Дональд Уэстлейк - Пижона – в расход
Голос его звучал взволнованно. Господи, да ему ли волноваться?!
– Не суетись, – ответил Траск или Слейд, – мы свое дело знаем.
– Выведите его через заднюю дверь, – велел человек за столом. – Я скажу, когда путь свободен.
– Инспектор Махоуни, мне надо поговорить с вами, – сказал я.
– Когда мы виделись в последний раз, у тебя была пушка, племянничек, сказал Слейд или Траск – Как с этим сегодня?
– Никак, – ответил я, внезапно ощутив тяжесть пистолета, лежавшего в кармане моего плаща.
– Все-таки давай посмотрим. Заложи-ка руки за голову Никто из них не размахивал оружием. Мне надо было всего-навсего сунуть руку в карман, вытащить пистолет и открыть пальбу. Но я всего-навсего сложил руки у себя на макушке.
Слейд или Траск подошел, небрежно охлопал меня и забрал пистолет. Он взглянул на меня и с ухмылкой покачал головой, подбросив мой маленький пистолетик на ладони.
– Ты мог бы пораниться этой штукой, племянничек, – сказал он – Чего он не звонит? – спросил человек за столом.
– Угомонись, – посоветовал ему Траск или Слейд. – Все будет шито-крыто.
Я глубоко вздохнул и сказал:
– Нет, не будет.
Все трое уставились на меня.
– Надеюсь, ты не станешь делать глупостей, племянничек? – осведомился Траск или Слейд.
– Вам лучше выслушать меня, инспектор Махоуни, – сказал я. – Ваши неприятности серьезнее, чем вы думаете.
Не правда. Неприятности были у меня, и я прекрасно знал, насколько они серьезны. Но Махоуни нервничал, и я ухватился за это обстоятельство, исполненный решимости пойти на все, лишь бы добиться своего.
– Уткнись в тряпочку, племянничек, – велел мне Траск или Слейд.
Но было уже поздно. Реакция Махоуни на мои слова оказалась несоразмерной их содержанию. Секунд тридцать он сидел с таким видом, будто его вот-вот хватит удар. Махоуни был человеком лет пятидесяти, с седеющими волосами песочного цвета и вялой бледной ирландской физиономией, щедро усыпанной веснушками. Веснушки на щеках, веснушки на тыльных сторонах ладоней. Можно было спорить, что веснушками усеяны и его мясистые плечи.
Лицо его, толстощекое, с двойным подбородком, имело подленькое и лживое выражение, как у жулика, выехавшего на загородную прогулку. Такие физиономии очень здорово строит Эд Бегли.
Махоуни поднялся на ноги, но не вышел из-за стола, и сказал:
– Ты о чем это? Что еще за неприятности у меня?
– Он блефует, – ответил Траск или Слейд. – Дай ему волю – еще не так споет и спляшет.
Слейд или Траск подкинул мой маленький пистолетик и опять поймал его.
– Ну, все ясно, – заявил он. – Видишь эту игрушечную пушку? Парень пришел тебя убивать, так же как убил Фермера и пытался убить мистера Гросса.
Махоуни все больше размякал. Он не знал, что думать. Я сказал:
– А что если они заблуждаются, инспектор? Мне известно, где вы живете.
Сто шестьдесят девять – восемьдесят восемь, Восемьдесят третья авеню. Кабы я хотел вас убить, то не стал бы являться сюда, в полицейский участок, а подкараулил бы вас возле дома.
Траск или Слейд подошел ко мне и ткнул меня твердым пальцем в грудь.
– Кажется, тебе велели уткнуться в тряпочку.
– Погоди, – сказал Махоуни. – Осади назад, Траск. Пускай говорит.
Траск. Узнав, который из них Траск, а который Слейд, я испытал почти невыносимое чувство облегчения. Я едва ли не напрочь забыл, зачем пришел сюда и чего пытаюсь добиться.
Но Траск напомнил мне об этом. Он крепко хлопнул меня по плечу и сказал.
– Ладно, племянничек, будь по-твоему. Можешь держать речь.
Слейд (теперь-то уже точно Слейд) добавил:
– Спой, племянничек, и станцуй для нас. Хочешь, мы сыграем тебе на губах?
– Тихо, – сказал Махоуни. – Пусть говорит.
– Благодарю вас – произнес я.
Махоуни наставил на меня веснушчатый палец.
– И смотри, чтобы это была правда – Кто-то стучал властям, – начал я, – и эти люди думают, что виноват я.
Кто-то убил мистера Агриколу, и они думают, что в этом тоже моя вина. Но если это не так? Если я не причинил никому вреда, мое устранение не принесет никому пользы. Стукач, кто бы он ни был, будет себе стучать и дальше. И рано или поздно настучит на вас, инспектор Махоуни.
Махоуни скривился так, что его физиономия едва не затрещала. Он смотрел на меня, будто ястреб, и напряженно соображал.
Я сказал:
– Если мистера Агриколу убил не я, значит, его убийца гуляет на свободе. Никто его не ищет, никто даже не думает о нем. А он, быть может, хочет убить и вас тоже.
Слейд подкинул пистолет вверх.
– А как насчет этой штуки, племянничек? Это что, для балласта?
– Для самозащиты. А то вы, ребята, никак не можете успокоиться, пока не убьете меня.
– Пока только одно твое утверждение звучит разумно, – сказал Махоуни. Зачем тебе приходить сюда, если ты знаешь, где я живу.
Что ж, начало было положено. Я кивнул.
– Вот именно. Видите, все ваши логические построения рассыпаются.
– Ой ли? Ну, а что тогда...
Его речь была прервана телефонным звонком. Махоуни взглянул на Траска со Слейдом, потом снял трубку.
– Алло? Подожди. – Он зажал микрофон ладонью и сказал приятелям. – Путь свободен.
– Прекрасно, – ответил Траск. – Значит, мы забираем племянничка.
– Я еще не выслушал его, – с сомнением произнес Махоуни.
– У вас на карту поставлено больше, чем у этих двоих, – сказал я, пытаясь убедить его. – Уж как-нибудь выкройте для меня пять минут.
Он кивнул.
– Да, пять минут. – И повторил то же самое в трубку:
– Дай нам пять минут. Сообщи, когда там опять никого не будет.
Махоуни положил трубку и окинул меня долгим задумчивым взглядом. Потом он уселся за стол и сказал:
– Ладно. Есть одно обстоятельство, которое говорит в твою пользу.
Теперь у меня к тебе вопрос. Если ты пришел сюда не затем, чтобы убить меня, тогда зачем ты сюда пришел?
– За сведениями, – ответил я.
– Тебе нужны сведения? Но ведь ты сам даешь сведения.
– То-то и оно, что я никогда не давал никому никаких сведений. Я ходил к мистеру Агриколе и мистеру Гроссу, чтобы узнать, почему синдикат охотится за мной, тогда как я не сделал ничего плохого. Мистер Гросс говорит, причина в том, что вы говорите, будто я стукач. Но я не стучал. Вот и пришел сюда узнать, кто вам сказал, что я стукач.
– Ну, это несложно, – ответил он. – Тони Тафи.
– Кто?
– Лейтенант Энтони Тафи из отдела организованной преступности. Крепыш Тафи. Это он собирал сведения о твоем баре, и когда я спросил его, откуда берутся наркотики, он ответил, что прямиком от бармена, который работает на синдикат.
– Он сказал... – Тут я умолк. Я сроду не слыхал о Крепыше Тони Тафи. С чего бы вдруг ему говорить такое про меня?
– Крепыш Тони – честный полицейский, из неподкупных, – заявил Махоуни.
– А я – его непосредственный начальник. Когда я спрашиваю его, откуда сведения, он мне отвечает. У него нет причин лгать.
– Но он солгал.
Махоуни выставил вперед свои пухлые ладони, будто чаши весов.
– С одной стороны, тебе не было никакого смысла приходить в участок, чтобы убить меня. С другой стороны, Крепышу Тафи не было никакого смысла мне врать.
– Племянничек прикончил Фермера Агриколу, мы это точно знаем, – вставил Траск.
– А я был у него за полчаса до убийства. Как вспомнишь – тошно становится, – вставил Слейд.
Махоуни продолжал вдумчиво изучать свои перевернутые ладони.
– Вот сюда, – проговорил он, – надо присовокупить тот факт, что Крепыш Тони никогда прежде мне не врал. И тот, что, по всеобщему убеждению, именно ты вырубил Фермера Агриколу. А еще твой приход сюда при оружии. Да в придачу то, что именно тебе было удобнее всего стучать в полицию.
Говоря это, он все ниже опускал одну руку, отягощенную тем, что, по мнению Махоуни следовало присовокупить одно к другому. Бросив на меня быстрый взгляд, он сосредоточил внимание на второй своей ладони, которая одиноко находилась в воздухе.
– А вот сюда нам присовокупить нечего, – сказал Махоуни. – Совсем нечего. Так что, возможно, ты все-таки пришел сюда, чтобы убить меня. И не стал караулить возле дома либо по глупости, либо потому, что надеялся застать меня врасплох.
Траск и Слейд закивали. Слейд сказал:
– Вот так-то, племянничек. Все сходится.
– Кто-то, – произнес я с дрожью в голосе, – использует меня как мальчика для битья. Я в жизни не перемолвился словом с Тони Тафи. Я сейчас впервые слышу о нем. Либо он вам наврал, либо вы наврали мистеру Гроссу.
Хотел бы я знать, кто из вас врет.
Махоуни не на шутку оскорбился.
– Я – лгу? Да за каким чертом?
– Может, сведения просочились по вашей вине, – предположил я. – И теперь вы хотите выгородить себя, свалив все на меня.
– Ну, пожалуй, все. Я наслушался, – сказал Махоуни.
Я тотчас же воззвал к Траску:
– Возможно, вы уже успели поговорить с мистером Гроссом, что вчера со мной была вовсе не мисс Алтея.
