Марина Серова - Темная душа нараспашку
— А если серьезно? — спокойно переспросила я. — Станешь тянуть с родителей, заявляя, что они тебе обязаны? Что есть закон, по которому ты имеешь право нахлебничать еще энное количество лет?..
— Справлюсь как-нибудь и без них, — огрызнулась девушка, но я почувствовала, что надломила ее уверенность в себе. — Пойду работать, и Артем поможет. Он же брат.
Тут уже улыбнулась даже Лиля, правда, слегка презрительно и насмешливо. И я за это ухватилась, сразу же добавив:
— Ты еще про сестру забыла. У нее тоже можно помощь попросить, если она, конечно, тебя не опередит в этом.
Взгляд Лили потемнел: ей не нравилось, что в разговоре затрагивали и ее. Похоже, что она собиралась просто отсидеться, а потом спокойно уйти, но и не предполагала, что новый человек может внести совсем новые мысли в уже замыленные и замасленные проблемы семьи.
Но нет, зря я ожидала начала перепалки между девушками или хоть какого-то продолжения начатой темы. Сестрички лишь недружелюбно переглянулись и по-партизански промолчали.
«Что ж, значит, вы так! Ладушки — считаем, что сейчас ваша взяла. Но игра-то только начата, и ноль-один — не итоговый результат. Посмотрим, кто одержит верх дальше».
Увы, дальше разговора не получилось вовсе. Когда Артем принес кофе и предложил одну из чашек Марине, та едва не опрокинула ее на него и, заявив, что не желает больше никого из нас видеть, умчалась к себе. Лиля еще какое-то время наблюдала за мной, при этом очень пристально изучая, затем встала.
— А ты куда? — спросила мать.
— В свою комнату, соответственно, — небрежно отозвалась та, даже не обернувшись. — Мне как беременной женщине немного нездоровится. — Она явно пользовалась своим положением.
— Вот видите! Видите, до чего они нас с отцом доводят, — завздыхала хозяйка. — Они просто издеваются. Открыто и бессовестно. Я педагог, но абсолютно не понимаю, что творится в их головах, о чем они думают? И пороть вроде бы уже поздно.
«Да, припереть их к стенке не получится, — промелькнуло у меня в голове. — Дружить они также не намерены. Нужен какой-то иной подход».
— Мне нужны имена их знакомых и подруг, — заявила я через какое-то время. — Всех, кого вы знаете и можете вспомнить. Попробую поработать с ними. А вы, молодой человек, — я повернулась к все еще присутствующему в комнате парню, — можете уделить мне пару минут своего времени?
— Да я запросто, только… — он как-то растерянно развел руками. — Я ведь все равно ничего не знаю. Я школу окончил, у меня своя компания.
— Он не знает, мы с ним уже разговаривали, — вздохнула мать. — И потом, ему сестры все равно не скажут, боясь, что он сдаст их нам.
«Жаль, это многое бы упростило», — подумала я про себя, но вслух ничего не сказала.
* * *Не скажу, что моя первая встреча с будущими мамочками удалась, но и о поражении говорить тоже было рановато. В целом все прошло так, как и должно было пройти: я вызвала у них агрессию, они ее по мере возможностей выплеснули, открыто продемонстрировав каждая свой настрой, и тем самым кое в чем помогли. Перво-наперво я поняла, что больше амбиций у Марины. Она несдержанна, непокорна, рубит сплеча, называет вещи своими именами, легко обижает. Ей хочется встать на ступень выше и как будто всем доказать, что она уже выросла.
Лиля совсем иная — осторожная, наблюдательная, не спешит разбрасываться словами. В своей взрослости в отличие от сестры она-то как раз убеждена на все сто. Следовательно, отца ее ребенка надо искать среди мужчин постарше. Не думаю, что она западает на малолеток, в отличие от сестры, с которой все, видимо, совсем наоборот. Не удивлюсь, если ее партнер — одноклассник. Фактически поле деятельности установлено, осталось только вычислить конкретные личности, чем и предстояло заняться в дальнейшем.
Получив на руки имена и адреса некоторых одноклассников и друзей девочек, я, конечно же, намеревалась их посетить. Верить в то, что сестрицы кому-то поведали о своих похождениях и любовных историях, конечно, не приходилось, но надежда узнать что-то интересное и полезное все же была. Ведь не на острове же они живут.
И первой, к кому я направилась, стала одноклассница Лили, проживающая в этом же доме, но двумя этажами выше. К ней меня даже лично проводила мать девочек, естественно, ничего тем не сказав. Родного директора школы хозяева встретили весьма радушно, пригласили в гостиную и тут же принялись засыпать ее вопросами, так что нам даже не сразу удалось пояснить, по какому поводу мы заглянули.
Но вот о причине было заявлено, и родители позвали Катерину. Одноклассница Лили оказалась хрупкой девушкой с сильно выступающим вперед подбородком, островатым носом и широко расставленными глазками навыкате. О красоте речь здесь даже не шла, хотя и уродиной ее назвать было невозможно. Ее спасало умение отвлечь взгляд на иные достоинства своей внешности: густые и очень длинные волосы и стройную фигурку.
Небрежно махнув этими самыми волнистыми волосами, так что я загляделась, Катерина позвала меня в свою комнату. Мы оставили родителей одних и удалились. Едва дверь за мной закрылась, Катюша с ногами запрыгнула на кровать и, сев в позу «лотоса», заявила:
— Я всегда знала, что с ней что-нибудь подобное случится. Я не радуюсь, — чтобы я не подумала лишнего, сразу вставила она. — Просто так должно было случиться.
— Почему? — я тоже опустилась на кровать.
— Ну, наверное, из-за ее поведения, — легко и совсем без скованности продолжила та. — Она делает, что ей хочется. У нас в школе даже была шутка. Ее мальчишки придумали. «Когда Лиле было восемь лет, родители умоляли ее сбежать из дома». Она всегда была такой, вечно куда-то влипала, с кем-то дралась, заставляя мать краснеть. Она дружила только с мальчиками, среди них она была своим парнем.
— А потом, когда начались вечера и дискотеки, про нее стали забывать, — предугадала я дальнейший ход событий.
— Ну да, — согласилась со мной девушка. — Но это недолго длилось, вскоре она опять оказалась в центре внимания.
Можно было даже не спрашивать почему, но я спросила, тем самым заставив девушку густо покраснеть. Та только и ответила:
— А сами как думаете?
Я не думала, я знала, точнее, была уверена, что Лиля стала позволять ребятам больше, чем остальные девочки, чем и привлекла непостоянный в момент полового созревания сильный пол. Лишь так она могла добиться того, чтобы к ней опять тянулись, так что мамочка Лили, видимо, поздновато спохватилась о чести дочери — ее она потеряла еще в младших классах.
— А как же получилось, что вы стали подругами? — заинтересовалась я.
— Да мы ими никогда и не были. Так, ходили в школу вместе. Я ей всегда завидовала, а теперь нет. Она любит пошиковать за чужой счет, легко раскручивает малолеток, но она все равно несчастлива. Ее ведь никто не воспринимает всерьез.
— Ты не заметила, с кем она общалась в последнее время: с одноклассниками или с ребятами выпускных классов?
— Ни с теми, ни с другими. Эту орду Лилька давно уже прошла. Она рекорд поставила по самому большому количеству кавалеров.
— Но ты видела, кто возле нее крутился? С кем она по вечерам гуляла?
Ответом мне было отрицательное покачивание головой и какое-то уныние во взгляде. Я могла предположить, что из-за своей внешности Катерина нечасто где бывает, общается в основном с дворовыми приятелями или одноклассниками, а Лилькин круг друзей ей едва ли доступен. А значит, помочь мне в моем расследовании девушка не могла.
Следующим претендентом на откровенность оказалась девочка из старших классов по имени Лариса, с которой Лиля когда-то ходила в клуб и на дискотеки. Примерно около года девочки замечательно ладили, даже ночевали друг у друга, но потом почему-то перестали общаться. Как и Катерина, эта кратковременная подруга Синявской проживала неподалеку и, соответственно, тоже училась в этой же школе. К ней я уже поехала одна и ничуть не пожалела об этом.
Сразу скажу, что от Ларисы я и узнала больше всего интересного, хотя рассказанное ею вряд ли понравилось бы матери Лили, услышь она это лично.
— Лилька золотоискательница, — уверенно заявила мне Лора, когда первый этап знакомства был пройден и я пояснила причину своего прихода. Девушка оказалась длинноногой брюнеткой с не менее пышными, чем у Лили, формами, забавно вздернутым носиком и пухлыми губками. Вот уж где фраза из песни «губы словно створки рая» была более чем к месту. — Знаете, что это такое?
— Ну, в мое время так называли воровок, но сейчас, думаю, вариация другая, — предположила я, наблюдая за мельтешением девушки по комнате в попытке найти брошенные где-то вчера предметы туалета. На самой Ларисе, несмотря на то что на улице был давно день, все еще были короткие спальные шортики и прозрачная маечка на бретельках. Впрочем, ее это нисколько не смущало.
