Джейн Кейси - Пропавшие
— А к этому времени она отсутствовала уже шесть часов, — вставил Шеферд.
— Это смехотворно. Неужели они не знали, как важно быстро найти пропавшего ребенка? — Я не могла поверить, что они так медлили и ждали, чтобы принять его заявление. — Первые двадцать четыре часа критические, жизненно важные, а они упустили четверть этого срока.
— Я не знала, что вы так осведомлены, Сара, — с тонкой улыбкой заметила Элейн, и я легко поняла выражение ее лица: «Заткнись и слушай, глупая девчонка».
— Полицейский вертолет поднялся около двух часов ночи, — продолжил Майкл Шеферд. — Они использовали камеры инфракрасного видения для обследования леса, где она обычно выгуливала Арчи. Мне объяснили, она будет светиться даже сквозь кустарник благодаря теплу тела, и они ее заметят. Но ничего не нашли.
Значит, либо ее там не было, либо ее тело больше не излучало тепло. Не нужно быть специалистом, чтобы понять сказанное.
— Они говорили, будто на выслеживание беглянки требуется время. Я сказал им, что она не сбежала. Не найдя ее в лесу, они начали просмотр видеозаписей камер слежения на ближайших вокзалах, чтобы выяснить, не поехала ли она в Лондон. Она бы этого не сделала. При каждой поездке туда Лондон ее пугал. В прошлом году, когда мы ездили за подарками к Рождеству, она ни на минуту не отпускала моей руки. Толпа была очень плотной, и она боялась потеряться. — Он беспомощно перевел взгляд с меня на Элейн и обратно. — Она где-то там, а они ее не нашли, и она совершенно одна.
Сердце у меня сжалось от сочувствия к нему и его жене, к их переживаниям, но в голове все еще прокручивались его слова, и я сочла нужным задать возникший вопрос:
— Почему не было обращения? Разве они не должны опрашивать население, не видел ли ее кто-нибудь?
— Они решили выждать. Они заверили нас, что сначала поищут сами, прежде чем им придется заниматься ошибочными опознаниями и общественность начнет свое расследование, путаясь у них под ногами. Мы хотели сами отправиться на поиски, но полицейские остановили нас, убедив находиться дома, на случай если она вернется. Теперь я просто не верю, что она сама, без посторонней помощи, войдет в дом. — Он запустил пальцы в волосы и сжал голову. — Вчера они искали вдоль реки, у железнодорожной линии рядом с нашим домом, обследовали водохранилище поблизости от трассы А-3 и лес, но так и не нашли ее.
Я невольно подумала, отдает ли он себе отчет в том, какой страшный смысл стоит за перечислением мест, на которых сосредоточилась полиция. Что бы ни думали родители, полицейские, похоже, ищут тело.
* * *Незаметно я добралась до опушки леса. Прибавив скорость, я прошмыгнула между двумя дубами, следуя по едва заметной тропинке, которая почти сразу раздвоилась. Справа я увидела шоколадно-коричневого лабрадора, который летел на меня, таща за собой субтильную пожилую женщину в девственно-чистых слаксах и при полном макияже. Непохоже, будто такую собаку можно легко напугать, но я все равно свернула на левую тропинку, убегая прочь от возможных людных мест. Выбранный мною путь сулил большие трудности. Он вел в глубь леса, где тропки становились узкими и крутыми и норовили неожиданно исчезнуть в путанице ежевики и буйно разросшихся кустов. Владельцы собак предпочитали выгуливать своих питомцев по дорожкам рядом с шоссе, хорошо утоптанным и широким. Подобная дорожка не помогла бы мне справиться с тягостным напряжением, которое весь день настойчиво и неумолимо напоминало о себе монотонной, тупой пульсацией в голове. Я направилась вверх по холму, думая об отце Дженни.
Тишина классной комнаты снова нарушилась, на сей раз шарканьем ног за дверью, перестуком шагов в коридоре и голосами. Одноклассницы Дженни, восьмой «А». Раздался смех, и Майкл Шеферд дернулся.
Я впустила их, попросив побыстрее рассаживаться. Глаза у них округлились от любопытства при виде директрисы и кого-то из родителей, это было гораздо интереснее обсуждения «Джейн Эйр». Майкл Шеферд расправил плечи, словно готовясь к раунду на боксерском ринге, и взглянул на сверстниц своей дочери. Роль жертвы ему не шла. В школу его привело желание хоть что-то сделать. Он не стал дожидаться полиции, он поступит так, как считает правильным, а разбираться с последствиями будет потом.
Как только они молча заняли свои места, Элейн заговорила:
— Некоторые из вас, уверена, знакомы с мистером Шефердом, ну а для тех, кто не знает, — это отец Дженнифер. Я хочу, чтобы все вы очень внимательно выслушали то, что он хочет вам сказать. Если вы каким-то образом найдете способ ему помочь, думаю, вы это сделаете.
Ряды голов послушно кивнули. Майкл Шеферд встал теперь рядом с Элейн в ответ на ее приглашающий жест. В легком смущении он обвел взглядом помещение.
— В форме вы выглядите совсем по-другому, — сказал он наконец. — Знаю, кое с кем из вас я встречался раньше, но не могу точно…
По классу прокатилась волна оживления, и я спрятала улыбку. У меня возникало такое же впечатление, только наоборот, когда по выходным я видела кого-то из своих учениц в городе. Без школьной формы они выглядели значительно старше и искушеннее. Это выбивало из колеи.
Шеферд приметил пару девочек, которых узнал.
— Привет, Анна. Рейчел.
Покраснев, они невнятно поздоровались в ответ, польщенные и испуганные тем, что их выделили.
— Я знаю, вероятно, это прозвучит глупо, — начал он, пытаясь улыбнуться, — но мы потеряли нашу дочь. Мы не видели ее уже два дня, и я хотел спросить, не получал ли кто-нибудь из вас известий от нее, не знаете ли вы, где она может быть. — Он выждал мгновение, но никто ничего не сказал. — Наверное, я прошу о многом… я понимаю, что у Дженни могли быть личные причины не возвращаться домой. Но ее мать очень встревожена, как и я, и мы просто хотим убедиться, что с ней все в порядке. Если вы ее не видели, то, может быть, разговаривали с ней; не было ли от нее каких-либо известий с вечера субботы: эсэмэс-сообщений, писем по электронной почте — чего угодно.
Приглушенный хор голосов ответил — нет.
— Хорошо, ладно, я бы хотел попросить вас вспомнить, когда вы в последний раз общались с Дженни и что она говорила. Никто не знает, не собиралась ли она куда-нибудь на выходные? Неприятностей у нее не будет — нам просто нужно знать, что она в безопасности.
Девочки в молчании не сводили с него глаз. Он завоевал их доверие, но полезного ответа не получил. Вступила Элейн:
— Я хочу, чтобы вы как следует подумали над просьбой мистера Шеферда, и если вспомните — что угодно, заслуживающее, по вашему мнению, внимания, — прошу сообщить. Вы можете абсолютно конфиденциально поговорить со мной или с мисс Финч, а можете попросить ваших родителей позвонить мне, если посчитаете, что с ними вам общаться легче. — Ее лицо помрачнело. — Я знаю, что вы все достаточно разумны, чтобы не молчать из ложного чувства верности Дженнифер. — Она повернулась ко мне: — Мисс Финч, можете приступить к уроку.
Я видела, Майкл Шеферд расстроен тем, что покидает класс, ничего не узнав от одноклассниц дочери, но ему ничего другого не оставалось, кроме как последовать за Элейн, скрывшейся за дверью. Уходя, он кивнул мне, и я улыбнулась, пытаясь сказать ему что-нибудь, но он исчез прежде, чем подходящие слова пришли мне в голову. Он вышел из класса с опущенной головой, как ведомый на бойню бык, вся сила и решимость покинули его, оставляя лишь отчаяние.
В лесу шум транспорта стих, как будто за спиной у меня опустили звуконепроницаемый занавес. Пели птицы, а в вершинах деревьев вздыхал ветер, словно лилась вода. Ритмичный глухой стук моих ног по темной жесткой земле перемежался с моим же хриплым дыханием, и время от времени раздавался свистящий звук, когда тонкая, торчащая в сторону веточка на мгновение цеплялась за мой рукав. Высокие старые деревья с узловатыми стволами раскинули над головой полог из пронзительно-зеленых молодых листьев. Солнечный свет, с ошеломляющим блеском скользивший по земле и в следующее мгновение исчезавший, прорезал их тень косыми полосами и мелкими точками. На какой-то миг я почувствовала себя счастливой.
Я заставила себя подняться на высокий крутой холм, для устойчивости впиваясь носками кроссовок в прелую листву, сердце колотилось, мышцы горели. Земля была влажной, жирной, как шоколадный торт, и несколько рыхлой. Я бегала по твердой как металл, пагубной для лодыжек пересохшей земле предыдущим летом и скользила на прихваченной ледком грязи в морозные дни в середине зимы; черные как смола брызги пятнали сзади мои ноги. Нынешние же условия были идеальными. Никаких оправданий. Я справилась с подъемом на вершину к неожиданно покатому склону на другой стороне холма, и у меня возникло ощущение полета.
Спустя какое-то время эйфория, разумеется, улетучилась. Ноги начали ныть от нагрузки, мышцы бедер заболели. Такой мелкий дискомфорт я преодолела бы через бег, но запротестовали колени, а это было уже посерьезнее. Я сморщилась, когда неосторожный шаг на неровной поверхности тряхнул левое колено и резкая боль прострелила внешнюю сторону бедра. Сверившись с часами, я с удивлением обнаружила, что со времени моего выхода из дома промелькнуло полчаса; я пробежала около трех с половиной миль.
