Ольга Баскова - Правду знают ангелы
Он был уверен: Аня обязательно вернется домой, причем с видом победительницы. Однако девушка не пришла, а ее мобильный по-прежнему был отключен.
— Вырастили монстра на свою голову, — жаловался он жене по вечерам. — Пусть катится на все четыре стороны!
Женщина молчала. Она была другого мнения.
Глава 4
Катя Зорина сидела в своем кабинете, разбирая полученные недавно письма и сокрушаясь по поводу отсутствия сюжета для своей новой книги. Четыре месяца тому назад была поставлена точка в ее последней повести: Хомутов не дожил до суда, покончив с собой в камере предварительного заключения. Она пыталась добиться свидания с ним, однако академик не захотел ее видеть. Журналистка понимала этого человека: с его амбициями и способностями он не состоялся в жизни ни как врач, ни как поэт. Он не собирался представать в роли заключенного перед теми, кто привык воспринимать его по-другому. Муж тоже не предоставлял Кате материала для работы. Нельзя сказать, чтобы в Приреченске прекратились преступления, однако все они являлись настолько банальными, что написать на их основе целую книгу было просто невозможно. Может быть, письма читателей и зрителей подскажут ей какой-нибудь сюжет? Звонок телефона оторвал Катю от ее кропотливого занятия.
— Катюха, к тебе посетительница, — сообщила вахтерша Нина. — Пропустить?
Зорина удивленно подняла брови:
— По какому вопросу?
Нина усмехнулась:
— Разумеется, по личному.
— Ладно, давай.
Через несколько минут перед Катей предстала дама средних лет, блондинка с холеным лицом, одетая модно и дорого.
— Вы ко мне?
— Да.
— Присаживайтесь, — девушка придвинула к ней стул.
Женщина улыбнулась:
— В жизни вы еще красивее, чем на экране.
Журналистка рассмеялась:
— Более худая, вы хотите сказать? Ведь камера прибавляет каждому человеку минимум шесть килограммов.
Дама покачала головой:
— Вы и на экране прекрасно смотритесь.
— Спасибо, — Катя внимательно посмотрела на гостью, — но ведь вы пришли не за тем, чтобы говорить комплименты? Для начала представьтесь.
Лицо женщины помрачнело:
— Да, вы правы… Соболева Вероника Петровна. Я пришла к вам за помощью.
— Чем же я могу вам помочь?
Посетительница вздохнула:
— У меня пропала дочь, Анна.
Зорина наморщила лоб:
— Давно?
— Уже три дня она не появляется дома. Пошла подавать документы в университет — и больше мы ее не видели.
Девушка нахмурилась:
— Тогда вам надо срочно обратиться в милицию. Зачем же вы тянете?
Соболева нервно затеребила носовой платок:
— Видите ли, у нас есть подозрения, что дочь просто боится нас, в особенности отца. Подавая документы, она пошла против его воли.
— Вот как?
Вероника Петровна покраснела:
— Для мужа это поступление стало делом принципа. Узнав, что дочь все сделала по-своему, он перестал с ней разговаривать. Впрочем, Геннадий уверен: с ней ничего не случилось, она просто переживает это смутное время у своего парня.
Катя развела руками:
— Так в чем же дело? Свяжитесь с ее поклонником.
— Мы бы давно сделали это, — дама отвела глаза, — если бы знали, где его искать.
На лице журналистки отразилось удивление:
— А вы не знаете?
— В том-то все и дело, — женщина по-прежнему избегала смотреть на Зорину. — Анечка пыталась познакомить нас поближе, но мой муж, узнав, что молодой человек вот уже восемь месяцев нигде не работает, чуть ли не выставил его за дверь.
— А вы?
— Я никогда мужу не перечила.
Девушка пожала плечами:
— И вы абсолютно ничего о нем не знаете?
— Его зовут Славик, — произнесла собеседница.
— Станислав? Вячеслав? Бронислав? — уточнила Катя.
— Я не в курсе, — Вероника Петровна запнулась, — он живет где-то в районе Кольцевой автодороги.
— А фамилия?
— К сожалению…
Эта посетительница стала раздражать Зорину. Вот так родители и пожинают плоды неправильного поведения с собственными детьми. И теперь у этой дамы хватает наглости переложить все свои заботы на Катю!
— Вам не кажется несколько странным ваше обращение ко мне? — резко произнесла журналистка. — Я — не милиция и знаю не больше вашего, даже, позвольте заметить, гораздо меньше. Вам достаточно просто поспрашивать ее подруг. Наверняка кто-нибудь слышал что-либо об этом Славике.
— У моей дочери не было подруг.
— Почему? — задавая это вопрос, Катя уже заранее знала ответ.
— Ни одна девочка не нравилась нашему папе.
Девушка усмехнулась:
— А почему они должны были нравиться ему? И вообще, по каким критериям он их оценивал?
Вероника Петровна развела руками:
— Видите ли, мы во всем потакали нашей старшей дочери. Маша поступала так, как хотела. По своему усмотрению выбрала профессию, мужа, оставшись в конце концов на плохо оплачиваемой работе, брошенной, с маленьким ребенком. Геннадий не раз предупреждал ее о последствиях, однако она не слушала. Теперь наш папа полностью содержит ее и внучку. Если Аня повторит судьбу сестры, больное сердце моего мужа этого просто не выдержит.
— Но при чем тут подруги вашей дочери? — изумилась Катя.
Женщина грустно улыбнулась:
— Анечка всегда была лидером. Имея поддержку подружек, она бы совсем отбилась от рук.
— Это лишь ваше личное мнение, — журналистка достала блокнот. — Вы знали, что она продолжает встречаться со Славиком вопреки вашему желанию?
— Да.
— И, как мать, ничего у нее не выспросили?
— Я решила больше не разговаривать с ней на эту тему.
— Так было легче жить, правда? — Зорина уже не скрывала раздражения.
Ее собеседница стала всхлипывать.
— Вот и сейчас вы идете по легкому пути, — продолжала Катя. — Вы будете вести привычный образ жизни, а родную дочь пусть разыскивает кто-то другой?
Вероника Петровна открыла дорогую сумочку:
— Если я вам должна, скажите, сколько.
Девушка стукнула кулаком по столу:
— Это уже не лезет ни в какие ворота! Уходите!
К ее изумлению, дама вдруг опустилась на колени:
— Прошу вас, помогите мне! — Она уже рыдала, размазывая по лицу косметику. — Вы тысячу раз правы, но есть кое-что еще: найди мы Славика, он в жизни не скажет, где Аня! Это во-первых. Во-вторых, если нам с отцом и удастся его как-то разжалобить, Аня не пойдет домой вместе с нами. Я была плохой матерью, вы абсолютно правы, — Вероника Петровна обхватила ноги оцепеневшей Кати, — но я все исправлю, пусть только моя девочка вернется домой! Вы сумеете с ней поговорить и убедить ее, она всегда с таким восторгом смотрела ваши передачи и читала ваши книги… Прошу вас! Помогите мне!
Придя в себя, журналистка принялась поднимать обмякшую женщину:
— Пожалуйста, встаньте!
— А вы поможете мне?
— Ну хорошо. — Зорина вдруг подумала: из этого материала может получиться неплохая статейка, а то и передача о родителях и детях, об их «вечном» конфликте и его последствиях. — В какой школе училась ваша девочка?
— В лицее номер один.
Записав нужные адреса и телефоны, девушка взглянула на расстроенную мать:
— Ну все. Как говорят, ждите ответа.
Вероника Петровна слабо улыбнулась:
— Мне сразу стало легче на душе. Удачи вам!
— А вам — терпения и понимания.
Когда за Соболевой захлопнулась дверь, Катя взяла сумку и направилась к редактору.
— Шеф только что уехал, — сообщила ей секретарша.
— И я тоже, — Зорина помахала ей рукой. — Будет спрашивать — скажи, что я собираю материал для новой передачи.
Девушка хмыкнула:
— Что бы он без тебя делал!
— Разорился бы, — Зорина обнажила в улыбке ровные зубы. — Привет!
Через минуту ее старенькая любимая «жуля» взяла курс к лицею.
Глава 5
— Вам повезло, — дежурный администратор, она же заместитель директора по воспитательной работе, Ада Николаевна, стройная женщина средних лет, сразу узнала местную знаменитость. — Больше, чем ее классная руководительница, Софья Борисовна Черновец, вам об этой девочке никто не расскажет. А она как раз у себя в кабинете. Подниметесь на второй этаж, и первая дверь налево.
