Алексей Макеев - Морской шакал
Эти неприятные мысли отвлекли Седова от его ноши, и он даже не заметил, как они дошли до берега моря. Правая рука капитана одеревенела и стала ныть в плече, напоминая о травме, полученной пятнадцать лет назад.
В лагере моряки сделали короткую остановку, затем уже привычной дорогой пошли на кладбище, которое появилось на ранее безмятежном и прекрасном морском берегу одновременно с людьми. Чтобы специально не возвращаться за одеялом и лопатой, труп сразу накрыли одеялом, а лопату положили сверху. Носилки стали еще тяжелее, но все несли их молча, и даже Дмитрий, с которого пот лил ручьями, не решился заикнуться о дополнительном привале.
Возле могил носилки опустили на землю.
Старший механик взял лопату, очертил ею контуры могилы, после чего передал лопату Дмитрию.
– Пусть и он поработает, – обратился он к капитану, – а то вы его постоянно опекаете.
Седов согласно кивнул.
Дмитрий послушно взял лопату и стал неумело ковырять ею землю, отбрасывая в сторону сухую песчаную почву. Василий Терентьевич, старпом и старший механик с угрюмыми лицами окружили матроса, не столько наблюдая за его действиями, сколько углубившись в себя и о чем-то размышляя. Седов не знал, о чем думали люди, которых он еще совсем недавно мог не без гордости назвать единой командой. Его же мысли были вполне конкретны. Он думал о том, как выбраться из сложившейся, пугающей своими незавидными перспективами ситуации.
Работа у Дмитрия продвигалась ни шатко ни валко. Когда он углубил могилу сантиметров на тридцать, Сергей забрал у него лопату и начал с остервенением копать. Куча земли возле ямы стала быстро расти.
Стармех был зол. В отличие от него, Титов казался более-менее спокойным, хотя по выражению его лица легко было догадаться, что старпом постоянно думает о происходящем и обеспокоен им не меньше, чем кто-либо другой. Сергей спешил покончить с малоприятным погребальным делом. Он ловко и размашисто орудовал лопатой, устремив на дно могилы упрямый озлобленный взгляд.
Мало кто до сих пор видел старшего механика таким. Капитан тоже с тревогой отметил это, беспокоясь о том, что время уходит, страсти накаляются, а он до сих пор не решил, что делать дальше.
«Что делать? Убийца будет убивать, пока не получит деньги. Меня он наверняка оставит напоследок».
Почему-то Василий Терентьевич был уверен, что преступник меньше всего подозревает в сокрытии денег именно его. Все-таки у Седова была репутация бескорыстного и честного человека. Да и ракетница могла быть в этом вопросе немаловажным сдерживающим фактором.
«Он будет спешить. Что же делать?»
Седов украдкой посмотрел на Дмитрия, который стоял рядом.
«Очень вероятно, что следующей жертвой убийцы станет именно Дмитрий. Все видят его, мягко выражаясь, нервозность. Может быть, поэтому Сергей и Титов вернулись из лагеря как ни в чем не бывало, а ведь можно было ожидать, что убийца устроит допрос своему попутчику. Очень может быть, что он уже наметил себе очередную цель и эта цель – Дмитрий!»
Нельзя сказать, что Седову было жалко Дмитрия больше, чем других. Нет. Но капитана подкупало то, как почти по-детски Дмитрий надеется на его помощь. Конечно, страдания матроса были сродни страху утопающего, который готов утащить под воду любого, в том числе своего спасителя. Но разве из-за этого жизнь его столь сильно обесценивалась? После того, что Седов узнал о Дмитрии, он стал испытывать к матросу странное чувство – смесь осуждения, презрения и жалости, но это не мешало Василию Терентьевичу чувствовать и ответственность за него. Сказывались усвоенные еще в молодости принципы, один из которых гласил, что капитан отвечает за все и за каждого.
«Может быть, объявить всем, что тайник уже найден? Но выйдет ли в этом случае убийца из игры или, наоборот, пойдет на решительные действия? Если, например, он возьмет одного из нас в заложники, приставит к горлу нож и потребует от меня деньги? Как мне тогда поступить? Отдать деньги убийце? И отпустить? Спасти, таким образом, три жизни?! Не легче ли сразу отдать деньги преступнику?! Ведь он все равно не отступится от своей цели, после того как пролил ради нее столько крови».
Вдруг раздался громкий треск. Это сломалась лопата в руках старшего механика.
– Че-ерт! – выругался Сергей, отбросил черенок в сторону и стал вышвыривать землю из ямы обрубком лопаты, словно совком.
Жулик схватил отломанный черенок зубами, лег на землю и стал его грызть.
«Может быть, связать Сергея и Титова? Так мы обезопасим себя и нейтрализуем убийцу. Но неизвестно, как скоро нас найдут. Может быть, через неделю. Нелегко будет держать двух человек продолжительное время связанными. Ночью их придется стеречь, как-то водить в туалет. Да и не так просто связать двух крепких мужиков старику и инфантильному юноше. Не исключено, что тот из них, кто не является преступником, согласится подчиниться, тогда проблем будет меньше. Но одной надежды в деле, которое может стоить всем жизни, явно недостаточно. Конечно, можно им пригрозить ракетницей, подействует ли такая угроза на тех, кто знает меня достаточно хорошо? Что, если они окажут сопротивление? Не стрелять же в них? Ведь неизвестно, кто из них преступник. Убийца это тоже понимает».
После того как Сергей очистил яму от осыпавшейся земли, Титов расстелил на песке одеяло.
Стармех сел на край могилы и, прежде чем моряки приступили к завершающей стадии похорон, выкурил сигарету. Для него это была возможность не только восстановить силы, но и успокоить нервы. Когда фильтр сигареты был послан щелчком в траву, старпом и старший механик переложили Олега с носилок на одеяло, завернули в него и опустили в могилу. Выбравшись из ямы, Сергей протянул Дмитрию сломанную лопату. Матрос безропотно взял ее и, встав на колени, стал закапывать могилу.
«Лучший способ действительно связать, – продолжал размышлять капитан. – Но как? К сожалению, задача трудновыполнимая. Еще вариант – все время держаться вчетвером. До сих пор мы старались это делать, но убийца все равно находил возможности для расправы. Может быть, вчетвером пробираться к людям? Но до того момента, как мы выйдем к ним, преступник найдет сотню способов, чтобы сбежать или перерезать всех нас по очереди, допытываясь, кто взял деньги и где их спрятал».
После Дмитрия лопатой поработал Титов, и вскоре на морском берегу появился еще один, четвертый холм.
«Когда мы вышли из Ванино, нас было восемь человек, – подумал капитан. – Половины уже нет. Сейчас во многом именно от меня зависит, сколько еще таких холмов появится на этом берегу. И будет ли один из этих холмиков моим».
Не говоря ни слова, он развернулся и направился в сторону лагеря. Моряки пошли за ним, прихватив с собой расхлябанные носилки и сломанную лопату.
Вероятно, именно реальность надвигающейся смертельной опасности, ее ощутимая близость и неизбежность подхлестнули воображение Седова. Как бы то ни было, именно по дороге в лагерь у него возник план действий.
План был прост.
Чтобы осуществить его, Седову надо было остаться наедине с Дмитрием, поэтому он отослал Титова и Сергея за водой.
Едва две фигуры и сопровождавший их пес скрылись за изгибом берега, капитан подозвал к себе матроса.
Дмитрий подошел к Седову. Он был бледен и подавлен. Эмоциональный подъем, который появился у него после того, как он поделился своей тайной с капитаном и заручился его поддержкой, прошел. Матрос снова стал сильно переживать и бояться.
– У тебя есть предложение о том, как действовать? – спросил Седов.
– Нет.
– Но ты согласен с тем, что действовать нужно, и как можно скорее?
– Я не знаю. Может быть, нам лучше вдвоем сбежать?
Капитан сжал зубы. Дмитрий по-прежнему думал лишь о себе. Вот и сейчас он был готов оставить одного из своих товарищей вместе с убийцей.
«Кто знает, может быть, этот парнишка уже раскаивается в том, что рассказал мне о деньгах? Может, он задумал завлечь меня в тайгу, а там убить?»
Седов пристально посмотрел в глаза матросу. Возможно, доверять Дмитрию было чересчур легкомысленно, но в плане капитана ему была уготована одна из двух главных ролей, поэтому приходилось в какой-то мере рискнуть.
– Про бегство – хорошая мысль. Но бежать должен ты один, – сказал Василий Терентьевич.
– Один?!
Дмитрий уже не раз подумывал о том, чтобы сбежать, но холодел при одной мысли, что окажется один на один с недружелюбной тайгой, которую совсем не знал.
– Да. Один.
– Но… Убийца может пойти по моему следу.
– Не волнуйся. Он никогда не найдет тебя. Мой план такой. Ты сейчас же возьмешь запас продуктов и отправишься через лес на север. Не на запад, к дороге, а на север, – повторил капитан. – Там тебя убийца никогда не станет искать. На севере нет ни дорог, ни населенных пунктов. Пройдешь несколько километров и найдешь себе где-нибудь убежище в одной из ближайших бухт. Поищи ручей, чтобы была под рукой пресная вода.
