Фрэнк Саизи - Синдикат дурмана
- А с чего вы взяли, что мне об этом известно? - В голосе его слышалось раздражение.
- По моим данным, вы знакомы по меньшей мере с одним из членов этой группы.
- С кем же?
- С Луиджи Каэтано! - Это был выстрел наобум, в потемках, но, не назови я имя, он бы сразу понял, что я блефую. Уж если ему платят за то, чтобы закрыть расследование, рассудил я, то он не может не знать того, кто в синдикате специализируется на "мокрых делах". Однако он и тут ничем себя не выдал, и на меня произвело впечатление его редкостное самообладание. Этот Кирату из тех, кому наверняка доставляет наслаждение сбивать зазевавшихся собак на шоссе.
- У вас есть доказательства того, что я знаком с этим... Луиджи... как там его?..
По ответу видно было, что он прекрасно знает, о ком речь, однако хочет выведать, какими сведениями мы располагаем.
- Есть, и достаточно веские, мистер Кирату.
- Вот как? - Он перевел взгляд на моих коллег. - Нельзя ли поподробнее?
- Всему свое время!
- А документы у вас хоть есть?
- Непременно! - Я протянул ему свое служебное удостоверение, коллеги не замедлили последовать моему примеру. Мистер Кирату переписал наши имена себе в блокнот, проставив против каждого еще и звание.
- Так-то лучше, - промолвил он, отхлебнув виски, хотя я пока ничего хорошего не наблюдал. - Извините, господа. - Он поднялся и вышел за дверь, оставив нас одних.
Вернулся минут через пять, и было слышно, как журчит вода в туалетном бачке.
- Я до сих пор не уяснил, что именно вы надеетесь от меня услышать, произнес он, снова усаживаясь на прежнее место.
- Все, решительно все, мистер Кирату, - отозвался я. - Любые подробности, благодаря которым нам легче будет обнаружить и арестовать этих людей. Их нынешний адрес, например.
- Вы меня умиляете, - негромко сказал он, - однако всякому умилению есть пределы. Подумать только, в моем доме легавые! Ну, если бы вы приперлись ради дармовой выпивки, это еще куда ни шло. Я бы даже мог понять, если бы вы явились ради прелестей моей благоверной супруги... или дочурки. Он взглянул на меня и ни с того ни с сего шарахнул кулаком по столу. Однако я категорически отвергаю ваши инсинуации! Ясно вам или нет?
- Незачем так кричать, мистер Кирату, - заметил я, вставая. - Мы уходим. А я-то надеялся на вашу помощь. Выходит, зря...
- Черта с два! - рявкнул он. - И сядьте на место, я еще не кончил. Кто вас прислал?
- Мы просто-напросто ведем расследование...
- Не хотите говорить, да я и сам знаю...
- Где теперь Патель? - неожиданно спросил я.
- Какой еще Патель? - переспросил он, однако на этот раз ему не удалось скрыть от меня мимолетной оторопи. - Послушайте, господин инспектор, каждый второй индиец именуется либо Пателем, либо Сингхом. А теперь выметайтесь-ка отсюда поживей! И не приведи господь вам снова сюда заявиться, мальчики! Я вам гарантирую - исключат вас тогда из бойскаутов, это уж как дважды два!
Я поднялся с кресла, не сдерживая более своей ярости. Не надо, твердил я про себя, гнев ослепляет разум и никого еще до добра не доводил.
- И каким же образом вы этого добьетесь, мистер Кирату? - произнес я медленно, сглатывая подкативший к горлу горький комок.
- Увидите, я пущу в ход свои связи. - Он скривил лицо в жалком подобии улыбки. - Советую вам не лезть в воду, не зная брода, иначе камнем пойдете на дно. Доброй ночи, господа!
- Вот что я вам на это скажу, - ответил я, подавая знак своим ребятам подыматься, - вы так богаты, прямо-таки сорите деньгами. Вы привыкли всеми помыкать и командовать. Я знаю, что вы связаны с подпольным синдикатом, что вы нажили состояние контрабандой, вымогательством, торговлей наркотиками. Вы собираете с предпринимателей миллионные подати. Но я не робкого десятка, мистер Денежный Мешок! Я всегда был беден, и мне нечего терять. Так вот, послушайте, что я вам скажу. Я продолжу расследование, несмотря на все ваши угрозы. И вам, мистер Кирату, несдобровать. Коготок-то у вас увяз... Спокойной ночи!
Мы вышли строем из библиотеки, но на пороге у меня возникло непреодолимое желание обернуться, и в устремленном на меня взгляде мистера Кирату я прочел жгучую ненависть.
- Спасибо за угощение, - сказал я напоследок, притворяя дверь. Миновав пустую гостиную, мы покинули дом и сели в машину.
- Клиент не из легких, - заметил инспектор Мбуви.
- Крепкий орешек, - буркнул я.
- Не горюйте, шеф, - попытался разрядить обстановку инспектор Эдвин. Он от нас никуда не денется.
Мы покатили в Управление дорожной полиции, по дороге оба инспектора наперебой рассказывали сержанту Мачарии о том, что произошло в доме Кирату.
- Слава богу, я остался в машине и не пошел с вами, - усмехнулся сержант, - хоть меня пощадят, не уволят из полиции.
- Заткнись, шутник! - прикрикнул я на него.
- Извините, босс.
- И прекрати ухмыляться, у тебя и без того довольно глупый вид.
До управления в центре Найроби мы доехали молча. Поставив на место патрульный автомобиль, мы отправились по домам. Мои ребята знали, что я клокочу от злости из-за гнусного Кирату и меня в таком состоянии лучше не задевать.
- Я хочу публично перед вами извиниться за грубость.
- Все в порядке, сэр.
- Простите, уж это я сгоряча.
Пересев в свою машину, я поехал к пассажу "Адам". Клуб "Тумбо" был еще открыт, и я решил зайти и выпить пива. Несмотря на поздний час, народу в клубе оказалось битком, однако мне удалось отыскать свободный столик в дальнем углу. Потягивая свой "Таскер", я обдумывал новые факты, добытые в течение прошедшего дня. Телефоны, что назвал Урдин, принадлежали людям, которые - совершенно очевидно - не имели никакого отношения к синдикату. Может, все-таки Урдин перепутал цифры? Он настаивал, будто начало номера 60-17. При перестановке цифр в окончании номера получалось 60-17-834. Это телефон некоего Томаса Крейби. Пожалуй, надо будет установить наблюдение за его домом в Спринг-Вэлли.
Я выхлестал четыре бутылки, прежде чем ощутил, что напряжение и тревоги дня отступают. Ко мне за столик подсел какой-то мужчина - оказалось, доктор. Речь у нас зашла о детстве, о школьных годах, и мы так увлеклись, что позабыли о позднем времени, между тем часы показывали около двух ночи.
- Извините, док, мне пора.
- Да что вы, в самом деле! - шутливо запротестовал он. - Выпьем хотя бы по последней, на дорожку.
- Нет, спасибо, я свою норму выбрал. Когда только вы, врачи, откроете эффективное средство от похмелья? Все, что производится теперь, абсолютно не помогает.
- Уважающий себя доктор и не прописывает эту ерунду.
- Я должен уйти, чтобы утром быть как стеклышко.
- Что ж, раз надо, значит, надо, однако кофе с аспирином, как правило, дает желаемый результат.
- Увы, доктор, большинство ваших коллег это утверждение оспаривают, и, вообще, у вас ни на что нет единой точки зрения.
- Представьте, есть!
- На что же?
- Неужто не догадываетесь? - Он лукаво мне подмигнул.
- Кажется, до меня дошло, - произнес я, поднимаясь со стула. - Вам в голову полезли всякие грязные мыслишки. Спокойной ночи, старина!
- Значит, решительно отказываетесь выпить по последней за мой счет? Угощаю!
- Решительно - пока врачи не придут к единому мнению относительно лечения элементарного похмелья! До свиданья.
Теперь я вертел баранку уже не в столь мрачном настроении, как раньше. Наступила разрядка, меня клонило в сон. Синдикат вот-вот затрещит по швам, а мистер Кирату мне так же страшен, как львиная шкура в его гостиной. Меня охватило веселье, легкомыслие, ощущение полной свободы и совершенной безопасности. Затормозив у ворот своего дома, я вышел из машины, чтобы распахнуть створки, и тут мурашки побежали у меня по спине. Сзади подкатил большой черный "мерседес". Я почувствовал: за мной пожаловали. Хотелось закричать, но я побоялся стать всеобщим посмешищем: а вдруг это кто-нибудь из моих приятелей! Несколько мужчин выскочили из "мерседеса" и подбежали ко мне, я не мог разглядеть их лиц, меня ослепили фары машины.
- Мы за вами, мистер, - сказал кто-то с американским акцентом.
- Тихо, без шума!
- Кто вы? - выдавил я из себя.
- Кому сказано, тихо!
И все, больше я уже ничего не слышал, потому что мне заехали чем-то увесистым в затылок, и я окунулся в почти желанное забытье.
ГЛАВА ОДИННАДЦАТАЯ
Очнулся я, скорее всего, от холода: у меня совершенно окоченели ноги и руки. Моя первая мысль: опять жена стянула с меня одеяло! Я заворочался в темноте и вскоре понял, что накрепко связан по рукам и ногам. И тогда я сразу все вспомнил: как меня похитили прямо с порога собственного дома. Интересно, хватилась ли меня моя дражайшая половина? А ведь могла бы выглянуть в окно, увидеть мою машину у ворот - если ее оттуда не отогнали и сообразить: что-то не так. Но для этого надо проснуться, что весьма сомнительно, поскольку жены полицейских чинов привыкают к частым ночным отлучкам супругов, связанным с выполнением их служебных обязанностей.
