Андрей Константинов - Полукровка. Крест обретенный
— Но как они узнали, что Самсут Матосовна в Греции? — в отчаяньи взорвался Сергей. — Ведь даже люди Оболенского, и те, в ту ночь потеряли ее след!
— Ну, Серый, ты и вопросики задаешь. «А я почём знаю, что это написано?»… Здесь ведь вариантов, самых разных, что называется — до звезды… Да и вообще: лично меня, в данном случае, куда больше интересует персоналия этого шверберговского рейнджера. Помнишь, реакцию Ильи Моисеевича по поводу пяти исправительно-трудовых классов?
— «Благодари Бога, что не десять?» — вспомнил Габузов.
— Точно так. Короче, я попросил своих девочек посмотреть уголовные дела по тяжким преступлениям (пять полновесных папок — это тебе не кот начихал!), которые в последние годы сопровождал Шверберг. А работа сия, доложу тебе, хотя и бумажная, но не менее каторжная…
— Да давай ты, рожай скорее, старый политкаторжанин!..
— Ямщик, не гони! — осадил Габузова опер и, демонстративно закуривая, намеренно выждал небольшую «толяновскую» паузу. — Так вот: в не славном, но зато весьма лихом 1994 году Шверберг в суде защищал некоего Диму Богомола — достаточно молодого в ту пору человека. Тем не менее, этот молодой человек еще в своем родном Тольятти успел заработать себе биографию. А после того как он перекочевал к нам в Питер, биография эта вскоре потянула уже на полновесный десятерик, по столь редкой в наши дни статье «бандитизм». Однако стараниями Ильи Моисеевича «бандитство» в суде отпало: переквалифицировавшись сначала в «вымогательство», а затем и вовсе — в «самоуправство». Последнее, вкупе с неосторожно найденным при обыске оружием, в сумме и дало те самые 5. Которые вполне могли быть 10… Заинтересовавшись столь любопытным совпадением, я залез в систему «Экспресс-2» и выяснил, что господином Богомоловым приобретался авиабилет до станции Стокгольм-товарная… Шучу, просто Стокгольм…
— На какое число? — напрягся Габузов.
— 11 июня, первый утренний рейс… То бишь на паром «Стокгольм-Хельсинки», которым в тот вечер должна была отбыть госпожа Головина, теоретически, Богомол вполне себе успевал. Другое дело, что, не без помощи товарища Оболенского, на этот самый паром Головина в тот раз так и не села.
— Ч-черт! Надо срочно организовать запрос твоим знакомым киприотам-полицейским, — не на шутку запаниковал Габузов. — И чтоб обязательно с его фотографией!
— А смысл? Если эти парни уже в Греции, то с какой стати менты Кипра будут напрягаться по этой истории?
— Но надо же что-то делать?
— А хрен тут что сделаешь! Единственный вариант — заморачиваться через Интерпол. Но ты же понимаешь, пока все эти инстанции, все процедуры согласования пройдешь, уже и надобность отпадет. Или пан, или… Фотку, конечно, можно было им показать. Так, на всякий случай. Вот только у нас его карточка совсем старая. Та, где он еще вполне себе ничего, не квазимодный.
— В каком смысле?
— Мне знакомый уфсиновец рассказывал, что на зоне у Богомола какой-то конфликт с блатными приключился. То ли баланду не поделили, то ли еще что… Вот ему в морду черпаком кипятка и плеснули… Богомолу после этого случая блатные еще одну кличку добавили — «Танкист».
— А почему Танкист?
— Так у него на всю правую скулу след от ожога остался. Такой, знаешь, словно бы человек в танке горел…
Габузова словно подбросило изнутри. Сергей вдруг отчетливо представил себе мужчину со шрамом от ожога на лице и в фирменной спецовке «ЛГТС», мимо которого он поднимался в квартиру Самсут Головиной. Помнится, тогда он еще отчего-то предположил, что телефонист, скорее всего, из бывших сидельцев. «Сидел по малолетке?…».
— Э-э, амиго, ты что?
— А чего я? — напрягся Габузов.
— Да отраженье вдруг с лица изрядно взбледнувши.
— Слушай, Толян, а вот «ЛГТС» — она по-прежнему всеми городскими телефонами заведует, или как? — по-еврейски, вопросом на вопрос откликнулся Сергей.
— О, вспомнила бабка, як дiивкой була! Твою ЛГТС еще при Собчаке раздербанили на две компании — одна внутригородской связью занимается, другая — междугородкой. А ты это к чему? Неоплаченные квитанции сыскались?
— Вроде того, — неохотно слукавил Габузов.
Сейчас он уже почти не сомневался, что мельком виденный им «телефонист» и Дима Богомол, он же Танкист, суть одно лицо. И занималось это, обезображенное ожогом лицо, выражаясь высокопарным юриспруденческим штилем, «несанкционированным подключением к телефонной линии». Так вот откуда Шверберг и его люди узнали и о существовании Карины, и о его, Габузова, причастности ко всей этой истории! Они просто-напросто фиксировали входящие звонки, устанавливая таким образом круг знакомств и связей госпожи Головиной.
«Что же такое, граждане, в моей камере происходит?! 1 Прямо какой-то дешевый шпионский сериал: первый подслушивает второго, второй — первого, ну а третий — скопом всех… Но в одном Толян прав — при таких раскладах действительно лучше всего на время исчезнуть. Но, конечно, не к мифической чеховской тетке. И не к родителям в Нижний Новгород, где он, свинтус такой, не появлялся уже бог знает сколько лет…»
Скомкав остаток разговора, Сергей, сославшись на некие нетерпящие отлагательств адвокатские дела, раскланялся с приятелем, спешно покинул распивочную и быстрым шагом направился в сторону Кирочной. С недавних пор этот квартал, примыкающий к финскому консульству, облюбовали всевозможные туристические фирмочки и агентства, специализирующиеся на оформлении виз. «Еду! Хоть чучелом, хоть тушкой, но ехать надо!!!» — бормотал себе под нос Габузов. Поставив перед собой цель, которой нужно добиться во что бы то ни стало и обязательно сегодня, он прокладывал курс, лавируя между потоками людей и машин, лишь каким-то чудом не сталкиваясь с ними. В ответ и те, и другие злобно огрызались ему вослед.
* * *
В «Магазин горящих путевок» Сергей вошел твердой походкой человека, точно знающего, что ему нужно.
— Мне в Грецию! Срочно! Есть что-нибудь?
— Ну, вообще-то… — замялась крашеная блондинка с бейджиком «Ева». — Только срочно не получится. Визу оформлять не меньше недели. И еще — греки, с тех пор как в Шенген вошли, требуют справки о доходах и всякое такое. Список принести?
— Черт, как же тогда?!.. Стойте, вы что-то сказали про Шенген? А это, может быть, сойдет как-нибудь?
Сергей протянул девице свой загранпаспорт.
Охранная фирма, в которой недолго проработал Габузов перед тем, как податься в адвокатуру, в числе прочего занималась сопровождением грузов, идущих из Петербурга в Финляндию и обратно. С северным соседом у главы фирмы было, что называется, «все схвачено», и всем сотрудникам почти автоматически ставилась годичная финская мультивиза. Из фирмы Габузов давно уволился, в финку прокатился лишь единожды, а вот виза так и осталась в его паспорте, причем была действительна еще целых три месяца.
— Ну не знаю… — протянула белокурая Ева, возвращая Габузову паспорт. — Это если только лететь в Грецию через Хельсинки. У нас таких туров нет.
— И что, ничего нельзя сделать? — упавшим голосом спросил Сергей. — Совсем-совсем ничего?
Вид у него был настолько несчастен, что туристическая дева смилостивилась и подсказала решение:
— На автобусе доезжайте до Хельсинки, там садитесь на «евротакси»…
— До самых Афин на такси? — не понял Габузов.
— Не такси, а «евротакси». Это специальные авиарейсы из любой столицы Евросоюза в любую другую столицу. Жутко дешевые — двадцать или тридцать долларов. Только здесь таких билетов не купить, да и там надо бронировать за несколько месяцев.
— Так что же делать?
— А покупать прямо перед рейсом. Места всегда остаются, многие не приходят на регистрацию — планы изменились, то се. Для европейцев это ведь гроши, так что не жалко.
— Вот спасибо, дорогая… Ну что, давай билет на Хельсинки. На сегодня. У окошка.
— Это не ко мне. Касса через дорогу. А еще лучше — часикам к девяти вечера подъезжайте на площадь Восстания, к гостинице «Октябрьская». Оттуда автобусы и маршрутки народ до Хельсинки набирают, очень дешево получается.
— Спасибо за консультацию, милая. На вот, купи себе шоколадку.
Габузов широким жестом извлек из кошелька бумажку в пятьдесят рублей и вручил своей спасительнице — все равно эти крохи ничего не решали. Теперь перед Сергеем стояла новая задача — срочно перехватить где-то немного денег. Потому что ехать за границу с тремястами долларами в кармане (теми самыми, на которые он намеревался, да так и не собрался приобрести короткоствол), представлялось крайне неразумным. Но Габузов уже знал, у кого он попросит эти деньги. В конце концов — былой долг, он платежом красен. К тому же офис, в котором трудилась Каринка, располагался в каких-то десяти минутах ходьбы.
После некоторых раздумий Сергей все-таки решил не говорить, зачем ему на самом деле срочно понадобились деньги. Пусть Карина и дальше думает, что ее любимая подруга Сумка продолжает безмятежно кайфовать под греческим солнышком. Ведь одному Богу известно, что может выкинуть темпераментная армянка, если вдруг узнает, какую паутину-интригу сплел вокруг госпожи Головиной старый паук Шверберг. В общем, пришлось сочинять на ходу и врать, что сто пятьдесят долларов жизненно необходимы на срочный ремонт машины. Которой, на данный момент, уже и в природе-то не было…
