Татьяна Гармаш-Роффе - Чудо для Нины
А Нина все никак не решалась.
– Мне хочется сначала узнать Машу поближе… Но я не понимаю, как это сделать! – пожаловалась она детективу.
– Очень просто: говорите с ней. Она постепенно привыкнет к вам и перестанет дичиться.
– И что бы вы ей сказали на моем месте?
– Я не великий специалист по детям… Ну, спросил бы, что она любит…
– Она вам ответит: мороженое. И дальше что?
– Не представляю, – признался Алексей. – Может, попробовать решить эту проблему иначе? К примеру, договориться с нищими о том, чтобы иногда нанимать Машу для помощи по дому? Или, – прикидывал Алексей, – сказать, что вы просто будете брать ее на выходные, как берут детей из сиротских домов… Не знаю, согласятся ли они, но подозреваю, что за деньги они согласятся на что угодно…
– А потом? Если я не найду с ней общий язык? Я перестану брать ее к себе? Нет, Алексей, я даже щенка не возьму, если не уверена, что готова им заниматься! Я не могу выкидывать на улицу тех, кого приручила!
Алексею было трудно с этой клиенткой. Разумеется, ее сомнения и страхи понятны, но получался замкнутый круг: общаться с девочкой на улице трудно и довольно бесперспективно; меж тем приглашать ее иногда под каким-то предлогом домой чревато ответственностью, которую совестливая Нина не хотела брать на себя. Но и окончательное решение она принять не может, пока не узнает девочку хоть чуть-чуть поближе! Такой порочный круг, Алексей знал это по опыту, следовало просто разорвать силовым методом, взломав одно из звеньев. Но это имела право сделать только Нина…
– А что же это за «детский сад» такой? Вы узнали?
– Нина, мне этого добром никто не скажет!
– А если не добром? – осторожно спросила Нина. – А если припугнуть?
– Натравить на них милицию? Опасно: банда уйдет в подполье, причем вместе с Машей. И мы ее больше не найдем. Если вы еще не поняли, то это хорошо организованная мафия с налаженной структурой и иерархией. И самое главное: допустим, узнаю я, что такое «детский сад». Что это меняет, Нина? Если вы решаете выкупить девочку, то она туда не попадет. Если вы оставляете эту затею, то вам, может, лучше и не знать. Пусть девочка живет, как жила, и идет туда, куда ей предназначено…
– Я посоветуюсь с друзьями, – ответила Нина. – Вы правы, надо что-то решать. Меня пугает, что она уже совершенно сформировавшийся человек… Смогу ли я жить с ней? Будет ли она меня слушаться? А если она воровка?
– Ваши вопросы правомерны. Но на них нет ответа. Боюсь, что вам придется принимать решение вслепую… Или все же отважиться на генетический анализ!
Алексей счел, что в ожидании решения Нины его дальнейшие походы на привокзальную площадь бессмысленны: все возможности он уже исчерпал. Его на площади наверняка приняли за извращенца, которого интересуют дети… Судя по тому, как дружно нищие пытались ему разрекламировать Машу, они получили команду от «старшего», который держал его за богатого потенциального покупателя. Иного объяснения такому массовому энтузиазму Алексей Кисанов не находил.
Но именно здесь была какая-то неувязочка. В «детский сад», как он понял, отправлялись только хорошенькие девочки. Как ни крути, а мысль о подпольном публичном доме напрашивается… Клиенты подобного заведения должны платить крайне дорого. Неужто разовая сумма, которую «старший» надеется слупить с Алексея, сопоставима с постоянным доходом от подобного ремесла? Что-то тут не вяжется, господа, не вяжется…
А Нина все продолжала ходить на площадь. Как и в предыдущие дни, она давала Маше деньги и конфеты, а затем как бы уходила, прячась на самом деле за ларьками и наблюдая за девочкой.
Но сегодня Маши не было на обычном месте. Неужели? – похолодела Нина. Неужели она опоздала, и Машу уже отправили в этот проклятый «детский сад»?
Она обегала глазами площадь, отчаянно цепляясь за каждую детскую фигурку, и вздрогнула от неожиданности, когда ее дернули за конец длинного шарфа. Нина обернулась. Маша стояла перед ней и улыбалась.
– Ты меня ищешь? – сказала она своим хрипловатым голосом.
– Почему ты так решила?… – Нина растерялась и даже покраснела.
– Ты мне каждый день даешь деньги и конфеты, а потом стоишь во-о-он там, – указала она пальчиком в направлении ларьков, – и смотришь на меня.
У Нины пропал дар речи. Кто за кем здесь следит?
Маша засмеялась.
– Зачем ты на меня смотришь?
– Видишь ли… – Голос у Нины мгновенно сел и стал таким же хриплым, как у Маши. – Видишь ли… – Она откашлялась. – Ты похожа на одну девочку… Которую… Которая…
Маша с молчаливым любопытством ждала, пока Нина выдавит из себя трудную фразу.
– Видишь ли, у меня когда-то была дочка…
– А теперь нету?
– Нету, – эхом откликнулась Нина. – Она пропала…
– Ты скучаешь по ней?
– Да.
– А я тоже скучаю по подружке. У меня подружка была, Ленка, но она тоже пропала прошлой весной.
Нина вспомнила «детский сад», и внутри у нее все сжалось.
– Как это – «пропала»?
– Не знаю, ее перевели куда-то, – склонила головку к плечу Маша. – А что, я на твою дочку похожа? Раз ты ходишь на меня смотреть? – проявила она сообразительность.
Нина окончательно растерялась. Она приложила столько усилий, чтобы остаться незамеченной, и вдруг в одно мгновение выдала себя целиком, с головой!.. Она решительно не знала, что ответить девочке.
– Ты хочешь, чтобы я была твоей дочкой? – предположила Маша.
– Почему ты так решила? – взяв себя в руки, осторожно спросила Нина.
– Ты по ней скучаешь и ходишь на меня смотреть. Поэтому.
– А ты бы хотела?
Маша внимательно окинула ее взглядом.
– Ты красивая, – сказала она. – Очень красивая.
Девочка отвела глаза, печально вздохнула и быстро ушла, оставив Нину в хаосе смятенных чувств. Последние слова Маши она однозначно поняла как согласие. И оно укололо ее сердце беспощадным острием нежности.
В ожидании, пока Нина примет хоть какое-нибудь решение, Алексей копался в Интернете, ни на что, впрочем, особо не надеясь. Но ему не давало покоя чувство, что что-то в этой истории не вяжется… А он этого страшно не любил.
На словосочетание «детский сад» поисковая машина выдала более тысячи страниц. Да на то, чтобы их все просмотреть, нужна неделя, не меньше!
И все же он сел за компьютер, пробегая глазами страницу за страницей. Он узнал о новейших методах занятий с малышами, о ценах на детскую мебель, о проблемах медицинского обслуживания в детских садах, о пожаре там и о кражах тут… Уже рассвело, когда он, не дойдя даже до четверти, отправился спать.
На следующий день, проклиная все на свете, он снова засел за компьютер. А через пару часов, отчаявшись, возопил к господу богу. На зов вопиющего явился Иван, квартирант и ассистент.
– Да это же очень просто, Кис! – Так называл его Иван, сокращенно от фамилии Кисанов. – Ты думаешь, что это в некотором роде публичный дом? Тогда напиши слова «девочки», «секс».
Алексей последовал технически грамотному совету своего ассистента, и уже через несколько секунд экран заполнился картинками, которые заставили бывалого детектива отвести глаза. Он взглянул на Ивана, стоявшего рядом. Лицо его юного друга вытянулось, а затем исказилось гримасой отвращения и злости. Усилием воли Алексей вернулся глазами к экрану.
…Он никогда не видел подобной мерзости. Порно он смотрел давно, в беспокойном возрасте гормональных завихрений, а уж педофилия для него вовсе оставалась чем-то за гранью восприятия. И сейчас ему захотелось крепко зажмуриться и никогда, никогда, никогда не видеть того, что предстало перед ним на экране: фотографии беспощадно насилуемых детей, мальчиков и девочек… Это называлось «Наш детский сад».
– Кис, – пробормотал побледневший Иван, – да их же всех к стенке надо поставить!..
Алексею никак не удавалось уйти с порносайтов: на каждое закрытое окошко открывалось пять новых. Не добившись успеха, он просто вырубил связь.
– Я не понимаю, Кис, – в голосе Ивана звучало отчаяние, – везде пишут, что борются с детской порнографией и педофилией!.. А на всех порносайтах ее полно! Ты видел? Там русские, азиатские, европейские, американские сайты. Ведь эти «борцы», они ведь могут точно так же, как мы, выйти в сеть и все увидеть! Как же это получается, а, Кис?
Алексей только молча похлопал Ивана по руке. Он и сам не знал, «как же это получается».
Отойдя от шока, Алексей счел, по зрелом размышлении, что порносайт «Наш детский сад» вовсе не обязательно должен иметь отношение к тому «детскому саду», что упоминали нищие. Но выбросить из памяти увиденное он уже не мог. Он долго взвешивал, говорить ли об этом Нине. Если он расскажет, то тем самым подтолкнет ее к решению. А он не имел на это права. Но имел ли он право скрывать от нее подобную информацию? Она его клиентка и платит ему деньги за информацию…
