Ирина Арбенина - Идол прошедшего времени
Потому что сердце у него вдруг бешено заколотилось: сквозь зелень листвы белело чье-то платье.
Кленский бросился вперед, убыстряя шаг…
Увы… На краю Венериной Купели, опустив в воду ноги, сидела скромная, застенчивая Дашенька.
Милая девушка, как васнецовская Аленушка, смотрела на прозрачную воду и что-то шептала…
Увидела Кленского — вскочила и убежала.
Глава 6
Когда Кленский вернулся в лагерь, Дашенька уже была там. Сидела за столом, за которым, кстати, собрались почти все члены экспедиции. Исключая, кажется, Прекрасных Школьниц… И Корридова.
Когда Владислав Сергеевич подошел к собравшимся, все мрачно молчали.
— Что случилось?
— Да вот… Миха опять прошлой ночью видел кадавра! — объяснил Саша Дерюгин без обычных своих усмешек.
Кленский молча и устало присел возле сколоченного из досок стола рядом с остальными.
— Боги сильны, когда в них верят, — первым нарушил молчание Тарас Левченко.
— Ну, снова-здорово… — вздохнул Вениамин. — Здрасте — приехали!
— Не иронизируй. Представь, что, например, не столь уж и давно — в восемнадцатом веке! — на волне интереса к античности и увлечения культами Юпитера и прочих языческие боги были очень активны.
— Ну, процитируй снова свой «Трактат против язычников», давно что-то не слышали…
— Пожалуйста! Повторяю: «Они не поклоняются ни бронзе, ни золоту, ни серебру, из которых сделаны их идолы. А лишь тем существам, которые вследствие священных заклинаний вселились в эти искусственные изображения и живут в них».
— Они — это язычники?
— Да. И таких людей всегда было немало…
— Было?
— И есть.
— И что же?
— А то!
— Опять ты про идола?
— Опять!
— Ну и?..
— Вот тебе и «ну»! На мширских идолах помешался еще Салтыков…
— Откуда знаешь?
— Знаю… Слухами земля полнится!
— Но Салтыков этой весной умер.
— Вот именно. Неожиданно умер! Совсем не старый человек…
— А какими слухами земля полнится, Тарасик?
— Говорят, с мширскими идолами связаны жуткие истории. Неужели никогда не слышали?
— Нет… Не удалось как-то…
— Так вот… О силе мширских идолов ходят легенды!
— Не поведаешь, сказитель?
— Увы, я тоже мало что об этом знаю.
— А чего тогда треплешься? — усмехнулся Саша. — Жуткие истории!
— Ну, так говорят…
— Кто?
— Неважно, — уклонился от ответа Тарас.
— Нет, определенно, Тарас, это твоя репутация «специалиста по аномальным явлениям» на тебя давит!
— А я слышал, что идолов раздарили? — заметил Вениамин.
— Верно… Известный факт.
— Так что же дальше-то с этими подаренными идолами стало?
— А вот это как раз и неизвестно. Даже неизвестно, сколько их на самом деле было. Сколько именно Аполлинарий Салтыков тогда, в одиннадцатом году, их откопал…
— Как это?
— Вот так.
— И неужели неизвестно, кому он их подарил? Кому они достались?
— Говорят, темная история…
— Ну и что же из всего этого следует, Тарас?
— А то! Теперь и Корридов вслед за своим почившим в бозе другом Салтыковым, я так думаю, помешался на этом пунктике, — громко прошептал Левченко.
— О каком «пунктике» ты говоришь?
— О мширских идолах! Он, я так думаю…
— Так-так! Любопытно… Он — это кто? — Неслышно ступая босыми ногами, у стола за спиной Тараса возник Корридов.
От его баса Левченко испуганно втянул голову в плечи и замолчал.
— Извините, друзья! Невольно вышло — подслушал вашу беседу, — продолжал басить Корридов. — Так вот… Вынужден огорчить тебя, Тарасик! Я, видишь ли, не поклоняюсь истуканам, как некоторые. И, надо заметить, не очень-то верю во все эти страшные истории, связанные с мширскими идолами…
— Да я только хотел сказать… — стал оправдываться Тарас. — Я только хотел сказать, что идолами этими проклятыми не то что обладать, интересоваться… даже думать о них опасно!
— Еще как опасно, — проворчала Вера Максимовна. — Хотя и менее опасно, молодой человек, чем ваше увлечение мистикой… Пойду-ка я варить суп! — И она, махнув рукой, исчезла в большой шатровой палатке, где находилась кухня.
— Я лишь хотел сказать, Арсений Павлович: мол, не надо, ребята, играть в эти игры с истуканами, вот что… — стал снова оправдываться Тарас. — Яшка-то доигрался! Как он, по-вашему, ожил? А?! Ведь ходит и ходит…
— Если кто-нибудь опять видел кадавра… — презрительно фыркнул Корридов. — Так я уверен, это чьи-то шутки!
— Ничего себе шутки!
— Кто-то прикалывается! — продолжал Корридов. — Так это, кажется, теперь у молодежи называется?
— Юмор-то уж больно черный… — заметил Кленский.
— И молодежь нынче не очень светлая, Владислав Сергеевич. Какие дети, такой и юмор.
— Думаете?
— Узнаю, кто чудит, выгоню! Отправлю домой…
— Интересно… И кого именно? — усмехнулся Саша Дерюгин.
— Например, вас, молодой человек, — вдруг произнес доселе молчавший и внимательно слушающий общую беседу Дамиан Филонов, обращаясь к Дерюгину.
— Меня?!
— Вы, очевидно, рассеянный человек, Саша. И, наверное, не заметили, как обронили… кое-что!
— А вы, Филонов, конечно, очень внимательны и это «кое-что» нашли? — снова усмехнулся Дерюгин. — Не так ли?
— Представьте…
И Филонов неторопливым движением фокусника выложил на стол всем знакомую пятнистую камуфляжную панамку.
— Яшина?! — ахнул Кленский.
— Яшина, — подтвердил ужасное предположение Дамиан. — Это лежало на пороге вашей палатки, Дерюгин.
— Уж скажите — в палатке! А вы залезли туда порыскать…
— В такой ситуации я имею право на обыск.
— Такие, как вы, очевидно, уверены, что в любой ситуации имеют на него право!
Проигнорировав оскорбление, Филонов вывернул головной убор наизнанку:
— Видите эти белые пятна?
— Ну и что?
— Это остатки театрального грима! Понимаете, что к чему?
— Нет!
— Я объясню. Человек, который накануне ночью надевал этот головной убор, наносил на кожу театральный грим…
— При чем тут я?
— При том. Вы, оказывается, любите представления, Дерюгин?
— Нисколько…
— Не отрицайте очевидное! Иначе…
— Мне не страшно, Филонов.
— Напрасно. Видите ли, шутника, который имитировал «ожившего» Нейланда, вполне можно обвинить и в его смерти.
— Хотите попугать?
— Нисколько. Откуда у вас головной убор убитого Нейланда?
— Да это моя панама! А не Яшина.
— Вот как?
— Я ее купил, понимаете? Таких панамок в каждом магазине пруд пруди…
— Можете доказать, что купили?
— Могу.
— Это хорошо. Ведь именно убийца, Дерюгин, заинтересован в том, чтобы мертвое тело не было обнаружено, а вокруг смерти и трупа было как можно больше тумана и неясности. А вы этого тумана нагнали…
— Ну, знаете! Эти ваши обвинения… Нет, это уж слишком!
— Когда речь идет об убийстве — «слишком» не бывает.
— Не бывает?!
— Нет.
— Ну хорошо! Черт с вами… — Дерюгин вздохнул. — Допустим, я немного пошутил…
— Цель?
— Да просто пошутил… Прикольно ведь!
— А поподробнее?
— Привычка такая — с пионерского лагеря. Да что вы, в самом деле, такие подозрительные! — искренне возмутился Дерюгин. — Палатки, лето, девчонки — приколы на природе обычная вещь… Я лично всегда беру с собой баночку белил…
— Зубной пасты недостаточно?
— Дорогая… Тюбик «Колгейта» полтора доллара, а у меня стипендия шестнадцать.
— Допустим…
— Значит, никакого кадавра? — ошеломленно произнес Миха, глядя на пятнистую панаму.
— Можешь, Миха, успокоиться: никто тайно не входит в человеческие тела. Никакие духи! — удовлетворенно произнес сторонник здравого смысла Вениамин.
— Значит, Яша просто мертв и где-то спрятан? — растерянно прошептал Тарас Левченко.
— Как ни печально, но такой вариант все же лучше, чем живой труп, — облегченно вздохнул Владислав Сергеевич.
И в это время раздался ужасный крик. Точнее, девчачий визг…
— А-а-а!
Теряя на бегу шлепанцы, от реки к палаткам бежали Прекрасные Школьницы.
— Что случилось?
— Там… Там кто-то ходит!
— Кто?
— Н-не… — дрожа от страха и заикаясь, пролепетала Наташа.
— Что значит «н-не»?
— Н-не видно!
— То есть?
— Кто-то ходит, а не видно!
— Как это?
— Да мы не видели! Понимаете?! Кто-то ходит, а мы… Мы никого не видели!
— Так! Все! Успокоились! — скомандовал Корридов. — Выпили родниковой водички, сделали глубокий вдох — и по порядку!
— Понимаете, — немного успокоившись, начала рассказывать Валя, — мы, как обычно, сидим на берегу и моем находки…
