Ольга Баскова - Близнецы по несчастью
Симферополь встретил меня пятидесятиградусной жарой и полным отсутствием намека на порывы живительного ветерка. На мое счастье, автовокзал находился всего в трех шагах от железнодорожного, серого, маленького. На фоне огромного «Макдоналдса» автобусов было почти не видно. Несмотря на толпы разомлевшего от солнца злого народа, мне удалось взять билеты до Южноморска. От столицы Крыма до нужного мне городка меня домчали за два часа. Автобус остановился на маленькой пыльной станции, и я, забрав багаж, отправился на стоянку такси. Шустрые водители машин всех мастей наперебой предлагали свои услуги. Я распахнул дверь старой, видавшей виды «шестерки», небрежно кивнул водителю:
– В гостиницу, расположенную в центре.
Смуглый черноволосый парень уставился на меня:
– Есть частные отельчики на берегу моря.
– Мне надо в центр.
– Слушаюсь, командир. – Сдвинув на лоб кожаную кепку, водитель нажал на газ, и машина понеслась на всех парах. Быстрая езда удивила меня. Я не обещал щедрых чаевых за доставку в срок, вообще ни словом не обмолвился о времени. Следовательно, подражание Шумахеру, стоившее нескольких неприятных минут, похоже, было его фирменным знаком. Несколько раз мне казалось, что мы слетим в кювет, и я хватался за сиденье. На лице шофера не отражалось никаких эмоций. В мгновение ока он доставил меня к пятиэтажному зданию с неоновой вывеской «Гостиница «Морская».
– Сколько я вам должен?
Названная цена не была непомерной для Приреченска, и я расплатился, заметив у парня легкую ухмылку на потрескавшихся губах. Вероятно, те, кто не торговался, не вызывали у камикадзе уважения. Открыв обшарпанную входную дверь гостиницы, я прошел в вестибюль, пахнущий мастикой для полов. За конторкой сидела пухлая блондинка неопределенного возраста. На пышной груди красовался бейджик «Столетова Евгения Павловна».
– Вы хотите у нас поселиться? – дежурная улыбка продемонстрировала все тридцать два зуба, добрая половина которых была оправлена в золото.
– Вы против? – парировал я.
Она расхохоталась:
– Заполняйте анкету.
Еще в поезде я продумал, за кого стану себя выдавать. Извещать встречных и поперечных о своей настоящей профессии, разумеется, не стоило. Именно поэтому в нужной графе я старательно записал: «Менеджер по туризму». Это не могло не понравиться Евгении Павловне.
– Туризм – это хорошо, – задумчиво проговорила она. – Вероятно, вашими стараниями наш отель всегда будет полон. Вам одноместный?
Денег у меня было достаточно: все же я человек холостой, к одежде и развлечениям равнодушный. Да и подругой как-то еще не обзавелся, поэтому решил не скупиться:
– Одноместный. С видом на город.
Ее нарисованные брови поползли вверх, как дождевые черви из консервной банки.
– Побаловать красотами не можем, если вы на это рассчитываете. Стоим не в том месте.
Я поспешил ее успокоить:
– Для меня это не главное.
– Тогда возьмите 517-й.
В небольшой комнате с затхлым воздухом и заляпанными чем-то жирным обоями не было ни кондиционера, ни бара, услужливо наполненного прохладительными напитками. Телевизор, естественно, не работал. Не помогло и то, что я как следует треснул по пластиковому боку. Значки на кранах претенциозно заявляли о наличии как холодной, так и горячей воды, однако из обоих текла не просто холодная, а ледяная. Вероятно, трубопровод брал воду из горной речки и был напрямую подключен к гостинице. Начальство по-своему понимало слово «оздоровление». Разгоряченный жарой, я с некоторой опаской подставил тело под обжигающие струи, но они, надо заметить, меня освежили и взбодрили. Чистая рубашка заставила почувствовать себя человеком. Теперь предстояло ознакомиться с городом. Настоящий турагент обязательно возьмет машину напрокат. Так я и поступил. Единственное в городе агентство предоставляло клиентам такие потрепанные авто, что я расстроился. Впрочем, возможно, владельца сбил с толку мой нереспектабельный вид. Мужик решил: с меня достаточно и «двушки» года выпуска этак восьмидесятого. Зато цена показалась мне непомерной.
– Жара, наверное, свела меня с ума, – поделился я с владельцем или работником (во всяком случае, кроме нас двоих, поблизости никого не было). Он усмехнулся, взъерошив рыжие волосы:
– Че не так?
– Если это «Кадиллак», – я пнул по колесу машины, – то я снежный человек.
Улыбка стала еще шире. Он не повел и бровью.
– Не нравится – найду другого.
– Что-то я не вижу очереди.
Парень махнул рукой:
– Это мое дело. Забирай колымагу и уматывай, пока я не дал тебе пинка. Бродяге твоего типа солидные тачки не по карману.
Я спросил как можно вежливее:
– А вы такие имеете?
Грациозной походкой медведя он пошел на меня.
– Ну, ты…
Я решил стоять на своем.
– Вот моя цена за три дня. – Я вытащил из кармана три мятых бумажки и помахал перед веснушчатым лицом. – Не согласен – расстаемся с миром.
Рыжий поднял глаза к небу, вероятно, подсчитывая прибыль:
– Черт с тобой. Забирай.
– То-то, командир.
Он сплюнул на горячий песок:
– Только не забудь вернуть в срок.
Машина оказалась на удивление юркой. Поднимая уличную пыль, я несколько часов колесил по городу, неплохо изучив его. Разумеется, с Приреченском Южноморск не шел ни в какое сравнение, хотя и от своего родного городишки я никогда не был в восторге. Наверное, мало кто понимал, почему вообще Южноморск считали городом. Здания выше одного этажа, горделиво украшавшие центр, можно было пересчитать по пальцам. Немногочисленные широкие мостовые плавно перетекали в частный сектор, составлявший, пожалуй, большую часть Южноморска. Правда, при выезде за город открывались такие живописные виды, что захватывало дух. Мелкая блестящая галька манила расстелить полотенце, а чистая голубая вода звала окунуться. Недолго думая, я так и сделал. Августовское море приятно ласкало тело, пока я преодолевал расстояние до буйка. Пляж поражал безлюдьем. Аншлага не наблюдалось. Наверное, летние гости постепенно разъезжались. Вытащив из сумки мобильный, я сделал несколько снимков, надеясь, что потом, в ненастные осенние дни, они согреют мне душу. Отряхнув подстилку, я направился к машине. Чей-то пристальный взгляд я почувствовал, когда поднимался по выдолбленным в скале ступенькам. Оглянувшись, не увидел ничего подозрительного. Семейная пара – явно не молодожены – подставляла солнцу и без того темно-коричневые лица. Пацаны лет пятнадцати резвились в море, показывая искусство опытных ныряльщиков. Кто же в таком случае глядел мне в спину? Или все дело в палящем солнце? Отогнав мрачные мысли, я взглянул на часы. Следовало навестить Владимира Егоровича Короткова.
Ветеран войны, подполковник в отставке, жил в двухэтажном доме на Тополиной улице. Высокие стройные каштаны почти скрывали старинный особнячок. Я поднял глаза. Чья-то тень мелькнула в окне второго этажа и сразу скрылась за красными портьерами. По всему видно: меня уже поджидали.
Глава 3
Владимир Егорович Коротков, плотненький старичок небольшого роста с нависшими над глазами седыми бровями, чем-то напоминавший доброго гнома, сначала принял меня любезно.
– Это вы корреспондент? – он улыбнулся, обнажив остатки зубов. – Пожалуйста, проходите. Только не пугайтесь: с тех пор, как умерла жена, я не особенно убираю в квартире.
Тут он не обманул. Едкая пыль, смешанная с песком, так и лезла в нос. В горле запершило. Я сдерживался, чтобы не дать волю кашлю. От самого старика исходил неприятный кислый запах немытого тела.
На кухню хозяин меня не повел, чему я был несказанно рад: она наверняка кишела тараканами. Открыв окно, за что я тоже мысленно сказал ему спасибо, усадил меня на стул, примостившись на диване с полинявшей обивкой.
– Дочь давно уже не приезжала, – как бы оправдываясь, он развел руками. – А мне многое не под силу. Да и что я могу позволить себе на грошовую пенсию?
Я согласился. Коротков, почмокав губами, продолжал:
– Так вы насчет Гришки Прохоренко? По-моему, не о чем говорить – все и так предельно ясно.
Мой рот открылся в виде большой буквы «о».
– Я думал, вы его друг.
– Был. А как бы вы отнеслись к человеку, который предал ваших товарищей?
– И кто-то располагает вескими доказательствами?
Он скривил рот.
– К сожалению, многие доказательства уничтожила война.
Я кивнул, добавив:
– Как против него, так и в его пользу, я думаю.
Это ему не понравилось. Скривившись, он взял одну из газет, лежавшую на белом от пыли столе.
– Вот, почитайте.
Превозмогая отвращение от сальных пятен, я поднес ее к глазам. По-видимому, именно здесь ушлый журналист разнес Прохоренко в пух и прах. Статья оказалась не такой огромной, как я думал. В принципе я и не узнал ничего нового: Григорий Иванович довольно подробно изложил мне содержание. Я швырнул газету на диван:
