Алла Демченко - Александра: Чужие берега
Думать о случившемся не хотелось. Она изо всех сил гнала мысли, что Сергея Николаевича нет и уже никогда не будет в этом центре, независимо уедет она отсюда или останется на веки — вечные. Ничего уже не изменишь. Прав Стрельников, она ни в чем не виноватая, но… В этом неопределенном «но» она чувствовала свою вину. Может, Сергей, на пьяную голову, и слушать ее не стал бы, сочтя предупреждение за бред мнительной барышни, или молча нажал бы отбой, или вовсе не взял бы телефонную трубку. Только она ему не позвонила…
Саша наугад открыла папку и начала методически открывать файлы. Через час безрезультатных поисков она закрыла компьютер и пошла на вечерний обход палат.
На втором этаже, как близнецы, похожих палатах пациенты или смотрели телевизор, или читали книги. Только в седьмой палате Дроздовская сидела в кресле. В тусклом свете ночника, женщина была похожа на страшилку. Сергей Николаевич непременно б присел в соседнее кресло и поинтересовался, как прошел день, или задал бы другой, ничего не значащий вопрос. Саша тихонько закрыла за собой дверь.
В палату Агнессы Харитоновны она не стала заходить. Из палаты доносились голоса. На чаепитие, организованное Стрельниковым, пришли две новенькие, на днях поступившие пациентки. Их тоже принимал Сергей Николаевич. Терпеливо выслушивал жалобы, улыбался, шутил и обнадеживающе расписывал оздоровительное лечение, питание, рекомендовал дневной сон… И опять она не могла отделаться от мысли, что Сергей жив и она по недоразумению проводит этот обход запретного второго этажа. Только ничего такого, что пролило б свет и развеяло ее сомнения, на втором этаже не было.
Обход на первом этаже она так же провела бегло, но только по другой причине. Своих немногочисленных пациентов она хорошо знала. Единственным, заслуживающим пристального внимания, был Васильцов. Даже удивительно, как он мог оказаться в центре, который всеми силами старался не заниматься такими тяжелыми больными. Саша с удовольствием открыла дверь палаты, где пахло микстурами, апельсином и еще…надеждой.
Она никому не могла рассказать, даже Стрельникову, боясь, что он еще подумает, что она обыкновенная выскочка, возомнившая в этой глуши невесть, что о себе. Только результаты ее работы были видны на лицо. И это ее несказанно радовало. Был бы рядом Владимир Иванович, тот бы сразу все заметил, как замечал все изменения у больных. Он никогда ничего ей не говорил во время совместного обхода, только мог посмотреть лучистыми глазами, и все становилось понятным. Она, Александра Андреева, молодец!
И здесь она то же молодец и Коля Васильцов — молодец! Медицина не может объяснить такой феномен, как воля к жизни. Кажется, впору руки опустить, пересесть в инвалидную коляску, со временем впасть в депрессию и изводить своими упреками тех, кого совсем не давно любил и берег. Но откуда — то берутся силы. Вот и сейчас, стоило Саше появиться в палате, Васильцов расплылся в улыбке на пол — лица.
Нет ничего страшнее моральной и душевной инвалидности, а физическое увечье — дело еще поправимое. И Коля Васильцов с первой палаты тому подтверждение.
Саша принесла на пост листы назначения и прервала своим появлением увлеченную беседу медсестрички со Стрельниковым. Оставив своих подопечных старушек, он пытался подбивать клинья к дежурной, рассказывая очередной анекдот. Роль доброго молодца ему удавалась значительно хуже, чем роль племянника. Только скучающая медсестра этого не замечала и рада была любому собеседнику лишь бы скоротать время. Подумаешь, серьезный попался посетитель, но все же веселее, чем смотреть сутками опостывший телевизор.
Стрельников незаметно кивнул головой Саше. Это кивок мог значить что угодно, только Саша знала — ключ от архива уже в Стрельникова. Саша, незаметно для медсестры, да той, увлеченной Стрельниковым, собственно, ни до кого не было дела, направилась в левое крыло. С места дежурной трудно понять, если даже задаться целью, куда направилась доктор. Левое крыло сообщалось со столовой, а дальше шла запасная лестница на второй этаж, а еще можно спуститься через водолечебницу в подвал. Только, кто будет спускать в подвал, не включив свет с поста?
Пришлось на ощупь, держась за перила, спускаться по лестнице вниз. Саша открыла дверь в темный коридор и прислушалась. В холле работал телевизор. Неразборчивые звуки последних новостей эхом доносились вниз. Повар, делая последние приготовления на завтра, уронила на пол крышку, громыхнула кастрюлей. От этих звуков ей было вовсе не страшно в кромешной тьме подвала. Саша включила припасенный фонарик. Луч света уперся в стену, от чего коридор показался бесконечным. Стрельников, шагая семимильными шагами, догнал ее возле архива.
— Паша, как ты думаешь, дежурная ничего не заметила?
— Нет. На тебя она не смотрела, а меня позвала Агнесса Харитоновна, так что я обещал еще вернуться на пост. Сашка, ты мне скажи, чем мы занимаемся?
В голосе Стрельникова слышался нескрываемый смех. Нет, нет, она была ему безмерно благодарна. Только как объяснить Стрельникову то, на что не хватает земных обиходных слов. Никак.
— Ничего смешного не вижу. А занимаемся мы… — она поискала слова, что бы объяснить это занятие, — мы занимаемся поиском улик.
Кажется, так обычно говорили герои ее любимых сериалов. А еще ей, как и все тем же героям, было нисколько не страшно. Главный мужчина всей ее жизни стоял рядом. Она протянула в темноте руку и ухватила его за бок.
— Ты что, пристаешь ко мне?
— Вовсе нет. Только проверяю, ты ли это.
— Добро пожаловать, — Стрельников легко повернул ключ в скважине и открыл дверь, — свет включать или ты для конспирации будешь пользоваться фонариком?
Саша пошарила рукой по стенке, пока нашла включатель. Дневной свет вспыхнул под потолком. В комнате все было так, как и раньше, только на столе виднелся размазанный след от папки. Кто — то за это время смотрел документы, стерев тонкий слой пыли.
— Я тебя закрою снаружи. Для надежности, что бы не убежала без моего ведома, — рассмеялся Стрельников. — Работай. Не страшно? Может мне остаться?
— Ты, что, а если заметит медсестра, что ключ отсутствует? Да и чего бояться? Я сама справлюсь. Если я вдруг кому — то срочно понадоблюсь — ты сразу сюда, — напутствовала Саша.
Стрельников на два оборота ключа закрыл дверь. Шаги вскоре стихли.
И она приступила к планомерному просмотру папок. Ни одной фамилии со списка, добытого Стрельниковым, на кладбище не было. Может пьяный смотритель что — то напутал или просто наврал Стрельникову, что бы получить вожделенную бутылку водки. Хотя, все правильно. Ничего никто не напутал. Саша присела на край стула. Папки с архива забрали. И забрали сразу после смерти Сергея. Тогда где они? Получалось, перебери она за ночь здесь все по листику, все равно ничего не найдет. Надо еще раз внимательно просмотреть компьютер Сергея Николаевича, пока тот… не исчез с ординаторской, как исчезли папки с архива.
Где — то наверху заскрипела дверь, долетел смех и все стихло. В тишине подвала она четко услышала крадущиеся шаги. Так пугающе, Стрельников не мог идти. Саша быстро выключила свет. Но никаких звуков, кроме гулко бьющегося ее собственного сердца ничего не было слышно. За дверью тоже притаились, напряженно вслушиваясь в тишину. Вокруг нее начал сгущаться воздух…
Елена Евгеньевна открыла дверь архива, включила свет и направилась к стеллажу у самой стены. Высокие шпильки приглушенно стучали по бетонному полу. Немного осмотревшись, она просунула руку за пластиковый стеллаж и достала черную, перетянутую резинкой, папку. Потом положила папку на стол и внимательно просмотрела ее содержимое. Спустя несколько минут щелкнул выключатель и комната опять провалилась в темноту.
Саша наблюдала за Еленой Евгеньевной. Та, не спеша вернулась к себе в кабинет, еще раз не спеша сосчитала истории. И будучи довольной ожидаемым результатом, перетянула папку резинкой — фиксатором.
В щелке появилась тоненькая еле видная полоска света, и видение исчезло так же внезапно, как и появилось. Дышать стало легче.
Свет, внезапно вспыхнувший в коридоре, напугал неизвестного и, наверняка зная, что кто — то с персонала идет в подвал, он бросился к лифту.
Когда Павел подошел к архиву — лифт бесшумно остановился на втором этаже.
Опять повернулся ключ на два оборота в замочной скважине, Стрельников толкнул плечом дверь и ввалился в комнату.
— Как результат?
— Ну, как тебе сказать. Здесь ничего нет. Я думаю, то что мы ищем — в кабинете Елены. Там самое надежное место. Может в сейфе, хотя его, вроде, в кабинете нет. Я уж точно не видела. А, может, в шкафу.
— И что будем делать?
— Надо попасть в кабинет Елены.
— Всего — то, — не удивился Стрельников. — Попадем.
Стрельников говорил с таким видом, словно, он только тем и занимался в свободное время, как взламывал чужие двери.
