Ирина Комарова - Дивная золотистая улика
– Даже без учета того, что Марина знакома с Углянцевым, у нее были основания обратиться к Поршневу, – горячился Гошка.
– Основания были, – соглашался Баринов. – Вопрос в том, почему она изображала при этом Елену Юрьевну. Что, и на нее у девушки зуб имеется?
– Не думаю, что у нее была цель оболгать и подставить мать, – я решила, что тоже имею право высказаться. – Скорее, это такая детская маскировка. Назвалась ее именем, не подумав, чем это может обернуться для Елены Юрьевны. И совсем не рассчитывала на то, что Поршнев побежит в милицию.
– Определять в тюрьму мамашу у нее видимых оснований не было, – поддержал меня Гоша, – а вот расправиться с папашей – вагон и маленькая тележка.
– Вагон – это денежные интересы, – уточнила я. – Если ее отец разведется с матерью и женится на Сантане, материальное положение Марины резко ухудшится – вряд ли молодая мачеха будет сильно озабочена ее благополучием. И на солидное наследство рассчитывать больше не приходится – в случае чего, с Сантаной, с законной супругой придется делиться. А если та еще ребенка Котельникову родит, Марине вообще крохи останутся. Действительно, целый вагон получается. А что такое тележка? Психологический фактор?
– Разумеется. Ревность, обида, злость. Ты представь, что твой отец к молоденькой ученице ушел. Что бы ты к нему чувствовала?
– Даже не говори со мной об этом! – поежилась я. – И представлять ничего такого не желаю.
– Одним словом, основания у нее были, – подвел итог шеф, – в этом никто не сомневается. Но не подсказал ли ей Углянцев идею подобного решения проблемы? Возможно, разговоры о том, что их роман далеко в прошлом, только разговоры и есть. Если она до сих пор влюблена, то вполне могла выполнять указания любимого человека, не задавая вопросов. Допустим, Углянцев убедил ее, что, разыграв маленькую комедию с Поршневым, она ничего не теряет…
– Ну да, ничего, – не выдержала я. – Либо отца убьют, либо мать в тюрьму посадят! Действительно, пустяки какие!
– Это ты у нас такая умная, – строго глянул на меня Гоша. – А дочка Котельниковых вполне могла действовать, не просчитав последствий. Тем более, любовь – в этом состоянии все резко глупеют.
– Кто в этой ситуации ничего не теряет, а только приобретает, так это Углянцев, – заметил шеф. – Чем больше неразберихи в семье Котельниковых, тем ему лучше.
– А кстати, я вот еще подумала про Сантану, – вспомнила я. – Уж очень вовремя она Котельникову подвернулась, как раз, когда Углянцев на ресторан нацелился. Может, это не случайность? Может, он Сантану и подослал? Марина ему объяснила, что родители ресторан по доброй воле никогда не продадут, вот он и решил внести смятение в стан противника? И Сантана же могла по его заданию к Поршневу пойти. Чтобы окончательно, так сказать, подавить очаги сопротивления.
– Рита, ты уверена, что преподавала математику, а не военное дело? – засмеялась Нина.
Гоша на оценку моего стиля отвлекаться не стал, он возразил по существу:
– Не думаю, что Сантана годится для столь тонкой работы – не того класса девочка. Она же незатейливая, как совковая лопата: греби к себе, остальное не важно.
– А если ты ошибаешься? – не сдавалась я. – Вспомни, ты про то, что Углянцев к делу причастен, тоже сначала не верил.
– Сантана работает на Углянцева? – Баринов задал вопрос Нине.
– У меня таких сведений нет. И вообще, в окружении Углянцева Сантана не замечена.
– Это не значит, что между ними нет связи. И моя версия…
– Извини, Рита, – перебил меня Баринов. – Версия – это стройная логичная система. Ты утверждаешь, что Сантана – Дама Икс. А что у тебя есть, кроме догадок и предположений? Доложи.
Признаю, что когда я начала излагать, каким образом Сантана могла оказаться Дамой Икс, ничего стройного у меня не получилось. Было шумно, многословно и путано. Кроме того, Гошкины язвительные замечания сбивали меня с мысли и заставляли говорить еще более бестолково.
В двенадцать шеф прервал наше, начавшее пробуксовывать, совещание. Он приказал Гошке отвезти меня в школу фламенко и, не теряя времени, продолжать работу с сотрудниками Воронцова. А к трем часам всем надлежало собраться в офисе.
– Витя зайдет, – коротко пояснил Гоше шеф. – Я хочу, чтобы ты присутствовал.
– Что ему нужно, он сказал?
– Не что, а кто. Он опять на Нину нацелился. Подробности при встрече.
– А подробности и не нужны, все равно ничего не выйдет, – ухмыльнулся Гошка. – Она не согласится.
– И я не соглашусь. Да и нужды в этом нет.
– Точно! Рита ему гораздо больше подойдет!
– А моим мнением кто-нибудь поинтересуется? – обиженно спросила я. – И может, кто-нибудь объяснит, в чем дело? Для чего я этому Вите больше подойду?
– Как же мы объясним, когда сами еще ничего не знаем! – неуместное веселье напарника снова начало меня раздражать. – Но ты не сомневайся Ритка, что бы Витьке ни было нужно, ты ему подойдешь гораздо больше Ниночки! И хватит дуться, успеешь еще обидеться. Нам ехать пора, а то твоя школа опять закроется!
Гоша высадил меня на том же месте, только ждать не стал, а сразу уехал – торопился «закрыть», как он выразился, оставшихся двух сотрудников Воронцова. Сегодня за стеклом была табличка с трогательным приглашением: «Заходите, мы вам рады, мы вас ждем!» Ну что ж, это очень приятно. Я открыла дверь и вошла.
В небольшом холле меня ждал только черный кот с явными признаками сиамских предков. Но он мне совсем не обрадовался. Окинул равнодушным взглядом, задрал левую переднюю лапу и начал ее вылизывать. Скорее всего, зверь просто считал ниже своего достоинства проявлять эмоции по поводу посетителей. Говорю так, потому что имею опыт – у моей подруги, Тамарки, живет кошка Маркиза, тоже с примесью сиамской крови. Так вот, более высокомерного существа я в жизни не встречала. Иногда мне кажется, это не Тамара завела в доме скотинку, а сиамская красотка сдает ей угол в своих апартаментах.
– Кис-кис-кис! – позвала я. Разумеется, кот даже не оглянулся. Ну и ладно, все равно я не собиралась заводить с ним дружбу.
– Здесь кто-нибудь есть?
Тишина. Я вздохнула и огляделась по сторонам. А заведение-то с претензиями. Красный ковролин под ногами, на золотых стенах изгибаются черные силуэты танцовщиц в длинных юбках, зеркальный потолок сияет разбросанными по нему маленькими хрустальными (вполне может быть и простыми, стеклянными, но мне понравилось считать их хрустальными) люстрочками. Люстрочки, очевидно, горели всегда, потому что единственное окно было полностью заплетенно ядовито-зелеными лианами и света почти не пропускало. Лианы, впрочем, были пластмассовые. Вдоль боковых стен стояли маленькие кожаные диванчики, естественно, черно-красные. У третьей, находящейся напротив входа, стены установлен административно-компьютерный стол – новейшее достижение в области разработки офисной мебели. Обширная столешница, на которой монитор занимает примерно столько же места, сколько рамочка с фотографией на стандартном письменном столе, две выдвижные тумбочки, застекленные полки, полки открытые… настоящий командный пункт! У нашей Нины стол, тумбочка и стеллажи скомпонованы очень продуманно и удобно, но как же убого выглядит ее самодеятельность по сравнению с этим безупречным комплексом!
Кот опустил лапу и посмотрел на меня. Убедившись, что я никуда не делась, встал и потянулся.
– Было бы неплохо, если бы ты кого-нибудь позвал, – намекнула я.
Кот бросил на меня еще один неприязненный взгляд, замысловато изогнул хвост и удалился.
Я вовсе не рассчитывала, что он приведет кого-нибудь из персонала. Или хотя бы позовет. Но не прошло минуты, как торопливо простучали каблучки, и в холл влетела запыхавшаяся девушка.
– Ой, извините, пожалуйста! Я старший менеджер школы фламенко, Людмила. Мы очень рады, что вы к нам пришли! Вы давно ждете? Я только на минуточку отошла, честное слово!
– Вот только эту минуточку и жду, – успокоила я девушку. Ничего страшного, я пока осмотрелась тут, котом вашим полюбовалась… как его зовут, кстати?
– Васька, – в голосе Людмилы особой нежности не чувствовалось.
– Красавец, – тем не менее, похвалила я.
– Да, – кисло согласилась она. – Только злой, ужас просто. Вы его погладить не пробовали?
– Нет, – качнула я головой. И пояснила: – Кошки не любят, когда незнакомые люди их трогают.
Я не стала рассказывать, как давным-давно тамаркина Маркиза одним ударом лапы раз и навсегда отбила у меня охоту нежничать с сиамами. Когти эта аристократка не убирает принципиально.
– Это правильно. Только Васька наш разницы не делает, что свой, что чужой… никому в руки не дается. Главное, поесть не отказывается, только корми! А попробуй погладить – без руки останешься. Разве так можно? Я вообще не понимаю, зачем нужна кошка, если ее потискать нельзя? Да что про этого паршивца разговаривать! Вы ведь к нам в первый раз пришли? Хотите в школу записаться?
