Юрий Михайлик - При странных обстоятельствах
— Присядьте, — сказал ей следователь, входя в комнату.
Она снова села на диван.
— Еще раз прошу предъявить находящиеся в квартире деньги и ценности, — официально сказал Малинин.
— Ищите, — ответила она. — Найдете — все ваше будет.
— Найдем, — грустно сказал майор, он обернулся к Левченко: — Придется поискать.
Левченко обвел взглядом комнату:
— Да уж придется.
— Нет у нас никаких денег, — внезапно вмешалась Ушкова. — Вот двести семьдесят рублей. Вот две сберкнижки — моя и мужа. И это все!
— Сколько у них должно быть? — спросил Левченко.
— Если поделили, то тысяч тридцать. А если нет — восемьдесят четыре.
Малинин слышал как ахнула соседка.
— Серьезный тайник.
Левченко глянул на майора, весело подмигнул, и тогда Малинин спросил дворничиху:
— Здесь раньше печное отопление было?
— Да, да, но это давно, лет пятнадцать уже.
— Ясно. Печку значит сняли, а дымоход наверняка остался. — Малинин глядел в темное и неподвижное лицо Ушковой. — Вот и поглядим.
Пронько уже деловито приставил стул к стенному шкафу, подстелил на него газетку, взобрался, распахнул полированные дверцы… Все это время Малинин искоса наблюдал за Ушковой. Она оставалась неподвижной. На каменном ее лице ничто не дрогнуло даже тогда, когда Пронько изогнувшись широким своим телом, запустил руку поглубже и, покраснев от натуги, сказал придушенно:
— Есть что-то.
Левченко шагнул вперед, соседка привстала, подавшись к Пронько, от качнулся от притолоки участковый. Все обернулись туда, где старший лейтенант Пронько неловко, одной рукой тащил что-то застревающее из глубины дымохода.
В этот момент Ушкова рванулась с дивана. С каким то придушенным возгласом она бросилась к раскрытой балконной двери еще миг — и уже никто не смог бы ее остановить. Малинин сам не понял, какая сила бросила его наперерез — наискось пролетел он комнату, вратарским броском успел ухватить ее за плечи, отшвырнуть в глубину, прежде чем сам тяжело рухнул на пол, головой и плечом ударяясь о стену рядом с балконной дверью. Что-то зазвенело, кто-то вскрикнул, Малинин вскочил поспешно, и в ту же минуту раздался пронзительный высокий крик. Ушкова билась в руках Левченко, вцепившись в его круглое румяное лицо длинными отточенными ногтями. Она кричала страшно, непонятно заходясь этим полуплачем-полукриком.
— Вот оно, вот оно! — только и успел разобрать Малинин в этом вопле. Пронько, уже пришедший на помощь следователю, крепко ухватил за руки бьющуюся женщину, оторвал ее от Левченко, она выгибалась дугой, запрокидывалась, продолжая кричать безостановочно. На лице Левченко вспухали кровоточащие багровые полосы.
Обомлевшая соседка стояла у дверей, на лице дворничихи Малинин успел заметить выражение нескрываемого восторга: еще бы, когда такое увидишь!
— Прекратить! — рявкнул Малинин над самым ухом женщины. И повторил уже потише:
— Прекратить. Иначе мы будем вынуждены связать вас.
Она услышала. К Малинину медленно приблизилось вспухшее, все в слезах, обезображенное криком лицо. Губы еще двигались, плечи содрогались, но кричать она уже перестала.
— Дайте ей, пожалуйста, воды, — сказал Малинин женщинам, ощупывая свою голову. Дворничиха поспешно отправилась на кухню и вернулась с чашкой воды. Пронько усаживал Ушкову на диван. Участковый стал в дверях, загородив выход на балкон, Малинин взглянул на него сердито: спохватился наконец. Тем временем Левченко, одной рукой прижимая к лицу платок, другой распаковывал длинный мешок, обернутый черным пластиком.
— Вот полюбуйтесь, — сказал он Малинину. Под пластиком была белая холстина, а в ней аккуратно перевязанные кусками шпагата, лежали пачки денег.
— Ух ты! — только и сказала дворничиха.
— Попрошу понятых подойти поближе, — сказал Левченко. — Вам придется присутствовать при пересчете денег.
В это время зазвенел телефон Малинин хотел было протянуть трубку Ушковой, но увидел ее лицо и понял, что она сейчас не сможет сказать ничего. Он взял трубку сам.
— Слушаю.
Телефон молчал
— Слушаю, — повторил Малинин.
На том конце дали отбой, частые гудки.
Малинин положил трубку на столик и поднял глаза на Пронько. Тот понимающе кивнул и выбежал из квартиры.
Когда Пронько вернулся в комнате все было спокойно. Левченко считал деньги, понятые сидели у стола. Ушкова молча раскачивалась на диване. Участковый все так же возвышался у балкона.
— Врача вызвал? — спросил Малинин.
Пронько кивнул.
— Звонили из фирменного магазина “Мебель”, — сказал Пронько тихонько. — Полковник велел передать: эти двое уже в управлении, пришли в себя. Сейчас их там отпаивают. Чумаков тоже в норме.
— А что с Чумаковым? — Малинин глянул встревоженно.
— Да ничего уже. Нырял за ними. Сам едва не утонул. Полковник сказал, что ждет вас в управлении. Сюда идет еще одна машина.
— Аркадий Романович, я должен ехать, — сказал Малинин следователю.
— Поезжайте, Павел Николаевич. А мы тут еще поработаем. Марину Петровну с собой возьмете?
— Да. Собирайтесь, пожалуйста.
Ушкова молча встала и пошла к дверям.
Пронько остановил ее:
— Возьмите вещички, дамское там…
12
Все пошло как по маслу. Больше всего Игорь боялся, что Марина не выдержит, выдаст себя. Но она держалась молодцом. Степан с Митькой позавтракали, выпили кофе, который Игорь сам “зарядил” под присмотром жены. Марина сказала, что действие препарата начнется минут через тридцать. Все было продумано по первому классу. Проводив Степу с Митькой, Игорь сел в такси и отправился прямиком к дяде Сереже. Деньги надо было взять сегодня. Завтра, конечно, ехать за машиной не придется — какая уж тут машина… Игорь был уверен, что получится с первого раза — сегодня, именно сегодня. И все — больше никаких проблем.
По дороге Игорь посматривал на часы: вот сейчас они выходят на трассу. И по трассе спокойных им еще минут десять. Конечно, надо было бы поехать и проверить, но Марина категорически воспротивилась: это просто самому совать шею в петлю. Нет и нет. Никого поблизости не должно быть.
Возле дяди Сережиной работы Игорь отпустил такси и закурил. Надо было немного прийти в себя, дядя Сережа такой кадр — он все сечет. А сегодня у Игоря никаких оснований для волнений, никаких. А если уж всерьез, то именно с сегодняшнего дня как раз и будет все в порядке. Отныне и навсегда.
Игорь выбросил сигарету и решительно направился в магазин. Он вошел в просторный, отделанный серым мрамором холл и сразу же увидел дядю Сережу — тот стоял в глубине зала с какими-то мужчинами, что-то оживленно рассказывал, затем повернулся и приветственно замахал ему рукой.
— Вот, знакомьтесь! — широким жестом дядя Сережа пригласил Игоря присоединиться к беседе. — Мой родич, Игорь, рабочий человек, современная молодежь.
Собеседники Сергея Палыча — оба пожилые, солидного вида мужики, приветливо заулыбались, протягивали руки, называли свои фамилии…
— Вы позволите, мы вас пока оставим, — сказал дядя Сережа, — а то по лицу Игоря я вижу, что у него срочные дела. На работу спешишь?
— Спешу, — чистосердечно признался Игорь, широко улыбаясь.
— Ладно. Не буду тебя задерживать. — Дядя Сережа похлопал Игоря по спине, уводя с собой. Они прошли через торговый зал в маленькую дверь и сразу оказались в длинном узком коридоре. Здесь уже не было мрамора, тускло горела дальняя одинокая лампочка, пахло мышами. Конторка дяди Сережи была маленькой клетушкой, где едва помещались стол, сейф, три стула у стены, кресло за столом. Дядя Сережа усадил Игоря, сам прошел к сейфу, открыл его с лязгом, вытащил из маленького верхнего отделения две пачки, не глядя, швырнул на стол.
— Ровно два куска, — сказал он, закрывая сейф. — Ровно два.
— Спасибо. — Игорь встал, аккуратно упрятал деньги.
— Да сядь ты хоть на минутку, тут уж можешь лицо не строить, расслабься, посиди, отдохни. Ты на такси?
— Да.
— Назад тоже машину возьми. Сейчас домой?
— Домой. Куда ж еще с такими деньгами?
— Марина небось заждалась?
Игорь не понял.
— Почему?
— Ну, машины, — дядя Сережа внимательно смотрел на него. — Вы ж машину покупаете или нет?
— Машину, машину, — успокоил его Игорь.
— Ну, я ей звякну, обрадую.
Дядя Сережа поднял трубку — телефон у него стоял новенький, с цифровым кнопочным набором. Коротким сильным пальцем Сергей Палыч привычно потыкал в маленькие клавиши, приблизил трубку к уху. Затем вопросительно глянул на Игоря. Подержал еще трубку и осторожно положил на рычаг.
— Слушай, — сказал он ласково, — а ведь у вас что-то варится, а вы мне ни слова. А?
Игорь смотрел, не понимая.
— Дай-ка, гляну — кажется, я тебе не те пачки дал.
