Андрей Константинов - Гоблины. Жребий брошен
— Золотов! — встрепенулся Жора. — Достижения научно-технического прогресса достаются нашему государству с неимоверными усилиями. И вовсе не для того, чтобы бездумно тратить их на потрюханный дамский аксессуар… Короче, начальник, может, договоримся, а?
— Обязательно договоримся. Но — чуть позжее. Всё, езжайте с богом.
— А? Как же…? — бросила растерянный взгляд на подругу Галина.
— А мы с вашей подругой скоро подъедем, — успокоил её Золотов. — Вот только маненько в порядок себя приведем
…Ольга, опершись на руку майора, поднялась, кое-как отряхнулась и досадливо осмотрела свои ноги. К слову, ноги у нее были очень даже смотрибельные. Итоги осмотра оказались неутешительны: правая коленка разбита в кровь. Ну да, бог-то с ней с коленкой — порванные колготки было жалко до слёз! Не удержавшись, Ольга жалобно всхлипнула.
— Больно? — неправильно оценил её реакцию Золотов.
— Терпимо.
— Сейчас вылечим. Пойдёмте.
— Куда?
— Здесь рядом. Кстати, а вас действительно зовут Виола?
— Много хуже. По паспорту я — Иоланта.
— Как? Та самая? — улыбнулся Золотов и с ходу затянул: — При-и-му хвалу рабы смире-е-енной…
На удивление, майор оказался обладателем весьма сочного и звучного баритона
— Надо же, — усмехнулась Ольга. — Впервые встречаю человека, который способен процитировать хотя бы строчку из этой оперы. Тем более…
Здесь она невольно запнулась.
— Ну, что же вы перестали? Вы, наверное, хотели сказать: «тем более, мента поганого»?… Да ладно, не смущайтесь. Ход мыслей — вполне правильный… Ну, двинули!
Идти оказалось и правда недалеко. Золотов сопроводил Ольгу до близлежащего кафе с романтическим названием «Музыка крыш» и предупредительно распахнул перед ней двери. Вообще, для милиционера этот майор был необычайно любезен и галантен. Своим поведением он напрочь разрушал стереотипное восприятие «ментов поганых», почерпнутое Ольгой из детективов, сериалов и рассказов мужа. Последнему, по роду своего бизнеса, с этой братией приходилось пересекаться довольно часто.
Посетителей внутри практически не было. «Межсезонье» — время бизнес-ланчей уже прошло, а для вечерних загулов еще не наступило. Заведение Ольге сразу понравилось: и своими неброскими интерьерными изысками, и ненавязчивым музыкальным фоном, в данный момент представленным ее любимой группой The Real Tuesday Weld.
— Костя! — взмахнул рукой милиционер. — Два кофе и сто пятьдесят водки.
— Будет исполнено, господин майор! — шутливо козырнул бармен, исходя из чего Ольга заключила, что в этой кафешке майор был, минимум, завсегдатаем, а максимум — «крышей».
Между тем Золотов усадил ее за столик у окна, словно бы оценивающе скользнул взглядом по ее фигуре, удовлетворенно кивнул и не терпящим возражений тоном приказал:
— Сидите здесь и никуда не уходите. Я сейчас! — с этими словами майор ретировался, оставив Ольгу в растерянном недоумении.
Не прошло и минуты, как шустрый бармен принес немудрёный заказ. Периодически покуривающая Ольга попросила сигарету и Костя, позволив себе ироничное: «Гарсон! Огня и дыму — на все?!» — услужливо угостил своими. Поблагодарив, Ольга затянулась непривычно-крепким мужским «Петром» и, уставившись в окно, принялась размышлять о том, что маленькое приключение, которым сегодня обернулась повседневно-рутинная поездка в троллейбусе, похоже, еще не закончилось. Что само по себе и забавляло, и настораживало одновременно.
Сигарета сгорела примерно наполовину, когда Ольга увидела, как из магазина напротив вышел Золотов с небольшим пакетиком в руках и заторопился обратно в кафе. Отчего-то смутившись, она скоренько затушила сигарету — словно школьница, опасающаяся, что за пагубным занятием ее случайно застукают строгие взрослые
Золотов вторично вошел в «Музыку крыш», с порога всмотрелся и, оставшись доволен оперативностью принесенного заказа, благосклонно кивнул бармену. Дескать: «Молодец, продолжай в том же духе!». Костя шутливо закатил глаза, что в близком к оригиналу переводе означало: «О-о! Господин назначил меня любимой женой!» Василий Александрович прошел к столику, отложил пакет и промокнув салфетку водкой из графинчика, скомандовал:
— Давайте сюда свою коленку!
Ольга подчинилась и с любопытством принялась наблюдать за тем, как Золотов делово, без тени смущения, взялся за ее правую ногу и продезинфицировал ссадину, попутно оттерев запекшуюся кровь. Полюбовавшись проделанной работой, он протянул ей принесенный пакет:
— Держите. Туалет там.
Ольга сунула руку и вытащила из пакета упаковку не самых дешёвых колготок:
— Ну, к чему это? Зачем? — растерянно пробормотала она. — Я бы прекрасно добралась и с голыми ногами.
— Во-первых, еще не та погода, чтобы разгуливать по городу без колготок, — чуть менторским тоном начал Золотов. — Во-вторых, вовсе не обязательно демонстрировать окружающим свои боевые ранения. Я специально купил черные. Надеюсь, с размером не пролетел?
— Напротив, вы очень проницательны. Я действительно ношу «двоечку».
— Профессионализм не пропьешь, — довольный, хохотнул Золотов, наливая себе водочки. — Ваше здоровье!
— Сколько я вам должна?
— Бросьте! Нисколько, — отмахнулся майор. — Считайте, что это вам подарок от ГУВД. За содействие охране окружающего порядка. Вместо командирских часов с гравировкой… Пейте кофе, остывает… Да и примите мои искренние восхищения: догнать Жору на спринтерской дистанции это, я вам скажу, дорогого стоит. У него первый взрослый по бегу.
Ольга послушно отхлебнула кофе и, как бы между прочим, заметила:
— Я, вообще-то, КМС.
— А ведь я сразу понял, что вы — не простая штучка! — восхищенно среагировал на уточнение Золотов. — Чем на хлеб зарабатываете? Если не секрет, конечно?
— Не секрет. Я — учительница в школе. Так что с хлебом это вы в самую точку.
— Надо же — никогда бы не подумал!.. Но ведёте, я так понимаю, физкультуру?
— Корочки, действительно, физкультурника. Но, поскольку свободной вакансии не было, пришлось переквалифицироваться в биологичку.
— С шила на мыло? — понимающе уточнил Василий Александрович.
— В общем-то, да, — согласилась с ним Ольга.
Золотов лихо маханул еще пол-рюмочки и посмотрел на нее с неподдельным интересом:
— Послушайте, Иоланта…
— Лучше зовите меня Ольга, — поморщившись, перебила та. — Просто и без изысков.
— Как скажете. Так вот, Ольга, у меня только что родилась гениальная идея. Вернее, её мне подсказал Жора, когда невпопад шлёпнул про живца… А почему бы вам снова?
— «Снова» что?
— Снова не переквалифицироваться?! На полном серьезе предлагаю вам… Нет, не руку и сердце, но… увлекательную, романтичную и выше-учительско-оплачиваемую работу, — заметив насмешливую улыбку в краешках Ольгиных губ, Золотов эмоционально схватил ее за руку. — Стоп! Только не говорите сразу «нет»! Это предложение из тех, которые следует всесторонне обкашлять
* * *
В своё время небезызвестный автор с портфелем разродился гениальной фразой за «одно неосторожное движение — и вы отец». Так вот применительно к нашей ситуации можно сказать, что одно неосторожное постельное движение мазурика средней руки Жоры повлекло за собой целую цепь событий, в результате которых школьная учительница биологии Ольга Прилепина стала-таки сотрудником «карманного» отдела Милиции Общественной Безопасности питерского ГУВД. Где честно впряглась и за неполные пять лет дотянула служебную лямку опера вплоть до того момента, с которого, собственно, и началась вся эта история.
История, за которую не жалко угостить постороннего рассказчика хорошим двойным виски.
ГЛАВА ПЕРВАЯ
РАЗВОД СО СЛУЖБОЙ И ДЕВИЧЬЯ ФАМИЛИЯ
Санкт-Петербург,
1 июня 2009 года,
понедельник, 12:26 мск
В кои-то веки лето установилось строго по календарю — первого числа. А ведь буквально накануне ничто не предвещало такого расклада — всё было сыро, серо и блёкло. Короче, как всегда. И вот, на тебе — лето выскочило как «Бог из машины», подняв столбы пыли и притащив за собой полновесные +18. Которые, вкупе с извечной питерской влажностью, по ощущениям тянули на все 25.
Окно и дверь были распахнуты настежь. Закрытые жалюзи лениво шевелились, свидетельствуя о том, что какая-никакая тяга присутствует, а так как кондишена в кабинете не водилось, даже сей легкомысленный ветерок можно было смело относить к предметам роскоши. Мешок сидел в своем зам-начальственном кресле, закинув ноги на подоконник, и лениво листал страницы подготовленного к сдаче в архив дела. Содержимое страниц было не менее душным, чем поступающий с улицы воздух, так что Мешок с трудом подавлял зевоту. О том, чтобы серьезно вникать в содержимое, речи не шло.
