Валерия Леман - Завещание ведьмы
Я заказал себе чай и устроился у окна, улыбаясь собственным ожившим воспоминаниям, слыша бабушкин голос.
– …Молодой была – уж я поездила, мир-то повидала…
Я видел, как баба Варя тряпкой протирает подоконник с двумя горшками огненно-красной герани и тут же усаживается, уютно облокотившись, выглядывая в окно, оставив место и моим локоткам.
– И как же это интересно – ехать, скажем, в поезде. Проезжаешь какие-то Богом забытые деревеньки, видишь домики, успеваешь отметить и крыльцо, и белье, что висит тут же, в палисаднике, и кошку на крыше, и собаку у калитки… Да вот так глядишь и думаешь: кто там живет? В радость ли ему каждый новый день? Кого любит, кого ненавидит? А может, сегодня у него какой-то особенный день и все само собой ладится, и тесто подходит у печи, и соседи заходят поздравить и расцеловать в обе щеки…
Милая бабулька! Каждое слово словно отпечаталось в моем сознании. Благодаря ей до сих пор, каждый раз отправляясь в дорогу, я заранее предвкушаю это удивительное удовольствие – видеть бесконечный сериал жизни абсолютно незнакомых мне людей. Или, говоря высоким стилем (покуда алкоголь еще не выветрился из моей головы!) – священные мгновения их бытия.
Какие только мысли не роились в моей голове, в то время как за окном пролетали высотные дома бескрайней Москвы, ближнего Подмосковья от Домодедово и далее, в духе городка с романтическим названием Ожерелье и прочих. Вскоре городки сменили запорошенные снегом дачки, за ними пошли деревеньки и снова городки, чьи названия я порой не успевал прочесть.
Я думал ни о чем и обо всем сразу. О бабке Арине, которая ведь была родной сестрой моей бабушки Вари. По рассказам последней, их семья испокон веков жила под Тулой. Бабулька поездила по бывшему Союзу, как и многие ее ровесницы, получая на работе путевки в санатории да дома отдыха в награду за славный труд. А ее сестра? Как ее забросило в саратовские степи? Увы, ничего путного на эту тему из своих давних бесед с бабушкой я припомнить не мог.
Между тем уже в семь окончательно стемнело, и за стеклом ничего нельзя было разобрать. Глаза мои слипались. Зевая, я застелил постель и улегся, пытаясь представить себе роскошный особнячок на Цветочной улице, доставшийся мне в наследство.
Уже засыпая, вступая в яркий мир сна, я вновь услышал, словно эхо, голос Ольги, цитировавшей бабу Варвару: «Аринку я почти и не знала, она сызмальства великой молчуньей была, все в себе держала. Слухи про нее недобрые ходили. Говорили, глаз у нее дурной…»
Завещание ведьмы
Саратов встретил меня все теми же густыми хлопьями снега, монотонно и беззвучно падающими с неба.
Кассирша, выдавая билет на автобус до славного поселка Глухова, весело пошутила по поводу моего имени, пропев уже классические строчки «Ален Делон не пьет одеколон»; на посту номер девять дедок, нагруженный вениками всех мастей, с глазами, глядящими в разные стороны, твердо заверил меня, что автобус будет подан именно сюда, а потому надо ждать и верить, не сходя с места.
Каких-то несколько минут, и я уже сидел в автобусе у окна, глядя на мелькающие улочки Саратова: меняющиеся огни светофоров, перекрестки, купеческие двухэтажные домики и тут же – новомодные высотки, цветные пуховики народа, спешащего куда-то… Я не заметил, как задремал, словно в моей крови до сих пор бродили выпитые в компании Васька пол-литра водки плюс всевозможные алкогольные добавки.
– …Да уж, можете не сомневаться, мы порядок наведем, во всем без проблем разберемся, все по справедливости. Так-то!
Я даже не проснулся – очнулся, как от резкого толчка в плечо, не сразу осознав, где нахожусь и кто вокруг меня. А вокруг были пассажиры автобуса, в том числе и тот мужичок, что где-то за моей спиной нудно и монотонно бубнил что-то про наведение порядка.
Я хорошенько тряхнул головой и потер глаза, бросив взгляд за окно: автобус вез меня сквозь белоснежные степи куда-то туда, где, казалось, больше не будет человеческого жилья. Между тем на моих часах стрелка подходила к часу дня, а это значило, что не пройдет и получаса, как мы подъедем к тому самому поселку городского типа со звучным названием Глухов, где мне в наследство достался видный особняк двоюродной бабульки Арины.
Ждать оставалось немного, и я поудобнее вытянул ноги перед собой, стараясь не слушать занудное бормотание парня сзади, который все грозил кому-то чем-то за что-то ужасно отомстить. Бог с ним, с нудярой. Я достал свой телефон и, как мы и договаривались, сделал повторный звонок нотариусу. Сообщив ему, что через несколько минут буду на месте, я дал отбой и глубоко вздохнул, заметив приближающиеся аршинные буквы на постаменте у дороги: «Глухов». Можно было готовиться к встрече с новым местом.
В поселке я довольно быстро сориентировался: небольшой и компактный, он делился на две части: основная, «верх», где располагались все административные здания, конторы, магазины и двух-пятиэтажные жилые дома, и «низ» – обширный поселок из частных домиков и особнячков.
Следуя подробной инструкции нотариуса, я сначала прошел до центрального проспекта поселка, свернул налево, и мне тут же бросилась в глаза массивная вывеска шоколадного цвета: «Нотариус». Под вывеской, как по заказу, стоял он сам, словно встречая у дверей своего офиса, – молодой, вполне симпатичный блондин с дымящейся сигаретой в руке, в лихо распахнутой стильной дубленочке рядом с мусорным бачком-пепельницей.
– Здравствуйте, Ален, ведь можно называть вас так, без отчества? Меня прошу величать запросто – Владимиром, – он отшвырнул окурок в сторону и протянул мне руку с широчайшей улыбкой на круглом румяном лице. – Вот мы и встретились. Заходите, прошу вас, ко мне в офис.
Последнее слово он произнес с невероятной важностью, словно предлагая войти в святая святых. Разумеется, я не отказался от любезного приглашения и вошел.
Офис нотариуса не отличался от тысяч ему подобных по всей матушке-Руси – со стандартными офисными столами-креслами, стандартной отделкой стен-потолков и стандартным компьютером, на экране которого на время перекура хозяина была приостановлена банальная игра, которую, едва пройдя к своему столу, нотариус поспешил свернуть.
– Вы ведь с дороги, а я обещал угостить вас горячим кофе. Как вы на это смотрите? – он старался говорить деловито, но с ноткой теплоты из серии «Все для уважаемого клиента!».
Разумеется, после долгой дороги и рваного сна в автобусе от кофе я не отказался, проголосовав обеими руками «за» и тут же заметив, что наверняка попрошу добавки. Владимир довольно хмыкнул и нажатием кнопки вызвал свою секретаршу – мрачноватую, усиленно молодившуюся даму «за пятьдесят», тут же уставившуюся на меня, как на врага народа.
– Нина Михайловна, будьте добры, сделайте нам с клиентом по чашечке кофе и заранее побеспокойтесь о добавке – Ален с дороги и очень устал.
Нина Михайловна лишь кивнула все с тем же мрачноватым видом и исчезла. Проводив ее взглядом, Владимир озабоченно нахмурился и тут же принялся перебирать на столе документы, пока не достал папку, откуда извлек солидный конверт, не без торжественности протянув его мне.
– Думаю, мы с вами можем обойтись без церемоний и излишней скрупулезности. Я передаю вам завещание, продиктованное мне пятого июля ушедшего года вашей двоюродной бабушкой Ариной Ильиничной Сорокиной. Как и положено, его заверили два свидетеля, в том числе и моя секретарша Нина Михайловна, которую вы только что видели. Со дня смерти Арины Ильиничны прошло полгода, стало быть, вы вступаете в право наследства.
Итак, вам остается только прочесть этот документ.
Завещание я прочел быстрее, чем звучала речь нотариуса, там был минимум слов: я, такая-то такая, завещаю свой дом по адресу такому-то моему двоюродному внуку Алену такому-то такому. При этом меня немного удивило, что незнакомая мне бабушка Арина точно перечислила все мои данные, включая должность в отцовской компании: «менеджер по рекламе Московского филиала косметической фирмы «Сады Семирамиды».
Словно прочитав удивление на моем лице, Владимир поспешил пояснить этот момент.
– Ваша бабушка, Арина Ильинична, была очень современной особой. Если честно, я никогда не дал бы ей ее лет, она была на редкость молода и энергична. Так вот, она самолично обнаружила все ваши данные на вашей страничке, кажется, на Facebook, можете себе представить! Там же она обнаружила ссылку на косметическую фирму вашего отца, ознакомилась с ней, после чего сообщила мне, что, по ее мнению, продукция Ив Роше намного лучше, уж извините, я только передаю ее слова.
В этот момент вошла его мрачная секретарша с подносом в руках. На подносе красовались чашечки кофе и вазочка с печеньем и конфетами. Не поднимая глаз, фурия с грохотом поставила поднос на стол и немедленно скрылась.
Я убрал завещание назад в конверт, конверт сунул в сумку, с удовольствием взял чашку кофе и сделал первый – обжигающий – глоток. После зимнего путешествия по заснеженным степям это было почти блаженство. Я отпил еще два глотка и с наслаждением откинулся на спинку кресла.
