Мэри Кларк - Папина дочка
— Элли, я видел твой сайт. Вестерфилд опасен, и я за тебя очень беспокоюсь.
По крайней мере, у нас с отцом осталось хоть что-то общее. Мы оба знали, что Роб Вестерфилд — убийца.
— Я могу о себе позаботиться. Я уже давно занимаюсь этим сама.
Он встал.
— Это не моя вина, Элли. Ты сама не хотела ко мне приезжать.
— В этом ты прав: твоя совесть чиста. Что ж, не смею тебя задерживать.
— Вообще-то я приехал пригласить тебя — вернее, попросить — пожить у нас. Чтобы я мог тебя защитить. Если помнишь, я проработал в полиции тридцать пять лет.
— Помню. В форме ты выглядел просто потрясающе. Кстати, я поблагодарила тебя за то, что ты согласился похоронить прах мамы в могиле Андреа?
— Да.
— По результатам вскрытия, мама умерла из-за «цирроза печени», хотя более точный диагноз — из-за «разбитого сердца». И дело не только в смерти моей сестры.
— Элли, твоя мать меня бросила.
— Моя мать тебя обожала. Ты мог бы подождать, поехать за ней во Флориду и увезти ее домой — увести нас домой. Но ты не захотел.
Мой отец достал из кармана кошелек. Я испугалась, что сейчас он попробует сунуть мне денег, но, к счастью, этого не произошло. Он вынул визитку и положил ее мне на кровать.
— Звони мне в любое время суток, Элли.
И он ушел, но в воздухе еще долго висел слабый аромат его крема для бритья.
А я уже и забыла, как раньше любила сидеть на бортике ванны и разговаривать с отцом, пока он брился! Иногда еще он разворачивался, сгребал меня в охапку и терся мыльной щекой о мою щеку.
Воспоминание оказалось настолько ярким, что я даже подняла руку и коснулась щеки, ожидая почувствовать мокрую пену. Щека оказалась и впрямь мокрой, но не от пены, а от слез, которые, по крайней мере, на секунду, я так и не сумела сдержать.
27
В течение следующего часа я два раза пыталась дозвониться до Маркуса Лонго. Потом я вспомнила — он что-то говорил насчет того, что его жена не любит летать одна. Так что вполне возможно, он улетел в Денвер, чтобы забрать ее домой, и заодно еще раз проведать внука.
В палату заглянула медсестра и напомнила, что я должна съехать до полудня из палаты. К одиннадцати тридцати я уже хотела поинтересоваться, а нет ли у них в больнице службы социальной помощи, когда мне позвонила Джоан.
— Элли, я слышала о том, что случилось. Господи, как ты? Я могу тебе чем-нибудь помочь?
Вся гордость, с которой я хотела отказаться от ее помощи, потому что она не считала Роба Вестерфидда убийцей и чудовищем, вдруг резко испарилась. Джоан мне нужна. К тому же я слишком хорошо понимала, что она столь же искренне верит в его невиновность, как я — в его вину.
— Да, еще как, — согласилась я. Я была так рада услышать дружелюбный голос, что мой собственный даже задрожал. — Ты можешь найти мне что-нибудь из одежды. Ты можешь приехать и забрать меня отсюда. Ты можешь помочь мне найти гостиницу. И еще — ты можешь одолжить мне денег.
— Оставайся у нас, — начала она.
— Нет. Ни в коем случае. Это не безопасно ни для тебя, ни для меня. Ты же не хочешь, чтобы из-за меня тебе спалили дом?
— Элли, неужели ты думаешь, кто-то специально устроил поджог, чтобы тебя убить?!
— Да, именно.
Пару секунд она размышляла над моими словами, вспомнив, судя по всему, о своих трех детях.
— А где тебе будет спокойнее, Элли?
— Лучше в какой-нибудь гостинице. Только не в мотеле, где номера выходят прямо на улицу. — Мне в голову пришла еще одна мысль. — И не в «Паркинсон Инн». Там нет мест. — И там часто ошивается Вестерфилд, добавила я про себя.
— Я знаю одно место. Думаю, можно попробовать, — хмыкнула Джоан. — И у меня есть подруга примерно твоей комплекции. Я позвоню ей и одолжу что-нибудь из одежды. Какой у тебя размер обуви?
— Сорок первый, только учти — у меня на ногах еще пока что бинты.
— У Лео сорок третий. Если не возражаешь, могу привезти его пару кроссовок. Пока сойдет.
Я не возражала.
Через час Джоан приехала ко мне с чемоданом. В нем я обнаружила нижнее белье, пижаму, колготки, штаны, свитер с высоким воротом, теплую куртку, перчатки, кроссовки и кое-какие туалетные принадлежности. Я оделась, и медсестра принесла мне трость, чтобы мне было удобнее ходить, пока не заживут обожженные ноги. На выходе женщина-клерк с неохотой согласилась подождать, пока я смогу выслать ей по факсу копию медицинской страховки.
Наконец мы уселись во внедорожник «форд» Джоан. Волосы я зачесала назад и перехватила позаимствованной у медсестры резинкой. Бросив любопытный взгляд в зеркальце, я убедилась, что прическа смотрится вполне аккуратно. Одежда, одолженная Джоан, пришлась впору, а кроссовки хоть и смотрелись немного нелепо, зато хорошо защищали мои больные ноги.
— Я зарезервировала для тебя номер в гостинице «Гудзон Вэлли Инн», — сообщила Джоан. — Это в миле езды отсюда.
— Если не возражаешь, я бы хотела заглянуть к миссис Хилмер. Там осталась моя машина. По крайне мере, я на это надеюсь.
— Кому она нужна?
— Может, и никому, но я припарковала ее буквально в метре от гаража, так что, надеюсь, на нее не упала какая-нибудь балка или обломок.
От милого домика, радушно одолженного мне миссис Хилмер, теперь не осталось и камня на камне. Все пепелище было огорожено и охранялось полицейскими. Трое мужчин в тяжелых ботинках на резиновой подошве старательно прочесывали остатки фундамента, пытаясь установить причину возгорания. Посмотрев на нас, они снова вернулись к поискам.
Я с облегчением увидела, что мою машину передвинули метров на семь в сторону коттеджа миссис Хилмер. Мы с Джоан вылезли из «форда» и пошли осматривать мой автомобиль.
Эту подержанную «БМВ» — первую приличную машину в моей жизни — я купила два года назад. Теперь ее покрывал слой черной сажи, а со стороны пассажирского сиденья краска кое-где вздулась пузырями. Тем не менее мне повезло: у меня остались колеса, пусть даже пока я и не могла ими воспользоваться: свою сумочку я забыла в спальне. В ней, кроме всего прочего, лежали и ключи от машины.
К нам подошел один из копов — очень молодой и вежливый. Когда я объяснила ему, что лишилась ключей и теперь мне придется заказывать через компанию «БМВ» другие, он заверил меня, что с моим автомобилем ничего не случится:
— Ближайшие несколько дней мы будем дежурить на участке.
И пытаться найти что-нибудь, чтобы повесить на меня это дело, подумала я, поблагодарив его вслух.
К тому времени, когда мы с Джоан снова сели в «форд», все мое хорошее настроение — появившееся, когда я наконец оделась и выбралась из больницы — окончательно улетучилось. На улице стоял погожий осенний день, но вокруг нас в воздухе висел лишь запах гари. Оставалось надеяться, что к приезду миссис Хилмер он все-таки рассосется. Да, и еще: раньше или позже мне все равно придется ей звонить и объясняться.
Я уже в красках представляла этот разговор: «Мне так жаль, что из-за меня сгорел ваш гостевой домик. Обещаю, второй раз я такого не допущу».
Вдалеке послышался колокольный звон. Любопытно, отец все-таки поехал на мессу с женой и сыном, этой звездой баскетбола, после визита ко мне? Я выбросила его визитку, уходя из палаты. Правда, я успела прочесть, что он все еще живет в Ирвингтоне. Значит, скорее всего, он до сих пор ходит в церковь Непорочного Зачатия — храм, где меня когда-то крестили.
Моими крестными, которые должны были помогать моим родителям в моем религиозном воспитании и духовном становлении, стали близкие друзья отца — Баррисы. Дэйв Баррис, как и отец, работал в полиции, и, скорее всего, уже тоже ушел на пенсию. Интересно, он и его жена хоть иногда вспоминают обо мне? "Кстати, Тед, от Элли ничего не слышно? " Или предпочитают избегать столь неприятную тему, покачивая головой и тяжело вздыхая? «Иногда в жизни случаются довольно грустные вещи. Нужно просто оставить их в прошлом и идти вперед».
— Что-то ты все время молчишь, Элли, — забеспокоилась Джоан. — Как ты себя чувствуешь?
— Намного лучше, чем могло бы быть, — заверила ее я. — Ты просто ангел, и я хочу угостить тебя ланчем — с тех денег, которые ты мне так великодушно одолжила.
Я сразу поняла, что «Гудзон Вэлли Инн» — то, что мне нужно. Большое трехэтажное здание в викторианском стиле с широкой мраморной лестницей, позолоченными перилами и пожилой женщиной-администратором, которая, как только мы вошли в вестибюль, встретила нас из-за стола пристальным, изучающим взглядом.
Джоан объяснила, что я потеряла сумочку и получу новые кредитные карты только через пару дней, и мне оформили номер на карточку Джоан, за что я по гроб жизни благодарна администратору — миссис Уиллис. Представившись, добрая женщина рассказала нам, что семь лет назад сама потеряла сумочку на вокзале, положив ее рядом с собой на скамейку.
— Я отвернулась перелистнуть газету, — объяснила она, — а буквально через долю секунды сумочка испарилась. Так глупо. Я осталась без копейки. Я так расстроилась. Когда я пришла в себя и позвонила в банк, с моей карточки уже потратили триста долларов, и...
