Джулиан Саймонс - Игра в безумие
- Вы, очевидно, скоро получите сообщение от своего адвоката. Наша почта уже не та, что раньше. - Он кисло улыбнулся, потом посерьезнел. - У вас будет прекрасный дом, миссис Вэйн. В лучшей части Роули.
- В лучшей части Роули... - повторила Элис, выходя из машины и оглядывая дома из красного кирпича в стиле короля Эдуарда. У каждого отдельный гараж, впереди и позади - ухоженные садики. Еще раз обойдя пустой дом, она искала трещины на потолках, принюхивалась к затхлой сырости погреба.
- Ты не передумал? Еще не поздно.
- Не передумал. Говорю же, все будет прекрасно.
- Ладно. Надеюсь, я как-нибудь выживу в лучшей части Роули.
- Знаете лучшее средство против преступности? Здоровье.
Сэр Фелтон Дикси вызывающе оглядел соседей по столу. Поскольку он был главным полицейским начальником в графстве, никто не собирался с ним полемизировать. После ужина мужчины оставались в гостиной за вторым бокалом портвейна.
- Вы хотите сказать, что преступник - человек душевно больной? - Дик Сервис, живой и непоседливый, был психиатром фирмы "Тимбэлс".
- Нет. Вам, психиатрам, только дай волю, так всех нас объявите психами. - Мистер Фелтон со вкусом расхохотался. - Может, это и так, не знаю, но я говорю совсем о другом. О здоровье, об умении быть все время в форме. Много времени для этого не нужно. Десять минут в день гимнастики Дикси для брюшных мышц достаточно. - Он стукнул по брюшному прессу, который загудел, как барабан, потом, встав со стула, коснулся руками пальцев ног и, наконец, высоко, как балерина, выбросил одну, потом другую ногу.
- Отлично, - заметив Дик Сервис. - Но неужели вы думаете, что таким образом все преступники могут стать порядочными гражданами?
Сэр Фелтон фыркнул. Он был вспыльчивым коротышкой с мышиными усами, ядовитый, как красный перец.
- Разумеется, нет. Я не настолько глуп. В чем причины преступности? Плохое общество, нищета, тяжелое детство и тому подобное, правда?
- Ну конечно, тут есть какая-то связь, - дипломатично согласился Дик Сервис.
- Ну вот, сделайте так, чтобы дети росли в нормальных условиях, дайте им солнце и воздух, заставьте их заниматься спортом, и через десять лет вы снизите преступность минимум на четверть.
- А как насчет наследственности? - спросил Поль Вэйн. Сэр Фелтон потешно фыркнул. - Как насчет типов, предрасположенных к преступлению?
- Никогда не встречал таких. А вы? - Начальник полиции опорожнил бокал и воинственно огляделся вокруг. - Их просто не существует. Поверьте, уж я-то это знаю.
- Значит, есть только люди, которые не признают гимнастику Дикси. Реплика Поля неожиданно прозвучала крайне иронично. Стало очень тихо. Но тут Боб Лоусон ловко перевел речь на гольф и предложил Полю записаться в гольф-клуб Роули. Когда Поль сознался, что не играет в гольф, в комнате снова повисла тишина.
В салоне дамы беседовали о новых фильмах, и в частности о шедшем в "Одеоне" фильме "Маленькая женщина, большой мужчина".
- Многовато секса, - безапелляционно заявила леди Дикси, - почему эти киношники никак не поймут, что люди ходят в кино развлечься?
Пенелопа Сервис своим срывающимся, неуверенным голосом возразила:
- А мне понравилось, честное слово. Особенно та девушка, которую на палубе... ну, изнасиловали.
- Карен Уэлленс, - пришла ей на помощь Валери.
- Я думала, что Карен Уэлленс - та, в магазинчике...
- Там была Марианна Мэсгрейв.
- Нет, Марианна Мэсгрейв - та, что ехала автостопом, та, которая сказала: "Я дочь Сатаны".
Рассудить попросили Элис, но та фильма не видела. Не блеснула она и когда разговор перешел на образование. Заявила, что, по её мнению, высшее образование для большинства девушек вовсе не обязательно и что она очень рада, раз Дженнифер нашла себе место. Выяснилось, что Салли Лоусон только что вернулась домой, успешно сдав заключительные экзамены по социологии, и теперь на фирме "Тимбэлс" будет практиканткой по менеджменту. Кроме того, дочь и сын Дикси нашли отличные места, где высшее образование - непременное условие. Так что когда разговор перешел на сады, Элис предпочла молчать. В Чалк Фарм сада не было. Молчала она и тогда, когда дамы заговорили о благотворительном базаре, главным организатором которого была Валери Лоусон.
Когда все ушли, Валери и Боб занялись посудой. Утром должна была прийти уборщица, делать это было не обязательно, но им обоим нравилось возиться с кухонными автоматами. Огромная посудомойка занялась тарелками и кастрюлями, измельчитель мусора поглотил остатки еды, чистая посуда отправилась на место.
- Понимаешь, - сказала Валери, - эта, как её, Элис, совершенно невыносима. Она даже не пытается проявить к чему-то интерес.
- Ничего, понемногу освоится.
- Ручаюсь, он выглядел не лучше.
- Пытался иронизировать над старым Фелтоном. Правда, Фелтон был весьма утомителен.
- Я просто не понимаю, зачем они тебе здесь нужны. Да, я знаю, это выгодно для фирмы, но говорю тебе, Боб, ты ещё пожалеешь...
Распаляясь подобным образом, Валери всегда становилась для него желанной. Отложив губку, он обнял её и поцеловал в ухо.
- Роберт Лоусон! В твоем-то возрасте!
- Не такой уж я и старый. Пошли наверх, проверим.
- Где Салли?
- В городе. Не беспокойся. Она уже большая.
И в самом деле, это было чистой правдой.
Дом Сервисов стоял неподалеку на точно такой же улице. Когда они вернулись домой, служанка Анна-Мари не знала, что делать с их трехлетним сыном Джоном, ревевшим не переставая. Он умудрился запихать в рот мишку, едва не задохнулся и после этого уже не умолкал. Оказалось к тому же, что он весь мокрый. Как только Пенелопа взяла его на руки, малыщ затих, а оказавшись в постели, тут же заснул.
Пенелопа обвинила Анну-Мари, что та не следит за ребенком. Анна-Мари расплакалась. Потом Пенелопа заявила Дику, что девушка ленива и думает только о том, как попасть в Лондон, и что от неё следует избавиться. Дик промолчал. Знал, что Пенелопа до утра все забудет. Заплаканная Анна-Мари была удивительно хороша, просто соблазнительна.
- Знаешь, о чем мы беседовали? - спросила Элис, когда они выехали на главную дорогу. - О саженцах, натуральных удобрениях и кто что видел в местном кино. Боже, эта Валери невыносима.
- А О чем женщины разговаривают обычно?
- Есть же интеллигентные темы. С такими бабами я не встречаюсь.
Взглянув на жену, Поль снова уставился на дорогу.
- Знаешь, все друг с другом связано. Хартфорд хочет выжить меня с фирмы.
- Да не выдумывай ты, - недоверчиво отмахнулась она.
- Он принял новую сотрудницу, якобы мне в помощь. Она изучала бихевиоризм.
- Это что такое?
- Меня не спрашивай. Но Хартфорд на нем помешался. Не удивлюсь, если она начнет под меня копать. Так что лучше забудь свои слова про Валери. Боб хорошо ко мне относится.
- Так вот зачем ты перебрался сюда... Поближе к шефу.
Они мчались по автостраде. Путь впереди казался бесконечным.
- Ох, чувствую, нас ждут неприятности. Просто сердцем чую.
Сняв руку с руля, положил её к ней на колени. Просто так. Наигранным голосом сказал:
- Никаких неприятностей не будет. Обещаю.
Брайан Хартфорд лег на пол, прицелился и четырежды выстрелил из пушки. Каждое ядро сбило по пехотинцу. Маневр он завершил, окружив своим пешим полком расстроенное правое крыло Блейни.
- Ты проиграл, - заявил он тем решительным и злорадным тоном, из-за которого его слова часто звучали как приказ или вызов. Сам он был маленьким невзрачным человечком с зеленоватыми глазами и почти без бровей.
Блейни оценил ситуацию. Воины, красные и белые, всадники и пехотинцы, покрывали весь пол. Там была деревенская улица с собором, все из пластиковых деталей, серая пластиковая река с мостом, к которому не успело добраться отступавшее воинство Блейни, чтобы поднять его на воздух. Он покачал головой.
- Все это от того, что у твоих стрелков острый глаз. - У него самого были очки с толстыми стеклами.
Это невинное замечание уязвило Хартфорда. Ведь оно намекало, что острый взгляд важнее, чем толковый командир.
- Вряд ли. Нужно было тебе отвести левое крыло, чтобы прикрыть мост. Но ты явно не оценил его важности.
Удовлетворенный, он предложил Блейни виски. Ведь он выиграл. Они перешли в гостиную. Хартфорд говорил исключительно об игре, которая только что закончилась, и какую диспозицию следовало бы попробовать на будущей неделе. Блейни постарался изобразить восторг. Он занялся игрой в солдатики ради удовольствия, но продолжал исключительно потому, что был в "Тимбэлс" начальником отдела сбыта, а Хартфорд - заместителем коммерческого директора. Но надежда, что это ему чем-то поможет, пока не сбывалась.
Когда Блейни ушел, Хартфорд вернулся в большую комнату и заботливо уложил солдатиков, пушки и декорации в коробки. Он один занимал весь верхний этаж огромного викторианского особняка в Мейд Вейл, который переделали в доходный дом. Поглядев немного на тихую улицу внизу, он отправился спать. Обстановка спальни состояла из правильных прямоугольников: постель, комод, туалетный столик, стул с высокой спинкой. Аккуратно повесив пиджак и брюки, он швырнул сорочку и белье в корзину для грязного белья, переобулся в тапки, с удовольствием взглянул на литографии Мондриана на стенах и лег в постель.
![Леонора Флейшер - Герой. Бонни и Клайд: [Романы]](/uploads/posts/books/246890/246890.jpg)
