Китаката Кендзо - Клетка
Когда их глаза встретились, Такино кивнул; оба не поторопились отвести взгляд.
— Меня зовут Нода.
Внезапно он подумал о Сакурае. В их голосах, в манере поведения было какое-то сходство. Возможно, и возраст тот же: примерно лет сорок. Но Сакурай умер шесть лет назад, когда ему исполнилось тридцать четыре.
— Приношу извинения, что попросил вас выйти из офиса, но я подумал, что вам будет менее удобно разговаривать там, и решил ждать прямо на улице.
Они всё ещё смотрели друг на друга. На лице Ноды, изрезанном сетью глубоких морщин, появилась тонкая улыбка:
— Вижу, вы не один из этих чистоплюев.
Он даже говорил теми же словами, что и Сакурай. Сакурай никогда не называл простых людей «любителями» или «скотами». Он всегда говорил о них «чистоплюи».
— Думаю, что прошлой ночью один из наших молодых людей имел удовольствие познакомиться с вами, — продолжал Нода.
К его пиджаку был приколот значок, такой же, что всё ещё лежал в кармане Такино.
— Только не говорите, что пришли стрясти с меня денег.
— Конечно, нет. Вы дрались честно и справедливо. И если наш человек оказался хуже, то нам остаётся только сожалеть об этом. А вам действительно было необходимо забирать его значок? Для мальчишки это такое унижение, будто ему яйца отрезали.
— А, значок.
Такино поднёс сигарету к губам, стараясь зажечь её на ветру. Потом он оперся о машину и прикрыл огонёк рукой.
— Он заплатил за кофе тысячу иен, и когда ему дали сдачу, заявил, что дал десять тысяч. Глупая причина для драки, как вы думаете?
— Понимаю. Да, он старался немного заработать. Весьма неуклюже. Я должен был раньше поговорить с ним об этом.
В тоне мужчины не было ничего подобострастного. Он говорил спокойно, будто старик, ведущий беседу, чтобы скоротать время. Но во взгляде его чувствовалась злость.
— И всё же скажите мне, зачем этот парень, Кикучи, устроил такую глупую шутку в моём кафе?
— Ну, понимаете…
— Он пришёл туда не только из-за денег.
— Нет, именно из-за денег.
— Он даже значок свой не надел. Я нашёл его во внутреннем кармане пиджака, поэтому я подумал, что решу проблему сам. — Такино бросил сигарету и затушил её ботинком. — Вот так я понял ситуацию — подумал, что парень не наезжал на меня, раз он снял значок и скрыл свою принадлежность к организации. Мне кажется, он из тех, кто, делая что-то, любит пускать пыль в глаза.
— Значок — это значок. Будь он в твоём кармане или на рубашке — разницы нет.
— Я предположил, что он не на своей территории, а пришёл сюда делать левые дела. А это означает, что, какова бы ни была причина поднятого им шума, он не просто пришёл подзаработать денег.
— Возможно, что вы правы. Разве мы не можем оставить эту тему?
— Он сказал, что его кто-то послал. Не сказал мне, кто именно, но я догадываюсь, что это тот, кто, скорее всего, знал достаточно, чтобы посоветовать ему снять значок и скрывать, откуда он явился.
— У вас есть предположения, кто бы это мог быть? — улыбнулся Нода, но за его улыбкой скрывался намёк: он начинает угрожать.
Один лишь его взгляд мог бы поставить более слабого человека на колени.
Такино поднёс к губам новую сигарету:
— Я просто хочу знать правду. Сейчас неважно, кто его послал.
— Неужели нет шанса, что вы решите вернуть ему значок? Я был бы счастлив принести вам извинения от имени Кикучи.
— Что значит «извинения»?
— Мы всё компенсируем. Полностью.
— Этот молокосос старался показать, что он не связан с какой-либо организацией. На самом деле мне следовало передать его полиции.
— Но ведь вы не вызвали копов, правда, директор Такино? Вы решили отомстить не только ему?
На мрачном лице Ноды снова промелькнула улыбка. Казалось, он говорит: «Давай, мы оба понимаем друг друга».
На секунду Такино овладел гнев. Похоже, что Нода это понял, и улыбка исчезла с его лица.
Выдохнув облачко дыма, Такино рассмеялся:
— Вам не кажется, что глупо беспокоить копов по таким пустякам? Я не хочу иметь дело с бандой. Я уже пять лет веду здесь бизнес.
— Как вы знаете, мы тоже в бизнесе.
— Почему вы придаёте такое большое значение дурацкому значку?
— Почему вы придаёте ему такое большое значение?
— А если я наотрез откажусь вернуть его? — Такино выбросил сигарету и засунул руки в карманы. — Вы так хотите его получить, что примените силу?
Мужчина отступил на шаг. Он и Такино смотрели друг другу в глаза. Такино трижды глубоко вдохнул и шагнул вперёд, Нода отступил.
Как только Такино делал шаг вперёд, Нода тут же отступал на шаг. Так они приблизились к металлическому забору, ограждающему парковку. Когда Нода оказался прижатым спиной к изгороди, внезапная дрожь прошла по его телу. Он выглядел как животное, приготовившееся к броску. Ему хотелось вонзить лезвие прямо в лицо Такино, только вот ножа в руках не было.
Такино шагнул вперёд и вытащил руки из карманов. Внезапно тело Ноды расслабилось. Это стимул к драке. Такино решил подыграть ему. Он перенёс вес своего тела на кончики пальцев ног и сделал ещё один шаг вперёд. Сейчас или никогда. Но Нода стоял как тряпичная кукла, совершенно не защищаясь. Он даже глазом не моргнул.
— Вы будете просто стоять и позволите мне ударить вас? — Такино отступил на два шага назад и снова засунул руки в карманы. Его ладони стали влажными от пота.
— Мне послышалось, будто вы сказали, что вы обычный мирный человек.
Такино пришлось улыбнуться. Этот человек на самом деле походил на Сакурая. Сакурай, скорее, повернулся и побежал бы, но не стал бы бить лежачего. Если без драки нельзя обойтись, он просто принял бы удар. И это был человек, с которым другие гангстеры всегда старались не связываться.
Такино вытащил значок из кармана и бросил его в направлении Ноды. Нода поймал его правой рукой, взглянул и склонил голову.
— Вы даёте мне слово, что никто с этим значком больше не выкинет фортель в моём кафе?
— Отдам свою голову, если это случится. Она немного стоит, но это всё, что у меня есть.
Такино кивнул и повернулся, чтобы уйти.
— Между прочим, вы знаете, кто владеет этой землёй? — спросил Нода.
— Что вы имеете в виду?
— Парковку, на которой мы сейчас стоим.
— Конечно, знаю. Каждый месяц я плачу аренду за два парковочных места.
— Ну, я думаю, что хорошо, если вы это знаете. Просто до меня дошли слухи, что земля может перейти в другие руки, вот и всё.
Он наклонил голову и тоже повернулся, чтобы уйти.
Такино поднёс сигарету к губам. Владельцем парковки являлась вдова, которой было уже сильно за шестьдесят. В её собственности также находился и маленький одноэтажный домик. Когда подрастала Юки, эта женщина жила по соседству с семьёй жены Такино. Когда она умрёт, то унаследовать собственность должен был её племянник.
Женщины в офисе уже не наблюдалось. Вместо этого на столе лежал белый конверт, внутри которого находилось тридцать тысяч иен. А она попыталась украсть совсем немного — не более чем тысяч на пять. Она платила двадцать пять тысяч иен в месяц за привилегию воровать в его магазине. И эту маленькую услугу предоставлял своим покупателям Такино. Такая вот получалась шутка.
После семи вечера на столе зазвонил телефон. Обычно в магазине напряжённая работа шла с четырёх до шести, и в это время Такино частенько помогал служащим.
Звонок был от частного детектива, которого он нанял несколькими днями раньше. Такино пробежался глазами по телефонной книге и ткнул пальцем в первое попавшееся агентство. Офис этого человека находился по той же железнодорожной ветке, что и супермаркет. Такино понравилось, что контора носила старомодное название «детективное агентство», а не популярное сейчас «бюро расследований». Но когда он зашёл туда, то обнаружил лысого измождённого старика, который в одиночестве сидел в крошечном помещении, отделанном деревом. И всё же Такино решил дать ему шанс, особо не надеясь, что из этого что-то выйдет.
— Очень сомнительно, чтобы Оба располагал средствами для покупки, — сказал детектив.
Оба был тем самым владельцем зала пачинко, который обращался к Такино с предложением купить его супермаркет. Харассмент начался как раз сразу после этого, что и заставило Такино предпринять расследование.
— Он не только ваш бизнес не может купить, он вообще обанкротится, если будет продолжать в том же духе. У него не меньше и восьми миллионов долга; и это только то, что я смог раскопать.
— Кому?
— Акулам кредита[4]. Двум: одному пять миллионов, а другому — три. Может, и ещё кто-то есть. Это те, о которых я знаю точно. И ещё, кажется, Оба любит приударить за женщинами. Он явно связан с кем-то, а эта женщина принимает его за богатого человека.
