Джеймс Чейз - Дело о наезде
Я увидел ее и почувствовал, как во мне вспыхнула искра, которая словно разожгла костер: меня всего обдало жаром, голова пошла кругом. Во рту вдруг пересохло, горло сдавило, а сердце рванулось в галоп.
Замерев на месте, я стоял в полутьме и смотрел на нее. Никогда еще я не встречал женщину, которую желал бы так страстно; иначе почему так громко стучит в висках кровь, почему так бешено колотится сердце?
То ли она инстинктивно почувствовала, что на нее смотрят, то ли ей просто надоело любоваться собой, во всяком случае, она шагнула в сторону, и дверь захлопнулась.
Еще секунд десять я завороженно глядел на закрытую дверь, потом машинально пошел вниз и через один пролет оказался в холле. И только там я остановился, достал платок и вытер вспотевшее лицо.
Из гостиной вышел Уоткинс.
– Сегодня теплая ночь, – сказал он, буравя меня хитрым, проницательным взглядом. – Вы без шляпы?
Я сунул платок в карман.
– Без шляпы.
– Вы на машине, сэр?
– Да.
Я сделал движение в сторону парадной двери. Он предупредительно открыл ее.
– Доброй ночи, сэр.
Я что-то буркнул в ответ и вышел в теплую тихую тьму. Как хорошо, что сейчас надо будет ехать, держаться за баранку!
Ее отделяло от Эйткена лет тридцать пять, не меньше, но что-то подсказывало мне, что она ему не дочка и не любовница. Что-то внутри говорило мне, что она ему жена, и от этой мысли меня затошнило.
2В ту ночь я спал плохо – от разных мыслей пухла голова. Я думал о предложении Эйткена – такой случай, безусловно, выпадает раз в жизни. Я думал о предстоящем заседании правления – орешек, который необходимо разгрызть.
«Международное Тихоокеанское агентство» имело пять директоров. Четверо из них были банкирами, они полностью доверяли Эйткену и в вопросах политики фирмы всегда шли ему навстречу. Пятый же – юрист Селвин Темплмен – считал себя крупным знатоком рекламного дела и поэтому часто вмешивался в работу Эйткена. Завтра тягаться с ним придется мне, и эта мысль не доставляла никакого удовольствия.
Еще одна проблема – счет Вассермана. Джо Вассерман возглавлял крупнейшую на побережье фирму по изготовлению телевизоров. Он принадлежал к числу наиболее важных наших клиентов, платил большие деньги, и прекрасно это знал. Время от времени он грозился, что расторгнет с нами контракт и передаст всю рекламу, а вместе с ней и деньги другому агентству. Но пока нам удавалось его удержать. Он был одним из немногих, с кем всегда имел дело лично Эйткен. Теперь эта обязанность ложилась на меня, и это тоже не доставляло мне удовольствия.
Наконец, меня мучила мысль о том, что, по всей вероятности, в течение целого месяца хозяином в «Международном» буду я. Это значит, что под моим началом будут работать сто пятнадцать мужчин и женщин, а в любое время рабочего дня мне могут позвонить, написать или обратиться со своими проблемами лично двести три клиента нашего агентства, ни секунды не сомневаясь, что я мгновенно отвечу на любой их вопрос. Раньше это меня не особенно беспокоило – я знал, что, если захожу в тупик, всегда можно обратиться к Р.Э. и предоставить искать выход из лабиринта ему. Собственно, я мог поступить так и сейчас, но его мнение обо мне резко бы упало. В конце концов, человек со сломанной ногой вправе рассчитывать на то, что тревожить его будут только в самом крайнем случае.
Короче говоря, и эта мысль доставляла мне мало радости.
За окном светила луна, с легким шелестом накатывался на берег океан, а я лежал в постели, окруженный, казалось, совершенно неразрешимыми проблемами. И вдруг я понял, что лежу в темноте без сна вовсе не из-за них – и у меня перед глазами стояла любующаяся собой в зеркале жена Роджера Эйткена.
Вот почему я не мог заснуть! В сознании еще и еще раз проигрывалась виденная мною картина: она – сама свежесть и красота – поднимает с белых плеч густые каштановые волосы, тонкая рубашка обтягивает изящную грудь. Такая невыразимо желанная, но, увы, жена Роджера Эйткена. Эта картина не давала заснуть, меня знобило, словно в лихорадке.
Почему Эйткен женился на ней – ведь она годится ему в дочери? А она, она-то почему вышла за него замуж? Уж конечно, не по любви, какая же девушка полюбит такого человека, как Р.Э.?
Только не думайте, что я не пытался отогнать эти мысли. Наоборот, я всячески старался не думать о ней. Она, говорил я себе, – жена Р.Э. и потому должна быть для меня святыней. Она предназначена не для меня. Я – сумасшедший, что вообще вот так о ней думаю. Но ничего не помогало. В эту ночь я спал плохо – никак не мог выбросить ее из головы.
Утром я приехал на работу в начале десятого. У самого лифта столкнулся с Пэт. Лифт был переполнен, и нас прижали к стенке. Мы только молча улыбались друг другу – вокруг было слишком много ушей.
Как только мы выбрались из лифта, я рассказал ей о предложении Р.Э.
– Ой, Чес, как это здорово! – воскликнула она. – Я всегда удивлялась, почему он не перебирается в Нью-Йорк. Подумать только – ты будешь там за главного!
– Еще ничего не решено. Я могу все завалить здесь, и тогда вся затея лопнет.
– Что значит «завалить»? Как ты можешь так думать? Ты прекрасно со всем справишься.
– Если я попаду в Нью-Йорк, ты мне там понадобишься, Пэт. Без тебя я просто не смогу работать.
Глаза ее блеснули.
– Нью-Йорк – это просто великолепно. Мне всегда хотелось работать в Нью-Йорке.
Через некоторое время, когда я читал почту, в комнату ввалился Джо Феллоуз.
– Привет, босс. – Он осклабился. – Как там наш старик?
– Все такой же. Единственная разница – не ходит взад-вперед, а лежит, – отшутился я. – Слушай, Джо, я сейчас занят. Через десять минут мне проводить заседание правления. У тебя какое-то дело?
Джо сел на край моего стола.
– Успокойся, малыш. Подумаешь, заседание правления. Я хотел услышать, что наш старик корчится от боли и страдает: мне бы это доставило удовольствие. Готов спорить, что от его стонов разлетелись все вороны.
– Как бы не так. Он стоик до мозга костей. Так что я вынужден тебя разочаровать, Джо, а сейчас сматывайся, мне нужно прочитать почту.
Джо не пошевелился. Он с недоумением смотрел на меня.
– Ты плохо выглядишь. В чем дело?
Мы работали вместе два года, и он мне нравился. Среди рекламщиков второго такого графика не было. Он часто говорил, что вместо Эйткена предпочел бы иметь шефом меня, и я знал, если мне когда-нибудь выпадет возможность открыть свое дело, он пойдет ко мне с радостью.
Поэтому я рассказал ему о перспективе покорения Нью-Йорка.
– Потрясающе! – вскричал он, как только я кончил. – Ты, Пэт и я – это будет такая группа, какую еще не знал мир! Если ты не заграбастаешь эту работу, Чес, я тебя задушу.
– Ну, если так, придется постараться, – с улыбкой ответил я.
Он соскользнул со стола.
– А кстати, ты вчера, когда был у Р.Э., жену его не видел?
Меня бросило в жар. К счастью, я в этот момент перебирал бумаги и потому мог не смотреть на него, иначе, боюсь, я бы себя выдал.
– Жену? – Я вложил в голос все бесстрастие, каким располагал. – Нет, не видел.
– Ну так ты пропустил премьеру. Это такой блеск, доложу я тебе! Я как-то случайно видел ее, и она мне с тех пор снится.
Я уже более или менее овладел собой и поэтому поднял голову и взглянул на него.
– И что уж там такого особенного?
– Вот ты ее увидишь и поймешь, что задал глупейший вопрос года. Что особенного? Да один ее мизинец довел меня до такого экстаза, до какого не доводила ни одна девушка! Как подумаю, что такая конфетка досталась этой маринованной старой кислятине с кулаком вместо сердца, – сдохнуть хочется!
– Откуда ты знаешь, может, она с ним счастлива.
– А ты поставь себя на ее место. Разве молодая и красивая девушка может быть счастлива с таким мужем, как Р.Э.? – спросил Джо с ухмылкой. – Эта сказка стара как мир. Ее могла вдохновить на такой брак только одна вещь – его чековая книжка. Плоды налицо: она живет в доме с двенадцатью спальнями, она может украсить свою прелестную шейку брильянтовым ожерельем, даже сам Р.Э. целиком принадлежит ей. Но вот что она при этом счастлива – это уж дудки, не поверю.
– Знаешь, а я, как ни странно, никогда не слышал, что он женат. Откуда она взялась?
– Понятия не имею. Скорее всего, дрыгала ножками в каком-нибудь кабаре. Он женился на ней за год до того, как к нам пришел ты, – сказал Джо. – Это значит, когда он ее подцепил, ей было лет семнадцать – прямо, можно сказать, из колыбельки. Короче, при случае советую на нее взглянуть. Она того стоит.
– А может, все-таки кончишь трепаться и уберешься отсюда? – Я решил закончить этот разговор. – До совещания осталось десять минут.
Задуматься над словами Джо сразу мне было некогда, но позже я над ними задумался, задумался серьезно. Мысль о том, что она просто продалась Эйткену, казалась отвратительной, но я чувствовал: Джо не ошибся. Она вышла за него замуж из-за денег – никакой другой причины здесь быть не могло.
