Леон Маркс - Хочешь жить - стреляй первым
— Одну зацепку я могу вам подбросить. Это то, что я обнаружил в ходе расследования. Омельченко Степан был связан с похитителями. — Я привел ему все доказательства, которые сумел сам добыть.
— Как бы там не было, Степан уже мертв, и выйти на заказчика пока не получается.
— Мне еще удалось выяснить, кто сделал видео монтаж одной записи, которую я вам давал. Монтаж сделал Андрей Воронкин, программист и хакер. Кое-кто заплатил ему штуку зелени за это.
— Кто? — спросил капитан Перчук.
— Не знаю, но этот мужчина приходил к нему со Степаном. Воронкин согласился сегодня приехать в отделение и составить фоторобот.
— А вы уверенны, что он вас не обманул?
— Стопроцентной гарантии нет, конечно. Нот я не вижу оснований, что бы он мне лгал, — заметил я.
— Если Андрей действительно знает того мужчину в лицо, то есть вероятность, что его могут убить.
— Кого? Компьютерщика?
— Да.
— Ну, это не мои проблемы. Я же не могу за всех отвечать своей головой.
— Ладно, вы пока можете идти. Я бы не рекомендовал вам больше оставаться в этом доме, они могут вернуться.
— А можно ведь устроить засаду.
— Даже и не знаю. Это может быть опасно. Нужно получить официальное разрешение от шефа. Я сам не уполномочен, так поступать, без спроса.
— Ясно, спасибо, капитан.
Беседа с представителем закона не принесла мне удовольствия или больших надежд, а просто показала, как все сложно происходит в уголовном мире. Теперь я надеялся поговорить с Вишняковым и услышать от него доброе словечко.
— Ну что, Володя, доигрался? Шутки давно окончились. Подумай здраво, что лучшим вариантом будет тебе где-нибудь запрятаться на время.
— Бандиты на это и рассчитывают. Ты лучше скажи, что там про Железняка нового удалось раскопать?
— Да почти ничего нового. Эдуард работал какое-то время в СБУ. Его характеризуют как честного и хорошего сотрудника. В принципе темных пятен в этот период не было. После работы в СБУ стал заниматься предпринимательской деятельностью.
— Да-а, тут не за что зацепиться, — согласился я.
— А ты еще посмотри, что старику не выгодно устраивает похищение собственной дочери. Подозрение на него совершенно не падает, и он может проворачивать свои делишки. Может бизнесмен и не похищал Дашу, а просто ее спрятал и устроил весь этот спектакль. Только не понятно зачем? А если, Даша узнала, про подпольные дела своего отца и он, что бы не было свидетелей — убил ее, а тело где-то надежно запрятал.
— Значит ты считаешь, что это дело рук ее папаши? Я тебе не совсем понимаю. Это просто слепая догадка. Я не вижу здесь смысла. Помнишь президента компании "Техно-Днепр" Лаврова? По его словам Эдуард Максимович не надежный, нечестный, крадет деньги. По этому Лавров и порвал с ним партнерские отношения. Возможно он сам и затеял всю эту игру. Есть одна зацепка — это десять процентов акций, которые принадлежали Омельченко. А последний был замешан в преступлениях и его убили. Здесь существует какая-то связь, просто я еще не могу понять какая. Но столько совпадений не может быть. И еще одно странное обстоятельство меня удивляет: каким образом эти акции оказались в сейфе режиссера Олухина?
— Скорей всего Олухина подставили, — высказал свою точку зрения Максим. — Других вариантов я не вижу.
— Но почему именно его подставили, а не, скажем, меня или тебя, или еще кого-нибудь? Почему режиссера? Должна же быть какая-то причина. Лучший способ понять это, только поговорить с ним.
— Да, здесь я полностью согласен с тобою. Если он солгал тебе один раз, то ему придется это сделать еще раз, что бы не выдать себя. В таком случае мы быстро его раскусим, располагаясь необходимой информацией.
Я звонил Андрею Воронкину домой несколько раз, но никто не брал трубки. Меня это немного обеспокоило, потому что мы с ним вчера договаривались о том, что я заеду к нему и чтобы он был дома после обеда. Фоторобот ведь не появиться с потолка, а единственный свидетель не берет трубку. И что я должен думать?
Несмотря на длинные гудки в телефоне, я поехал к нему на квартиру. Через пол часа я уже стоял возле двери и продолжал звонить, надавливая большим пальцем кнопку звонка. Палец побелел, а на звонки никто не реагировал. Меня не покидало предчувствие, что с ним что-то случилось. Андрея могли даже убить, чтобы он не смог дать описание мужчины, который приезжал к нему со Степаном.
Я прислушался к малейшим звукам за дверью, но таковых не услышал. Тогда, я достал с кармана отмычку и открыл ею замок. Двух оборотов было достаточно.
Я толкнул дверь вперед себя и уже собрался заходить в коридор, когда вспомнил, что будет неплохо, если я надену перчатки. Я так и сделал, а затем, вытер дверную ручку.
Проделав эту несложную и привычную для меня процедуру, я зашел в квартиру. Смрадный, душный воздух был для меня невыносимым. Такое впечатление, что здесь давно никто не живет.
Кухня была пустая. Я открыл дверь ведущую в ванную и заглянул туда. Умывальник стоял возле зеркала, которое было заляпано какой-то грязью. Штора закрывала от меня саму ванную. Я отодвинул ее в сторону и увидел Андрея, лежащего в воде алого цвета от крови. Лицо его было безжизненным, словно у каменной статуи, глаза широко раскрыты от ужаса, смотрели прямо на меня. Смерть его застала врасплох. Холодная посиневшая кожа, дала мне сделать вывод, что его убили часов десять назад.
Я внимательно осмотрелся, надеясь найти что-нибудь полезное. Надежда меня обманула в этот раз. Поэтому, я решил обыскать всю квартиру. Свои поиски я начал с коридора. Проверил буквально все: обувь, гардеробы. Ничего интересного.
Первая комната. Открывая дверцу тумбочки, находившейся возле окна, я увидел записную книжку. Я открыл ее, принялся быстро листать. В ней находилось около двадцати телефонов и адресов. Не так уж и много. Четыре телефона были обведены красным фломастером, словно хозяин хотел подчеркнуть их значимость для себя. Не долго думая, я отправил блокнот в карман своей зимней куртки.
Другая комната оказалась менее просторная, чем первая, но обставлена с лучшим вкусом. Письменный стол в углу, над которым висит картина Пикассо, рядом еще одна неизвестного мне художника, в углу на тумбочке стоит ваза со цветами. Кровать стояла слева от стены, возле нее размещался высокий комод с выдвижными ящиками. С них и началось мое знакомство. В одном из ящиков комода мне на глаза попался фотоальбом. Я стал рассматривать фотографии. Большинство из них мне ни о чем не говорили, но одна фотография обратила на себя внимание. На ней были запечатлены Андрей Воронкин, Федор Хошлатов и незнакомый мужчина в фетровой шляпе светлых джинсах и рубашкой на выпуск. Я видел его в первые.
Очевидно, вся троица хорошо знакома друг с другом. Стало быть, Хошлатов сможет мне рассказать про этого типа на фотографии.
Я взял на всякий случай фото с собой и вышел из квартиры. Находясь на лестничной площадке в ожидании лифта, мне в голову пришла идея поговорить с соседями. Может, кто-то из них что-то видел подозрительное.
Я позвонил в соседнюю квартиру, дверь которой находилась напротив меня. На мой звонок дверь открыла полная женщина в спортивной куртке.
— Что вы здесь забыли? — спросила она меня, смерив подозрительным взглядом.
— Я — частный сыщик Козаков. С кем имею честь беседовать?
— Наташа.
— Очень приятно. Скажите, а сосед ваш, Андрей Воронкин сейчас дома?
Я не хотел подавать известие, что Воронкина уже нет в живых.
— Не знаю, наверное дома. Обычно он работает дома и выходит на улицу крайне редко. Кажется, программистом работает. И не удивительно, что сидит дома — программисты все затворники… А что вы стоите на лестничной площадке? Заходите, здесь неудобно говорить.
— Благодарю.
Я зашел в квартиру. Хозяйка провела меня в небольшую, хорошо освещенную потолочными лампами комнату. Небольшое кресло, которое стояло посредине комнаты приглашало меня в него сесть. Возле окна стоял телевизор, который был сейчас включенный. Показывали какой-то скучный и дешевый мексиканский сериал.
— Не смущайтесь, что здесь неубрано, я еще просто не успела.
Я ничего ей не сказал в ответ. Но такая чистота, и Наташа говорит, что неубрано. Да у меня раз в сто, наверное грязнее, и я не жалуюсь на неубранное помещение. Меня и так устраивает, так как я живу один.
— Давайте поговорим про Андрея, — напомнил я.
— Вы знаете, что я вам скажу. Андрей парень неплохой, работает хорошо. Только он живет сам по себе и с нами не общается. У нас в подъезде проходят собрания раз в месяц, так за два года он ни разу на них не был. Представляете?
— Более или менее. Вам не показалось что-нибудь странным в его поведении в последнее время?
— Вроде нет.
