Светлана Алешина - Мимо кассы (сборник)
Олег взглянул на часы, остановившись у двери под номером двадцать четыре. Поняв, что нужный момент уже настал, он взялся за ручку и потянул ее на себя.
– Виктор Алексеевич, мы к тебе, если не возражаешь, – сказал он майору, сидевшему за столом.
– Да, заходите, – пробасил тот и представился: – Майор Ковалев.
– Лариса Викторовна, очень приятно, – улыбнулась Котова.
– У меня к вам будут еще кое-какие вопросы, – предупредил майор. – Но это потом. А сейчас, идя навстречу пожеланиям капитана Карташова и, как я понимаю, лично вашим, я могу пренебречь формальностями и дать вам возможность поприсутствовать во время моей беседы с гражданином Юрьевым.
Он снял трубку телефона:
– Доставьте ко мне Юрьева.
Прошло чуть больше минуты ожидания, и в дверях кабинета возник Алексей в сопровождении молоденького сержанта.
– Садитесь, Юрьев. Сержант – свободен! – приказал Ковалев.
Алексей выглядел очень усталым. Он послушно плюхнулся на стул и окинул взглядом всех присутствующих.
– Я пригласил вас, Юрьев, чтобы вы еще раз ответили на некоторые вопросы. Итак, вопрос первый: вы признаете, что совершили кражу в квартире гражданки Баташовой?
– Да, признаю, – хмуро подтвердил допрашиваемый.
– А в квартире Зотовых?
– Да.
– Скажите, а кто был вместе с вами во время совершения этих краж?
– Кузнецов и Пшеничников.
– Можно мне спросить? – обратившись к Ковалеву, спросила Лариса, не в силах сдержать свое любопытство.
– Да, пожалуйста, – согласился тот.
– Как вы узнали, что монеты, которые вы искали у Баташовой, оказались у Пшеничникова?
– Ну, это случайно вышло, – ответил Алексей, смотря на Ларису и стараясь понять, кто она. И в качестве кого присутствует на допросе? Свидетельница? Жертва? Сотрудница органов?
– Мы тогда у этой старушки ничего вроде не нашли, и я решил, пусть все уляжется. А когда все стихнет, наведаемся еще разок – вдруг она эти монеты еще не продала. Такой случай не часто выпадает. Ведь если бы кто-нибудь что-нибудь подобное приобрел, то об этом сразу бы стало известно. А тут тихо… Ну, я и послал Смита… то есть Кузнецова все разузнать еще раз перед тем, как к ней снова идти. А он зашел в местный магазин сигарет купить и случайно видит эту старуху, которая рассказывает своей подруге, что у нее какие-то воры из квартиры монеты украли. Тут мы и сообразили, что к чему. Тем более что Леший… ну, то есть Пшеничников, – активно помогая себе руками, сказал Юрьев, переводя взгляд с майора на Карташова и Ларису, – последнее время какой-то странный был – то злой, то пугливый. Явно психовал, короче говоря…
– Хорошо. Скажите, Юрьев, а сколько вы всего совершили краж? – спросил Ковалев.
– Я не помню точно, – пробурчал Алексей.
– Кому сбывал похищенное?
– Никому.
– Но куда-то же должен был девать…
– Петру Петровичу все отдавал. Я очень часто по его наводкам и работал. А за это – все, что брал из антиквариата, должен был ему отдавать.
– Какому Петру Петровичу? – уточнил майор.
– Зюзину. Коллекционеру. Он что-то себе оставлял, что-то продавал, я не знаю кому… Ну и мне платил…
– С Кузнецовым и Пшеничниковым кто расплачивался? Зюзин?
– Нет, что вы! Они о нем и не знали. Я сам им платил, из своей доли.
– На квартиру Баташовой вас тоже Зюзин навел?
– Нет. Он поначалу об этих монетах вообще ничего не знал.
– Вы ему уже потом рассказали?
– Ничего я не рассказывал. – Юрьев начал раздражаться.
– Спокойно, спокойно, Юрьев, – повысил голос Ковалев. – Продолжаем разговор… Как же так, как он обо всем узнал?
– Да предложил я тут одному…
– Кому? Что предложили?
– Монеты. Еще до того, как к Баташовой идти, предложил. Предложил еврею одному… Зиновию Борисовичу Бурштейну. А он, хитрец, Зюзину рассказал.
– А Зюзин?
– Он взбесился. Как с цепи сорвался. Только уже поздно было… Этот придурок Леший успел их на соседний балкон забросить. Потом мы квартиру перерыли, а монет-то и нет…
Карташов еле заметно усмехнулся тому, как Юрьев невольно сказал в рифму.
«Теперь все понятно. Вор у вора, что называется, украл, – подумала Лариса. – Обычное дело. Даже поинтереснее – двойное жульничество, можно сказать».
– Ладно, Юрьев, свободен, – махнул рукой Ковалев, давая Алексею на подпись протокол его допроса.
Алексей вопросительно и недоуменно посмотрел на Ковалева. Карташов первый понял, в чем дело:
– «Свободен», Юрьев, означает – от допроса свободен. А вообще сейчас в камеру пойдешь.
Тот набычился, нервно дернулся, подписал протокол, заложил руки за спину и двинулся к двери. Ковалев нажал кнопку, и в дверях снова появился сержант.
– Отведите задержанного, – распорядился майор.
Когда Юрьева увели, Карташов поблагодарил майора за допуск Ларисы к допросу и сказал:
– Нам пора.
– Скажите, а что будет с Зюзиным? – поинтересовалась неугомонная Котова.
– Следствие покажет, – уклончиво ответил Ковалев. – Пока что ограничились подпиской о невыезде.
Он проводил гостей до двери, и Карташов с Ларисой вышли в коридор. Там они увидели пожилого старика, сидящего на стуле. На вид ему было лет семьдесят, но, несмотря на свой возраст, он был крепок и держался вполне уверенно.
– Гражданин Зюзин, заходите, – бросил ему майор.
Лариса задержала взгляд на старике. «Наверное, из тех, что любят зимой купаться в проруби», – подумала она.
Они с Карташовым спустились на первый этаж и вышли на улицу. Там по-прежнему вовсю светило не по-осеннему сумасшедшее солнце.
– Ну, что скажешь? – спросил Олег.
– Можно сказать многое. Но лучше ничего не говорить.
– Чем собираешься заняться?
– Да дело есть одно, – ответила Лариса.
– Какое дело? – насторожился Карташов. – Опять? Откуда дело?
– Нужно помочь Клавдии Алексеевне найти покупателя на ее сокровища, раз уж я взялась. Не дай бог, если попадется на ее пути еще один такой вот Юрьев. Не обворует, так облапошит…
– Но это уже будет совсем другая история. – Карташов посмотрел на свою спутницу и добродушно рассмеялся.
Эпилог
Когда вся история с поимкой Алексея Юрьева и разоблачением Зюзина закончилась, Лариса позвонила Зиновию Борисовичу Бурштейну и быстро договорилась с ним о сделке. Хитрый старичок, правда, пытался всячески сбить цену, но Лариса твердо стояла на своем. Самым весомым аргументом было то, что эти монеты действительно являлись ценными, – то, что они из малаховской коллекции, подтвердил сам Бурштейн.
В конце концов монеты «ушли» за тридцать тысяч рублей. Бурштейн скрипел зубами, но деньги где-то достал в течение двух дней.
Когда сделка была завершена, Лариса отвезла деньги Клавдии Алексеевне.
– Господи, вот ведь послал мне бог хороших людей! – восторженно заголосила та с самого порога. – Проходите, Танечка, проходите…
– А я не Танечка, я – Ларочка, – неожиданно призналась Котова.
– Как же это? – опешила старушка.
Ларисе пришлось рассказать всю историю от начала до конца. Впрочем, старушка не обиделась на нее за этот обман. В конце концов, тридцать тысяч рублей для нее на старость добыла именно она, Лариса. Ко всему прочему рассказ Ларисы обо всех перипетиях дела занял где-то около часа. А это все – время общения, которого Клавдии Алексеевне явно не хватало в жизни. Поэтому она была рада.
Расстались Лариса и Клавдия Алексеевна добрыми приятельницами. Котова обещала на досуге заглядывать к ней на чашку чая, в душе, однако, понимая, что вряд ли это будет возможно при ее бурной, полной неожиданных поворотов и авантюр жизни.
Уже возвращаясь домой, она неожиданно подумала: «А не растеряла ли я за время своей такой бурной жизни частицу чего-то важного, уходящего корнями в прошлое?»
Эта философская мысль имела под собой определенное основание. Ведь если бы не случилась кража в квартире Татьяны, сестры Лаврентьевы наверняка не встретились бы еще много месяцев. А может быть, и лет…
Конечно, они были очень разными – Лариса и Татьяна. Но Таня была для Ларисы родным человеком. И Котовой стало стыдно за то, что ее сестра ни разу не была у нее в гостях в ресторане «Чайка» за всю его пятилетнюю историю. Они мало общались, но Котова понимала, что Татьяна ведет довольно скучную и однообразную жизнь. И ей захотелось сделать ей приятное. Все же, как-никак, родная кровь…
Лариса посмотрела на часы. Время приближалось к семи.
«А что? По-моему, самое время», – решила она и повернула машину в сторону улицы Посадского.
Татьяна была дома и встретила сестру несколько удивленно. А Лариса спросила ее прямо с порога:
– Какие у тебя планы на сегодня?
– Никаких, – огорошенно ответила та. – Сейчас телевизор собираюсь смотреть, домашние работы проверять у детей. Ну, поужинаю сначала…
– Подождут твои домашние работы, – решительно сказала Лариса. – Я тебя приглашаю в свой ресторан. Там и поужинаем.
