными карманами, старая шляпа, сдвинутая на зытылок, из под которой выбиваются завитушки седых волос. В стороне - костерок, над ним, на рогульках с перекладиной, висит закопченный котелок. Неподалеку приземистая серая палатка
Когда офицеры приблизились, старик отложил удочку, поднялся.
- Милости прошу. Присаживайтесь. Времени мало. Особо представляться нет нужды. Мое воинское звание - генерал-майор. Зовите Иваном Ивановичем...
Резкие рубленные фразы, безулыбчивое лицо... Наверно, не обманывает действительно, генерал. В отставке, конечно. И ещё одно уловил в "рыболове" Пахомов - горячность. Такой ни за что не смирится с оппонентами, ему трудно будет что-нибудь доказать обратное. Не просто генерал - генерал в квадрате!
Николай и Федор послушно присели на камни, насадили червяков и забросили лески в речную, ленивую воду. Все же посчитали нужным представиться. Так уж принято в армии, а офицерская организация мстителей, похоже, та же часть.
- Пахомов. Капитан. Командир роты. До увольнения.
- Старший лейтенант Поспелов. Командир роты. Представили на зама комбата, - добавил Федор для солидности. - Если бы не дерьмовые реформы...
Офицеры выжидательно посмотрели на генерала. Может быть, потребуется более расширенная "анкета": последнее место службы, должности, выслуги, награды? В "тотальные" и застойные времена выпотрошили бы гораздо основательней, включая национальности, участия в антипартийных группировках, отношение к сексу и пиву, как относились прадеды и прабабы к восстаниям декабристов и римского Спартака...
- С вами беседовали? - равнодушно спросил "рыболов".
- Со мной, - опередил друга Федор. - Майор...
- Обойдемся без фамилий, - резко прервал его Иван Иванович. - Согласие дали?
- Так точно!
- Значит, поняли - отступление исключается. Предательство карается смертью. Немедленно, без следствия и суда.
Пахомов не испугался - нечто подобное предвидел во время разговора с Поспеловым. Иначе быть не может - борьба с преступностью методом её физического уничтожения незаконными способами требует именно такого же жесткого порядка. Без скидок на душевные переживания и "семейные" обстоятельства.
- Поняли, - ответил капитан за себя и друга. - И - принимаем...
Старший лейтенант промолчал. Похоже, его не устраивает полобный подход, он предпочел бы более легкое времяпровождение, главное, более безопасное. Впервые Поспелов подумал об ожидающей его судьбе боевика и содрогнулся.
Генерал удовлетворенно кивнул.
- На этом официальная часть беседы завершена. Пахомов пойдет работать сторожем на автостоянку. Сутки - дежурство, трое - отдых. Поспелов начальником охраны одного банка. Со свободным распорядком. Адреса - у подполковника, - кивнул генерал в сторону "проводника", который хлопотал у костра.
Сначала должность начальника банковской охраны предназначалась Пахомову, но генерал неожиданно передумал. Нельзя загружать капитана работой охранника, ему предстоит выполнять более серьезные задания - на очередном совещании Главного Штаба он утвержден командиром пятерки боевиков. По мнению Сомова эта должность соответствует, как минимум, должности командира полка...
- Что делать? - спросил Поспелов таинственным полушепотом. - Задача, соседи - справа и слева, силы поддержки, огневое сопровождение...
- Прежде всего, не болтать, - недовольно поморщился "рыболов". Постарайтесь держать язык за зубами, старший лейтенант. Это - полезно и... необходимо. Сейчас задание одно: вживаться в новую жизнь. При необходимости - вызовем.
Впечатление - возвратились в покинутую не по своему желанию воинскую службу. Резкие, будто хлопки пастушеского бича, команды, завуалированные выговоры - не болтать, не лезть, куда не просят... Но раздражения не было, ибо офицеры отлично понимали: без дисциплины и конспирации не может выжить ни одна подпольная организация.
Если Поспелов искал в новой своей деятельности заполнение безделья, так не свойственного азартной его натуре, то Пахомов получал право на месть. За убитых родителей, за искареженное свое детство, за погубленные юношеские мечты стать летчиком. Федор машинально вынашивал причины сбежать из опасного сообщества, Николай лишний раз убеждался в правильности принятого решения.
