Марина Серова - Чемпион среди неудачников
Я с уважением посмотрела на парней. Надо же, такие юные, а способны на научные прорывы! Вместо того, чтобы пить низкокачественное пиво по гаражам и подворотням, день и ночь сидят в лабораториях!
– Ну, это грубая настройка! – отмахнулся Петя. – А более тонкая дает возможность создавать любой вкус. К примеру, черной икры. Или дорогого вина элитных сортов. Да вообще всего!
Вот это да! Мне приходилось по работе бывать в самых неожиданных местах и общаться с самыми странными людьми. Но вкус «Шато-д `Икем» 1987 года я забуду не скоро – я попробовала это вино на яхте в Средиземном море и не прочь как-нибудь повторить…
Это какие же возможности открывает перед человечеством изобретение провинциальных гениев? Не думаю, что этот «Леденец» – такая уж дорогая штука, особенно если будет налажено его промышленное производство… Электроника вообще с каждым годом дешевеет… Значит, довольно скоро каждый человек сможет приобрести устройство и узнать вкусы того, чего в реальности ему не видать, как своих ушей – икры, элитных сыров и вин, настоящего швейцарского шоколада… а ведь есть еще экзотические продукты – ласточкины гнезда, саранча в меду, рыба фугу, наконец… Фугу ядовита, и готовят ее прошедшие специальное обучение повара. Но ведь «Леденец» позволит не бояться яда! Ничего себе! Просто голова кружится, как представишь себе все возможности этого устройства!
Парни внимательно наблюдали за мной. Наконец Петя едва заметно усмехнулся и сказал:
– Вижу, вы оценили перспективы нашего изобретения.
– Оценила. – я помотала головой, отгоняя радужные видения гастрономических оргий, не имеющих последствий для моей стройной талии. Поесть я люблю, поэтому эта тема никогда не оставит меня равнодушной. – А теперь объясните, почему вы пришли с этим ко мне.
Парни в очередной раз переглянулись. Саша Белкин махнул рукой и пробормотал другу:
– Рассказывай ты, Петь. А то я за себя не отвечаю.
Мамонтов вздохнул, сложил громадные руки на коленях и мягко произнес:
– Дело в том, Евгения Максимовна, что наше изобретение хотят украсть. Собственно, уже украли.
– Но-но! – вскинулся Белкин. – Мы этого дела так не оставим! Мы еще поборемся!
– Пожалуйста, расскажите мне все с самого начала, – попросила я.
С самого начала история выглядела так. Три года назад Александр Белкин и Петр Мамонтов познакомились в аудитории Политехнического. Ребята приехали в Тарасов специально для того, чтобы учиться на факультете электронного приборостроения. Петя был родом из Сибири, а Саша из Питера. Понимая, что в МГУ или МАИ им не прорваться, парни и остановили свой выбор на тарасовском Политехе.
Хотя внешне Белкин и Мамонтов составляли комичную пару, устройство мозгов и интересы у студентов оказались схожими. Юные гении подружились и с тех пор не расставались, вместе ставили эксперименты, вместе делали опыты и лабораторные работы. Даже подходы к будущей дипломной работе у них получились схожие – причем независимо друг от друга. С этого и начался проект «Цифровой леденец». Весь третий курс парни посвящали каждую свободную минуту своему детищу. Студенты даже умудрились изготовить прототип – правда, весьма примитивный по сравнению с тем, на что способен «Леденец» в принципе… Но тем не менее это была рабочая модель.
И вот в конце мая, на последней лекции, юных гениев ждал удар – очень болезненный. Профессор Синицын, руководитель кафедры электронного приборостроения, неожиданно заявил, что их однокурсник, Вячеслав Сидоров, изобрел уникальное устройство. После чего вкратце обрисовал принцип работы «Цифрового леденца»…
Парни были в шоке. Казалось невероятным, что Славик Сидоров, безнадежный троечник, едва не заваливший зимнюю сессию, пришел к тому же открытию, что и напарники, независимо от них. Да, в науке такое бывает – когда технологический прорыв близок, когда количество научных знаний подошло к некоему порогу, и уже почти неважно, кто сделает решающий шаг. Так случилось с изобретением паровоза, фотографии, телефона…
Но Славик Сидоров?! Скорее уж ручной хомяк был бы способен совершить научное открытие, чем этот парень!
– Получается, этот Сидоров просто-напросто украл ваше изобретение? – поинтересовалась я.
Петя тяжело вздохнул:
– Получается, что так. Но, понимаете, есть одна проблема. Дело в том, что мы никогда не общались с этим типом близко. Ну, однокурсник и однокурсник… у нас таких пятьдесят человек. Мы его едва знали. Каким образом он получил наши разработки?!
Я пожала плечами:
– Подумаешь! Вы же их не в секретном бункере держали! Оставили сумку в раздевалке, а там чертежи, формулы или что там у вас… Этот ваш Сидоров все-таки к третьему курсу должен как-то разбираться в электронике.
– Мы соблюдали все необходимые меры безопасности! – поджал губы Саша Белкин. – Никаких конспектов нигде не забывали. Мы что, похожи на идиотов?!
– Послушайте! – вдруг сообразила я одну очень простую вещь. – Если вы изобрели этот ваш «Леденец» полгода назад, чего же вы так долго тянули с тем, чтобы его обнародовать? Если бы все на кафедре знали, что это ваше изобретение, никакие воры вам были бы не страшны!
Парни виновато переглянулись. Ответил Петя:
– Понимаете, Евгения Максимовна… мы ведь хотели прежде всего денег.
– Да, – перебил друга Саша, – нам, знаете ли, не нужны были статейки в студенческих журналах и пятерка на экзамене. Мы хотели продать наше изобретение серьезным людям и получить за него нормальные деньги.
– Что-то я не пойму, – задумалась я. – Вы хотели продать само устройство? Или права на него? Кто является правообладателем?
– Пока никто, – поморщился Петя. – Когда случилась вся эта история с Сидоровым, мы решили как можно скорее запатентовать «Леденец». И уже предприняли кое-какие шаги. Но все это требует времени…
– Скажите, мальчики, – я решила взять быка за рога, – почему вы пришли ко мне? Я ведь не являюсь специалистом по патентному праву. Я не юрист. Я телохранитель. О чем мы вообще тут беседуем, а?
– Именно поэтому мы и пришли к вам, – смешно шмыгнул носом Белкин. – Дело в том, что нас хотят убить.
Ну вот, приехали! А все так хорошо начиналось! Я уже решила, что речь идет о краже интеллектуальной собственности. А оказывается, тут пахнет кровью.
– Что, сразу обоих? – решила уточнить я. – Или все-таки поодиночке?
– Поодиночке, – снова шмыгнул носом Белкин. – Правда, один раз мы с Петькой съели рагу и потом едва ласты не склеили. «Скорую» пришлось вызывать. Ну, тогда мы еще не думали ни про какие убийства. Списали на пищевое отравление…
– Потом на Сашу напали, когда он возвращался поздно вечером, – вступил в разговор Петя. – Какие-то отморозки с битами…Чудом спасся.
Я смерила взглядом щуплую фигурку Белкина.
– Да неужели? И каким именно чудом?
– Мимо проезжала патрульная машина ДПС, они и спугнули тех уродов. А то бы мне крышка, – вздохнул Саша.
– А меня пытались переехать «КамАЗом»! – сообщил Петя. – Я едва успел отскочить. Упал, костюм порвал, палец вывихнул…
В доказательство Мамонтов продемонстрировал кривоватый мизинец.
– Вы в полицию обращались? – задала я традиционный вопрос. Я задаю его каждому из моих клиентов и ответы получаю примерно одинаковые. Вариант первый: «Обращались, конечно, обращались! Только нам там сказали, что на быстрый результат рассчитывать не стоит!» Вариант номер два: «Нет, что вы! Да и какой в этом смысл? Чем нам помогут? Уж лучше вы, Евгения Максимовна…»
– А смысл? – пригорюнился Белкин. – Они скажут, что это просто совпадения. Подумаешь, пищевое отравление…
Ну что ж, какой-то смысл в такой точке зрения и в самом деле есть. Отравленное рагу? Отморозки с битами? Грузовик?
Да у вас паранойя, ребята! На почве собственной гениальности…
Я взглянула на парней. Юные гении таращились на меня с таким видом, с каким дети смотрят на фокусника в цирке. Вот сейчас он сунет руку в шляпу и извлечет за уши пушистого белого кролика. И все станет ясно и просто, и всем проблемам наступит конец…
– Извините, ребята, но боюсь, вы потратили свое время напрасно. Лучше обратитесь в полицию. Поскольку подозреваемый уже известен, у них не возникнет трудностей в том, чтобы «расколоть» этого вашего Сидорова. Уверяю вас, с такой задачей правоохранительные органы справятся гораздо лучше меня…
Белкин и Мамонтов выглядели подавленными.
– Пойдем, Петька, – вздохнул Белкин. – Я же предупреждал, что она не согласится. А ты: «Давай попытаемся! Это наша последняя надежда!»
И тут толстяк вспылил. Нервы у Пети не выдержали, парень налился свекольным румянцем и заорал:
– Ну, я по крайней мере хоть что-то предложил! А ты только и можешь, что сидеть на заднице и плакаться, как баба: «Нас убьют! Нас скоро убьют!»
– Вы не могли бы выяснять отношения где-нибудь в другом месте? – холодно поинтересовалась я. Парни смутились. Петя даже пробормотал:
