Джоанна Флюк - Убийство в сливочной глазури
В классе Даниэль звучала замечательная музыка. Ханна поудобнее устроилась в мягком кресле и закрыла глаза, чтобы приятнее было слушать. Неплохо было бы потанцевать под нее, тем более что у Ханны есть целых два партнера. Норман специально брал уроки танцев и усовершенствовался настолько, что Ханне больше не хотелось его вести. И Майк… да… Майк… танцевать с ним было так… так… нет, об этом она сейчас не должна думать.
На плечо ей легла теплая рука, и Ханна улыбнулась. Майк был здесь и пригласил ее танцевать. Он немного опоздал, ведь музыка уже давно звучала, но это, наверное, оттого, что было много работы. Он нежно похлопывал ее по руке и повторял: «Ханна, Ханна», так что Ханна изо всех сил постаралась проснуться. Она просто сидела здесь, слушала музыку и решила немного вздремнуть, пока он… он…
— Ханна, просыпайся.
Нет, это не Майк. Голос женский. Может, это ее соседка по комнате в общежитии? Но ведь Ханна давным-давно закончила колледж, такого просто не может быть.
— Ханна, да просыпайся же.
— А? — Ханна открыла глаза и резко выпрямилась. Перед ней стояла Барбара Доннели. Ханна захлопала глазами. Интересно, как могла Барбара очутиться в ее спальне?
— Прости, но ты храпела, — с улыбкой сказала Барбара. — Не могу понять, как можно спать под такую громкую музыку?
Ханна энергично помотала головой.
— Я не спала. Я просто хотела, чтобы отдохнули глаза.
— Ну да. И заодно ты решила проверить, не разучилась ли храпеть.
Ханна помолчала. Глаза резало от яркого света, одну руку она отлежала, и теперь по ней бегали мурашки, а в челюстях было такое ощущение, будто она весь день таскала в зубах тяжести. Притворяться не было смысла. Она заснула.
— Ладно, ты победила. Я спала, признаюсь. Но не храпела!
— Конечно, ты не храпела. Люди вообще не храпят. — Барбара уселась в свое кресло. Она была похожа на балерину в возрасте — высокая, стройная, с темными, уложенными в низкий пучок волосами. — Ты пришла, чтобы поговорить со мной о шерифе Гранте?
— Верно.
— А мальчики об этом знают?
Ханна улыбнулась. Барбару не проведешь.
— Вчера вечером подтвердилось алиби Билла, так что сегодня утром он вернулся на работу. Майк угостил нас в честь этого завтраком и попросил меня бросить расследование. Чтобы я не слишком перетруждалась.
— Майк отличный полицейский. Странно, что, как только дело коснется женщин, он становится полным болваном, — сказала Барбара, обменявшись с Ханной улыбками. — Шериф, правда, тоже был не подарочек.
— Да, я уже об этом слышала. Думаешь, Нетти могла… — Ханна не договорила свою мысль и ждала реакции Барбары.
— Никогда, — сказала Барбара, качая головой. Тон у нее был очень уверенный. — Конечно, жили они вовсе не душа в душу, но Нетти его любила. Может, она с ним и развелась бы, но никогда не стала бы убивать.
— Я тоже так подумала. А насчет других у тебя есть какие-нибудь мысли?
Барбара с минуту подумала и вздохнула.
— В общем, ничего определенного. Его очень многие не любили, но не думаю, что хоть один из этих людей мог его убить.
Тут занавес пришел в движение. Ханна с Барбарой подняли головы и посмотрели на потолок. Меньше чем за тридцать секунд в танцклассе появилась сцена с кулисами. Было слышно, как девочки выбегают из гримерной, чтобы занять свое место за кулисами.
— А вот и мы, — сказала Барбара, с улыбкой повернувшись к Ханне. — За последние две недели я посмотрела их выступление раз тридцать, но мне до сих пор интересно. Знаешь, Криста в самом деле хорошо танцует. Тебе понравится.
— Не сомневаюсь, — ответила Ханна, вдруг загрустив. На лице у Барбары была та же улыбка, какую Ханна видела у своей бабушки, когда та приехала в начальную школу Вашингтона, чтобы посмотреть, как маленькая Ханна исполнит роль пилигрима на своем первом школьном празднике в честь Дня благодарения. Бабуле Ингрид было совершенно неважно, что она помогала Ханне выучить текст и поэтому до мелочей знала, что Ханна должна сказать и куда пойти. Когда Ханна вместе со всем классом вышла на поклон, та чуть не лопалась от гордости.
Музыка зазвучала крещендо и сменилась «Лебединым озером» Чайковского. Для Хэллоуина это был отличный выбор — этот отрывок звучал в нескольких знаменитых фильмах ужасов. Несколько тактов сцена оставалась пустой, потом занавес раскрылся. Увидев костюмы девочек, Ханна чуть не расхохоталась.
— Ну разве не милашки? — прошептала ей на ухо Барбара.
Слово «милашки» тут не совсем подходило. Судя по всему, это был замогильный вариант «Лебединого озера»: на девочках были черные трико, а к рукавам были прикреплены громадные черные крылья, как у летучих мышей.
Пока они рассматривали костюмы, одна из девочек выбежала на середину сцены и начала партию соло. При этом она подпрыгивала и размахивала руками, изображая полет. Что-то в этой девочке показалось Ханне очень знакомым, и, приглядевшись, она поняла, в чем дело. Повернувшись к Барбаре, Ханна прошептала:
— Когда же Криста успела так сильно подрасти?
— Да, я даже заметить не успела. Кажется, еще на прошлой неделе я читала ей «Винни-Пуха». А вон та девочка рядом с ней — Лия Кёстер.
— Внучка Беатрис?
— Ну да. Странно, что Беатрис не пришла. Она пропустила только одну репетицию, в прошлый понедельник.
— Она была у меня на занятии по кулинарии, — сказала Ханна.
— Да, я знаю. Когда мы поняли, что ни одна из нас не сможет прийти на эту репетицию, мы попросили Теда забрать девочек, когда все закончится, и отвезти на день рождения к их однокласснице. Больше ни за что на свете не буду Теда просить.
— Почему?
— Наверное, он очень торопился или еще что-нибудь, потому что он не переоделся после работы и не стал заезжать на школьную стоянку, чтобы забрать машину Беатрис. Девочкам пришлось ехать в его мусорном грузовике. Криста чем-то испачкала новое праздничное платье.
— Да, приятного мало, — согласилась Ханна.
— Но ты и представить себе не можешь, как к этому отнеслась моя невестка! Она даже не попыталась вывести пятно, а просто объявила Кристе, что платье совсем испорчено, и они вместе отправились покупать новое!
— Это она сгоряча, — сказала Ханна, чувствуя, что ступает на скользкую почву.
— Слава богу, у Кристы гораздо больше здравого смысла, она пошла в меня. Она отнесла платье Маргерит и Кларе Холленберг.
Ханна поняла. Маргерит и Клара стирали для церкви, и после их стирок на вещах не оставалось ни единого пятнышка. Скорее всего, Криста ходила к ним за советом.
— Они подсказали ей, чем удалить пятно?
— Когда Криста пришла, они куда-то уезжали и она не успела с ними поговорить. Но они вернутся в эти выходные. Они забрали платье и пообещали придумать что-нибудь, когда вернутся.
Все девочки исполнили свое соло в центре сцены, танец закончился, и занавес опустился. Собравшиеся в зале родители и бабушки с дедушками бурно зааплодировали. Ханна присоединилась к аплодисментам.
— Тебе понравилось? — спросила Барбара.
— Очень, все просто отлично. Думаю, на Хэллоуине все дети тоже будут в восторге. Барбара, ты не могла бы сейчас уделить мне пару минут? Хочу спросить тебя кое о чем.
— Сколько угодно. Девочек отвезет в школу автобус, а мне только нужно кое-что купить в магазине внизу.
Ханна достала свой блокнот и ручку и попросила Барбару рассказать о рабочем расписании шерифа Гранта в течение недели до его убийства. Она подробно записала все, что Барбара ей сообщила, но ничего необычного в ее рассказе не было.
— Ты не припоминаешь ничего странного или непривычного? Может, телефонный звонок или какие-нибудь странные посетители?
— Нет, — покачала головой Барбара. — Со времени своего ухода я только об этом и думаю. Но все было абсолютно как всегда.
— Ты говорила, что он много времени проводил вне офиса?
— Да, но так бывало и раньше. Шериф был хорошим политиком и всегда накануне выборов раскрывал какое-нибудь громкое дело.
— О чем ты? — спросила Ханна, хотя отлично знала, о чем говорит Барбара.
— Громкое дело — это чтобы все поняли, какой он замечательный шериф, и переизбрали бы его.
— И он так поступал перед каждыми выборами?
— Сразу предупреждаю: можешь не спрашивать, над чем он работал на этот раз, я не знаю. Даже не догадываюсь. Шериф Грант никогда никого в такие дела не посвящал, и я не была исключением. Мы узнавали обо всем только из сообщения для прессы.
— Ладно. Тогда расскажи о предыдущих делах. Как по-твоему, кто-то из тех детективов, которые вели эти дела, мог разозлиться на шерифа за похищенный успех настолько, чтобы его убить?
Барбара изумленно молчала какое-то время, а потом улыбнулась.
— Ну и хватка у тебя! Откуда ты все это разузнала?
— Гарри Уилкокс. Он позвонил Биллу и предложил этот мотив убийства.
