Илья Деревянко - Подонки
Заперев Корзинкиных в спальне и приказав сидеть тихо, я запихал тело в большой целлофановый мешок, засунул в багажник своей машины, прихватил проволоку, две пудовые гири и поехал к реке, благо она находилась неподалеку. Выбрав самое глухое местечко, где никогда не купались местные жители, я положил в мешок гири, завязал его проволокой и столкнул в воду. По счастью, здесь даже около берега была глубина в два моих роста. Закончив омерзительную процедуру, я вернулся обратно. Мне раньше не раз приходилось встречаться со смертью лицом к лицу, но я так и не привык к ней, проклятой. Желудок бунтовал, порываясь извергнуть наружу содержимое, болела голова, знобило. Лучше всего было бы сейчас хорошенько выпить, но я понимал расслабляться рано, времени в моем распоряжении оставалось не так много. Я быстро ликвидировал на улице и в доме следы крови, собрал гильзы. Спустившись в подвал, заткнул пленнице кляпом рот и, уходя, наглухо запер дверь. Потом освободил насмерть перепуганных Корзинкиных и провел с ними разъяснительную беседу.
— С ментами буду говорить сам. Вы лучше помалкивайте, в крайнем случае поддакивайте. Если сболтнете лишнее — пеняйте на себя. О вас обоих давно могила плачет.
Перебивая друг друга, супруги поспешили заявить о полной своей лояльности.
Зайдя в Серегину комнату, я увидел, что он спит, и не стал будить, хотя очень хотел узнать, что все-таки произошло. Бесноватая девица киллер, поганый юнец, пуляющий в меня из пистолета с глушителем. Главное, ни с того ни с сего! В настоящий момент наша бригада ни с кем не воевала, ребята Орла, насколько известно, тоже. Это в фильмах про бандитов кровь льется потоками, убитые сыпятся, как спелые желуди. На самом деле славянские группировки к оружию прибегают редко, между собой, как правило, договариваются мирно. Только чечены да прочая чернота — любители глотки резать. Может, кто из них решил нам войну объявить? Вряд ли! Ни убитый парень, ни пленная девчонка ни в коем разе не напоминают кавказцев, кроме того, если бы те наняли наемных убийц, то обязательно профессионалов, а не таких сопляков. Нам подложили бы бомбу или прихлопнули из снайперской винтовки.
Но лезть в окно с ножом!
Кстати о ноже. Только теперь я получил возможность внимательно его разглядеть. Вещь оказалась поистине необычной: острый, как бритва, клинок, загнутый полумесяцем, агатово-черная рукоятка из непонятного металла. На ней — выгравированные золотом изображение козлиной головы и три шестерки. Я повертел в руках странный кинжал, положил его на каминную полку, выпил залпом стакан коньяка и уселся в кресло, вытянув ноги к огню. Спать абсолютно не хотелось. Выпивка все же подействовала. В животе потеплело, мышцы расслабились, немного успокоились накрученные нервы. Тьма за окном постепенно сменялась сероватым полумраком, близилось утро. Лишь когда совсем рассвело, мне удалось ненадолго задремать.
Проснувшись через пару часов, я увидел перед собой господина Корзинкина. Белого как мел бизнесмена сотрясала мелкая дрожь.
— Ми-милиция при-е-ехала! — заикаясь, пролепетал он.
— Сиди здесь, не высовывайся, разберусь сам, — распорядился я и вышел во двор. У ворот стоял потрепанный «воронок», возле которого топтались два местных мента, явно завороженные внушительными габаритами корзинкинского особняка. Один — заспанный лейтенант неопределенного возраста, с одутловатым землистым лицом, другой — совсем юный сержант, видно, только после армии. Изобразив на физиономии лучезарную улыбку, я поспешил навстречу «дорогим гостям».
— Хорошо, что вы приехали! — стараясь казаться взволнованным, заговорил я, обращаясь к лейтенанту. — Мы как раз собирались звонить! Тут такие вещи творятся, прямо кошмар, на улицу выйти страшно! Всю ночь стреляли, развели, понимаете, бандитов, куда милиция смотрит! Надеюсь, их уже поймали?! — стерев с лица приветливое выражение, строгим тоном осведомился я. Ошарашенные столь стремительным напором служители закона подавленно молчали.
— Мы, собственно, хотели получить свидетельские показания, опомнился первым лейтенант, — уточнить детали, которые помогут задержать преступников…
— Значит, они до сих пор на свободе?! Безобразие!
Молоденький сержант казался совершенно сконфуженным, но более опытный лейтенант быстро обрел дар речи:
— Вы кто такой будете? Я вас здесь раньше не встречал!
— Племянник Анатолия Сергеевича Корзинкина, а вы?!
— Лейтенант Кирюшин.
— Очень приятно, пожалуйста, удостоверение! Прекрасно, теперь задавайте вопросы.
Выслушав мое наглое вранье о неизвестных злодеях, устроивших среди ночи стрельбу где-то вон за тем лесочком, и слезливые причитания об ужасной угрозе, подстерегающей честных граждан в этом злополучном месте, менты убрались восвояси, решительно отвергнув просьбу приставить к дому вооруженную охрану.
Выпив две чашки крепкого кофе и убедившись, что Сергей по-прежнему в беспамятстве, я решил спуститься в подвал проверить, как поживает пленница. Девчонка оказалась без сознания. Просидеть всю ночь голым задом на бетонном полу с вывернутыми назад и скованными наручниками руками, да еще с кляпом во рту, тут не каждый мужик выдержит! Неожиданно мне стало ее жаль. Проклятая сентиментальность! Если б я только знал, с кем имею дело! Но тогда я видел перед собой лишь бесчувственную молоденькую девушку с посиневшим от холода худеньким телом. Я отнес ее наверх, окунул в горячую ванную и, растерев насухо полотенцем, закутал в Стеллин махровый халат. Наручники, правда, не снял, только ослабил слегка, а то руки у нее совсем затекли. Девушка по-прежнему не подавала признаков жизни. Уложив ее на диван, я наклонился послушать, бьется ли сердце, и вот тут-то эта тварь, до сих пор изображавшая обморок, попыталась прокусить мне горло. Слава Богу, я успел вовремя отскочить, но острые зубы все же разорвали кожу в районе кадыка.
— Ну ладно, сучка вонючая, теперь узнаешь, почем фунт лиха! — яростно хрипел я, наскоро бинтуя пораненную шею. — Жилы из тебя вытяну, падла, руки-ноги повыдергаю!
— Успокойся, пока действует зелье, она ничего не скажет, — послышался с порога тихий усталый голос, и, обернувшись, я увидел Сергея.
— Какое еще, к лешему, зелье! Она что, на игле сидит?!
— Хуже, Андрей, гораздо хуже!
— Хватит темнить. Объясни, наконец, что за хреновина здесь творится! Если у Орла с кем-то война, нужно было сразу предупредить! Какой-то ублюдок стреляет в меня из кустов, затем эта прошмандовка всаживает в тебя перо, пытается сначала перерезать, а потом перегрызть мне глотку…
— Зелье не наркотик, — прервал мой гневный монолог Серега, — вернее, не наркотик в нашем понимании. Это колдовской отвар, делающий человека одержимым.
Подавившись руганью, я подозрительно воззрился на него, ища признаки сумасшествия. Не иначе, рехнулся парень! «Колдовство», «одержимый» — чушь собачья! Девица вдруг забормотала визгливым голосом какую-то ахинею. Слова было трудно разобрать, кроме непрестанно повторяющегося имени Люцифер.
— Заткни ей рот быстрее, — резко крикнул Сергей. — Сейчас беду накличет!
Я машинально повиновался. Стервоза попыталась тяпнуть меня за руку, и я без церемоний влепил ей мощную пощечину. Даже из-под кляпа она продолжала злобно мычать, пожирая нас белесыми от ненависти глазами. Мне сделалось немного не по себе. Было в этой девушке нечто жуткое, противоестественное.
Отмытое от грязи и, по правде сказать, весьма миловидное лицо искажали страшные гримасы, тело сводили судороги. Сергей извлек из кармана вторую пару наручников:
— Давай закуем ноги, по моим расчетам, зелье скоро перестанет действовать, а пока она чрезвычайно опасна!
Спустя полчаса, с трудом застегнув наручники на ногах отчаянно сопротивлявшейся девицы, мы, тяжело дыша, спустились вниз на кухню и уселись там, вознамерившись принять по стаканчику. Как только первая порция провалилась в желудки, я безапелляционно потребовал объяснений:
— Короче, все, Серега, колись по-быстрому! За что нас хотели убить, из какой банды девчонка и тот сопляк, которого я пристрелил? Я не желаю подставляться за здорово живешь…
— Они не из банды, — немного помедлив, ответил он. — Их прислала секта сатанистов по мою душу. Ты же просто подвернулся под руку.
— Сатанистов?!
— Ну да, разве не слышал о таких?
— Брось херню пороть! Может, еще про Бабу-Ягу да Кащея Бессмертного расскажешь…
Жуткий, тяжелый стон, донесшийся с верхнего этажа, прервал мою полную сарказма речь.
— Зелье перестало действовать, — сказал Сергей. — Пойдем туда, сейчас она сама все расскажет.
— Пытать бабу?! — поняв его по-своему, нахмурился я. — Не ожидал, что ты на такое способен!
Конечно, я обещал девчонке вытянуть из нее жилы, но это сгоряча, не всерьез. У уважающих себя бандитов (прошу не путать с беспредельщиками) подобные вещи считаются западло.
