Наталья Андреева - Высокий блондин на белой лошади
Вздохнув с глубоким сожалением, я поднялась на свой второй этаж. Забыла сказать: наш дом пятиэтажный. Панельная пятиэтажка, запланированная под снос в году, который уже заканчивается. В месяце, который давно уже прошел. Обычное дело: графики сноса жилья и его строительства существуют сами по себе, они похожи на траектории полета космических крейсеров в фантастических романах. Выше них только звезды, а потому наш дом простоит еще долго. Сейчас на дворе уже декабрь, погода нынче отвратительная и отнюдь не декабрьская. Как говорят, на восемь градусов выше нормы. В такую погоду не хочется гулять под звездами. Хочется сидеть в тепле. Всем, кроме меня. Мне хотелось петь.
Все еще пребывая в состоянии эйфории, я поднялась на второй этаж и достала ключи от квартиры. Я открыла дверь своим ключом. Это очень важно! Утром, уходя на работу, я повернула ключ на один оборот против часовой стрелки. Вернувшись, повернула ключ в замке на один оборот по часовой стрелке. Я всегда так делаю. Красть у меня нечего, и одного оборота ключа вполне достаточно. Как будто, если бы было что красть, было бы достаточно двух! Но это моя логика, а единственное ее достоинство в том, что все числа кратны десяти. Как и один оборот ключа. Если события кратны моему любимому числу, значит, так оно все и было. И было со мной. Я вошла в квартиру и не заметила ничего необычного. Кстати, я близорука. В школе очков не носила, не носила их и в институте, и даже в читальном зале библиотеки, но за пять лет неотлучного сидения за компьютером зрение мое значительно упало, и теперь я ношу очки. Привыкла к ним так, что без очков чувствую себя голой. Выписали их год назад, но, похоже, что с момента последнего осмотра окулиста зрение еще подсело, потому что в сумерках я вижу плохо. И при плохом освещении. А в остальном ничего.
Я включила свет в прихожей и сладко потянулась. Мысли мои были заняты прошедшим вечером. Это был лучший вечер в моей жизни! Без преувеличения! Я сняла верхнюю одежду, бросила сумочку в прихожей и прошла на кухню. Потом в комнату. Потом обратно на кухню. Минут десять бесцельно ходила по квартире, пока не сообразила, что время позднее, пора укладываться спать. Завтра надо выглядеть на все десять в квадрате!
Поэтому я тщательно смыла макияж, почистила зубы, расчесала волосы и улеглась в постель. И закрыла глаза, чтобы увидеть своего блондина и свою белую лошадь. И вдруг…
Я поняла, что мне мешают. Посторонний звук, отнюдь не похожий на лошадиное ржание, вклинился в мои мечты. Я не сразу сообразила, что под окном воет сигнализация. Опять запуталась! Воет сигнализация стоящей под окном машины! Я вздохнула, повернулась на бок и закрыла глаза.
Но… Если вы живете на втором этаже старой панельной пятиэтажки, а прямо под вашими окнами воет машина, вы меня поймете. Я в курсе, что есть двойные стеклопакеты. Возможно даже, что есть тройные. Но лично у меня нет денег и на одинарные. Рамы на окнах старые, рассохшиеся. Стекло обычное. Не пуленепробиваемое.
Минут пять я размышляла о типах сигнализаций. Бывают сигнализации, которые воют сериями. Сначала одна рулада, потом другая, в иной тональности, потом длинный протяжный звук, и все повторяется. Эти еще можно терпеть. Но когда нескончаемо и громко воют на одной ноте…
Этот тип сигнализации был самым противным. Я села на кровати и закусила губу. И стала вспоминать, что вообще знаю об автомобильных сигнализациях. Один мой знакомый говорил, что они питаются от аккумулятора. Они – это сигнализации. И как только кончается питание, кончается срок их жизни. Моя, похоже, успела напитаться основательно, чтобы жить долго и счастливо, в отличие от меня, если еще какое-то время мы будем существовать параллельно: я в доме, она под окном.
«И когда сядет ее аккумулятор?» – подумала я. Машины у меня нет, и я в них не разбираюсь, а в сигнализациях и аккумуляторах – и подавно. Но я поняла, что питание скоро не кончится. До утра его хватит, мне же надо как можно скорее уснуть.
Я вновь легла и накрыла голову подушкой. В данной ситуации меня спас бы двойной стеклопакет. Увы! Пришлось встать и сделать ушные затычки. Из ваты. Я заткнула уши, вновь легла. Возможно, что в данной ситуации меня спас бы и одинарный стеклопакет. Но опять-таки – увы!
Мучилась я с полчаса. Потом, дав себе слово с каждой зарплаты откладывать на стеклопакет, встала с постели и подошла к окну. Как и следовало ожидать, под окном стояла машина. Ничего необычного я в ней не заметила. Разве что сигнализация… Подходить к машине никто не собирался. Равно как никто из жильцов не собирался принимать меры.
Состояние, в котором я находилась, не позволяло уснуть. Признаюсь честно, что за ужином было спиртное, а на людей непьющих оно действует особенно возбуждающе. Лично я была возбуждена до предела. Исчерпав меры воздействия, направленные на мою собственную персону, и поняв, что они не принесли результата, я ополчилась на машину.
Сначала я оделась, в прихожей накинула теплую куртку и вышла во двор. Машина выла, я подошла и сказала:
– Эй!
Как будто меня могли послушаться! Машина меня проигнорировала и продолжала выть. Ко всему прочему это была иномарка. А они самые вредные. Я обошла ее со всех сторон, словно хотела найти кнопку. Кнопка была внутри. А машина – заперта. И никто не собирался спускаться во двор, чтобы выключить сигнализацию. Я стояла около нее и понимала, что ситуация безнадежная.
Я подняла голову вверх и посмотрела на окна своего дома. Потом развернулась всем корпусом и посмотрела на окна соседнего. Неужели же у всех есть стеклопакеты? Судя по тому, что все окна оставались темными, моя догадка оказалась верной. Осознав, что с машиной справиться не удастся, я поднялась обратно в квартиру. Уснуть не было никакой возможности. Но кто-то же должен мне помочь?
Взгляд мой упал на телефон. Поразмыслив, я сняла трубку и набрала 02.
– Милиция, – зевнув, сказали на том конце провода. – Дежурный по УВД. Что у вас случилось?
– У меня под окнами воет машина, – вздохнув, сказала я.
– Девушка, вы куда звоните? – рассердились том конце провода.
– В милицию.
– Ну а при чем здесь мы?
– Четыре часа ночи! А она воет!
– И что вы предлагаете? Прислать наряд? – съязвил дежурный.
– Да!
– Мы не имеем права взламывать чужую машину без всяких на то оснований.
– То, что она воет, как ненормальная, разве не основание?
– Надо постановление, – гнул свою линию дежурный. – И криминал. В том, что она воет, криминала нет.
– Ну сделайте хоть что-нибудь! – взмолилась я. – Хотя бы и без криминала!
– Подумаешь, машина воет! Не с ножом же на вас кидаются! И не в дверь ломятся. И не маньяк. Оперативная группа на выезде. В вашем лесопарке, между прочим, труп нашли, – припугнул меня дежурный. – А вы мне про какую-то машину!
– И что же мне делать? – с отчаянием спросила я.
– Ждать до утра, – посоветовал дежурный. – Если хозяин не объявится, вызовите участкового, он разберется.
– А до утра что делать?
– Спать! – рявкнул он.
– Но я не могу уснуть! А мне завтра надо хорошо выглядеть!
– Что вы мне голову морочите? – вконец разозлился дежурный и бросил трубку.
Я осталась наедине со своими проблемами. Вернее, с одной проблемой: за окном по-прежнему выла машина. И все так же: на одной ноте. Я посмотрела на телефон, прикидывая, какие еще цифры можно набрать. 01? Приедут пожарные. Вою будет еще больше, весь двор будет на ушах, а потом меня оштрафуют за ложный вызов. Тогда прощай стеклопакет! 03? Они, конечно, приедут. И заберут в психушку. Мне нельзя в психушку, у меня завтра свидание. Хороша же я буду! Круги под глазами и зевота, которую невозможно сдержать! И это после стольких лет ожидания! Когда наконец улыбнулась удача! Позвонить в МЧС? Я напряглась, но так и не вспомнила, что надо сделать, чтобы вызвать спасателей. И вообще: занимаются ли они сигнализациями? Вряд ли. Вот если бы в машине кто-то был и он бы терпел бедствие… Пока же бедствие терпела только я. Положение было отчаянное.
Я еще раз проделала трюк с ушными затычками и подушкой. Никакого результата. Не в силах больше терпеть я встала и вновь оделась. Это был мой второй выход на улицу, к врагу.
На этот раз я осмотрела его, то есть ее, более тщательно. Это был «Фольксваген», о чем свидетельствовала эмблема. Темно-синего цвета. Не металлик. Номера московские, если я в этом хоть сколько-нибудь разбираюсь. 97 – номер региона. А это Москва. Машина была более или менее чистая. Мне показалось, что ее недавно мыли, хотя при такой погоде подтеки грязи, разумеется, имелись. Я подергала левую дверцу. Заперто. Потом подергала заднюю левую. Результат аналогичный. Тогда я обошла машину и зачем-то попыталась открыть багажник. Будто там могла быть кнопка, отключающая сигнализацию! Разумеется, багажник тоже был заперт.
Я живу в этом доме давно и знаю наперечет все машины, которые паркуются в нашем дворе, знаю их хозяев и поименно всех владельцев гаражей-«ракушек». И тех и других поочередно и вместе песочат сидящие на лавочках старушки и домохозяйки. И перемывают им кости. Поэтому я даже знаю, откуда у кого машина: куплена ли на деньги от проданного наследства, на ворованные или доставшиеся по выигравшему лотерейному билету. Эта машина на все сто процентов была чужая. До сегодняшнего дня она у нас во дворе ни разу не ночевала. Я не знала ни ее, ни ее хозяина, а иначе бы поднялась к нему в квартиру и заставила спуститься вниз, к машине.
