Яна Розова - Моя жена, ее любовники и жертвы
Так завершилось первое десятилетие Маринкиной жизни, в котором главным ее мужчиной был Андрей.
Маринке было одиннадцать лет и три месяца, когда ее родители погибли.
В тот день возле школы ее встречала тетя Аня. Она же и провожала Марину утром, потому что девочка ночевала у Рубахиных. Мама-подружка Света целых два месяца провела на курсах повышения квалификации в Москве. Возвращалась она самым первым рейсом самолета, прибывавшим в Гродин в семь утра. Маринкин папа собирался встретить ее на машине, поэтому заботы о дочери поручил лучшей подруге жены.
По дороге домой «москвич» Абакумовых на полной скорости врезался в бетонное ограждение дороги. Возможно, водитель заснул или не справился с управлением. Может быть, отказали тормоза. Причины аварии так и остались тайной.
Увидев на школьном дворе тетю Аню, Маринка поискала глазами и маму, но мамы не было. Зато, приблизившись к тете Ане, Маринка заметила, что она сегодня была очень интересной: пришла в школу в строгой юбке и в кроссовках на босу ногу, а кроме того, полосатая блуза маминой лучшей подружки была надета наизнанку. Маринка не стала всматриваться в привычное лицо тети Ани, а иначе она увидела бы на нем огромное беспокойство, растерянность и предчувствие беды.
Андрюшка, несшийся во главе вопящей своры пацанов, в которой промелькнули и черный ежик Борьки, и мягкий русый взвихренный ветром чубчик Миши, увидев мать, остановился в паре шагов от нее. Он был уверен, что она пришла в связи с каким-нибудь новым его подвигом, возможно им уже позабытым.
Встретившись глазами с сыном, тетя Аня сделала жест, который означал: «Иди пока, не до тебя…»
Проводив Андрюху глазами, она сказала Маришке:
– Уроки сегодня можешь не делать. Я предупрежу учительницу. Надо ехать в больницу. Твои мама и папа попали в автомобильную катастрофу.
Они приехали в больницу, но Маринку к родителям не пустили, а потом тетя Аня убежала куда-то наверх, накинув неизвестно откуда взявшийся белый халат. Вернулась она через час, если не больше. Застывшая от испуга Маринка сидела в самом дальнем углу холла.
А вот теперь Маринка разглядела лицо тети Ани: ее глаза были красными, лицо распухло от слез. Хриплым голосом, как будто она вдруг заболела фолликулярной ангиной, тетя Аня прошептала, что папа Маринки умер, а к маме они сейчас поднимутся.
Маринка не поняла тогда, что к маме они идут прощаться. Она еще не знала, что ей делать с вестью о смерти отца, и на фоне этой новости решила, что раз можно увидеть маму, значит, с мамой все гораздо лучше. И она совсем не была готова увидеть мать такой, какой та стала после аварии, несмотря на предупреждение тети Ани: мама ударилась лицом, у нее синяки, ты не пугайся.
Это чужое заплывшее лицо, глаза-щелочки, синие разводы на коже.
Взлохмаченные волосы, перевязанные толстыми слоями бинтов руки и ноги.
Запах смерти, ощущение ужаса.
Маринка, плакавшая из-за папы, оторопела, а мама все смотрела на нее, не имея ни сил, ни воли разлепить разбитые губы. Позже, вспоминая этот момент, Маринка будто бы слышала непроизнесенные мамины слова:
– Мы с папой так любили тебя…
И наверное, мысленно она просила прощения у Марины за неподаренные игрушки, наряды, часы к школьному выпускному, за некупленные серьги с брильянтиками к свадьбе, за то, что она никогда не возьмет к себе на вечер внуков, чтобы Маринка смогла пойти с мужем в ресторан…
Со дня смерти родителей Маринке стало как-то пусто, и, может быть, именно поэтому она так лихорадочно цеплялась за тех, кто мог хоть отчасти компенсировать недополученную ею в детстве любовь. Недостаток любви остался с Маринкой до самой ее смерти, а возможно, именно недостаток любви и привел ее к смерти? К сожалению, она не смогла это обдумать позже, после завершения ее пути. Если, конечно, наука не ошибается и тот свет существует…
Мама умерла ночью, когда Маринка, наплакавшись и поверив, что все будет хорошо, уснула в своей постели. С тех пор все в жизни девочки изменилось.
Бабушка, поселившаяся в квартире своей погибшей дочери, едва выдерживала давление горя, с большим трудом сохраняя способность мыслить. Ей удалось продать свой дом в селе Белые Камни, чтобы на эти деньги «поднимать» внучку. Однако чаще она поднимала ко рту рюмку-другую, оставляя дела и проблемы оставшейся на ее попечении внучки за кадром сериала своей жизни, повествующего о горе и выпивке.
После похорон родителей Маринка практически жила у осиротевшей мамы-подружки. Это было нужно одной и второй. Маринке по причинам, которые нет смысла объяснять, а тете Ане – потому, что той здорово не хватало своего второго «я». Так не хватало, что она постоянно пребывала в состоянии растерянности, как человек, вдруг оказавшийся без одной руки. Все, что бы ни случалось в ее жизни, она привыкла обсуждать со Светкой, а тут вдруг оказалось, что Светкину смерть обсудить-то и не с кем!
Присутствие Светиной дочки, пусть совсем еще малышки, пусть очень мало похожей на Свету, но такой родной и требующей постоянной заботы, приносило Ане заметное облегчение. А все эти девчачьи хлопоты – бантики, косички, бумажные куклы с ворохом расписных нарядов, танцевальный кружок – на порядок снижали градус тоски.
Борьба с горем требовала мужества, а оно у мамы-подружки обнаружилось только через год после гибели Светы. Начала она с мелочей – стала печь торты по рецептам подруги – шоколадные, «Наполеоны», «Шедевры», «Муравейники» и все, что было хоть как-то описано в Светиной книге рецептов. В прежние времена Аня славилась своими отбивными, а разные сладкие затеи лучше удавались Светке. И теперь, возясь с тестом, Аня как будто проводила время с подругой.
Желая занять себя все равно чем, Маринка принялась помогать тете Ане на кухне. Пользы от нее было как от заики в хоре – Маришка не унаследовала даже сотой доли маминых кондитерских талантов, зато ей вместе с тетей Аней было уютнее.
Есть торт вдвоем было скучно, и тогда мама-подружка стала звать на чай друзей сына и приемной дочери. Дом стал наполняться смехом, грязной обувью, беспорядок в комнатах зашкаливал, но Маришка, а следом за ней и тетя Аня слегка повеселели.
Вскоре сформировалась небольшая компанийка любителей сладкого: парочка Маришкиных девчонок и двое друзей Андрея: Борька и Мишка. На соблазнительной кремовой почве детская дружба Андрея и Маринки начала возрождаться, а вскоре Маринка стала равноправным приятелем и для двух других мальчишек.
Примерно в это время ей надоела компания подружек. Гендерные вопросы были уже обговорены, наступало безумное время взросления, гормональной революции, пришла пора переходить от теории к практике, а у Маринки был личный доступ в мужской мир.
Андрей, Мишка и Борис, впустив в свой круг существо из другой вселенной, чувствовали себя то ли рыцарями у ног прекрасной дамы, то ли вивисекторами у тушки неведомой зверюшки. В любом случае Маринка была им интересна, хотя бы просто потому, что была девочкой.
Списанные со счетов Маринкины подружки, словно мухи, продолжали слетаться на пироги тети Ани, нагло вторгаясь в компанию Андрея, Мишки и Борьки и даже не догадываясь, что в этом доме им рады далеко не все.
Сначала Маринка провоцировала ссоры с гостьями, но получалось как-то некрасиво и стыдно, приходилось извиняться перед обиженными, что было совсем уж противно, а в итоге не приносило желаемых результатов. Положение сильно усложняла тетя Аня, убежденная в том, что Маринке, как и ей самой в Маринкином возрасте, очень нужны подруги. Поразмыслив немного, Маришка интуитивно поняла, как решить проблему: нужно показать хозяйке дома, что девочки плохие!
Она снова защищала свой мир от вторжения.
План обороны сложился сам по себе. На трельяже тети Ани стояла черная лаковая шкатулка, расписанная под хохлому, в которой хранились довольно скромные драгоценности. В основном это были пластмассовые бусы, несколько серебряных колец и янтарный гарнитур (кольцо, серьги и подвеска), привезенный из поездки в Прибалтику. Ценность гарнитура заключалась вовсе не в его цене, а в тех воспоминаниях, которые Аня связывала с янтарем. В Прибалтику она ездила со Светой через полтора года после рождения их детей, мамы-подружки устроили себе развеселый послеродовой отпуск. Украшения с янтарем они купили на рыночке в Паланге.
Гарнитур Светы по-прежнему хранился в ее квартире, вместе с другими вещами. Марина всегда любила мамин янтарный комплект, а в раннем детстве была уверена, что янтарь сладкий на вкус, как мед. Она даже пробовала кусать желтый камень в мамином кольце. Зубы оцарапали янтарь, но сладости не было.
Однажды вечером, вынув из ушей золотые цыганские кольца, Аня открыла свою хохломскую шкатулку и тут же увидела, что в ней нет янтаря. Расстроившись, она позвала Маринку и провела небольшое дознание, в результате которого выяснила, что в этот день к Маринке приходили девочки – Катя и Настя. Маринка угощала их чаем, несколько раз выходила из комнаты, оставляя подруг одних. На вопрос, мог ли кто-то из девочек прихватить украшения, Маринка смущенно рассказала, что уже и раньше слышала нехорошие истории про Катю с Настей, но не хотела им верить.
