Мила Бояджиева - Дар полночного святого
Танец начался сам собой, но никогда, наверно, партнеры столь самозабвенно не отдавались музыке. Слитые танцем в единое целое, они стали символом вечного притяжения мужчины и женщины, торжества молодости, физического совершенства, любви. И, конечно, неувядающего праздника кабаре.
Аня танцевала свою радость. Впервые за все эти дни ей удалось рассказать о ней, выразить её в ликовании раскрепощенного, растворившегося в музыке тела. Ее партнер не был конкретным человеком, связанным некогда с ней узами мучительно-странной любви. Сейчас охваченную страстью юную женщину обнимал идеальный возлюбленный, единственный, которому она отдавала свою жизнь.
Пританцовывая, гости отбивали ладонями ритм и взвыли от восторга, когда в финальном порыве Карлос на руках вынес партнершу в зал и поставил её перед мужем — пылающую от радости и волнения.
— Ну ты даешь, новобрачная! Не рано ли хвостом крутить? — С широкой улыбкой приветствовала Алина вернувшуюся за столик Аню.
Щеки танцорши горели, она встревожено подняла глаза на Михаила и увидела радостное, любящее лицо.
— Ты сокровище, девочка. — Он взял руку Ани, на которой поблескивал свадебный подарок — сапфировый перстень с бриллиантами, — и поцеловал её. Если я разорюсь, жена всегда прокормит меня. Завтра же заключим контракт с «Фоли Бержер», — улыбался Михаил гостям. — Кстати, я не успел сказать, друзья, через час у нас самолет. Гавайи ждут влюбленных!
Прямо из ресторана, где ещё шел свадебный пир, молодожены умчались в Шереметьево и отбыли из зимней Москвы на вечно солнечные Гавайские острова. Здесь Аня поняла, что значит быть любимой женой очень состоятельного человека. Вообще — стало хоть как-то ясно, почему так нужны деньги. — Для полной свободы в осуществлении любых прихотей. От коллекционного вина фантастической стоимости, до персонального рейса в Рим или в Париж. Не говоря уже о неугасающей благосклонности всех, кто встречался на их пути метрдотелей, шоферов, агентов, летчиков, официантов, пляжного фокусника.
Две «медовые» недели Аня провела в узком кругу людей избранных, одаренных всеми привилегиями судьбы. К этому невозможно было привыкнуть и все время приходилось щипать себя за руку, подтверждая реальность происходящего. И ещё Аня поняла, что такое страх. Она стала просыпаться ночами, прислушиваясь к дыханию мужа, леденела на знойном причале, пока он испытывал на волне новые водные лыжи, обмирала от ужаса, если Михаил пропадал из поля её зрения где-нибудь в парижских переулках или в зарослях тропического парка. В Москве стало ещё хуже. Все время приходили сообщения о новых жертвах среди крупных предпринимателей. Боязнь за жизнь Михаила стала навязчивой идеей молодой жены.
30
Прошел ровно год с того дня, как Михаил назвал Аню невестой. А Так же быстро отгорел короткий январский день и на заснеженный лес опустились синие сумерки. Аня сидела в гостиной одна, нетерпеливо следя за стрелками огромных напольных часов. Она уже несколько раз заходила в столовую, где на пять персон был накрыт ярким бельем от Версаче массивный резной стол. В центре два канделябра с лимонными свечами в тон цветов, доставленных утром с посыльным. Цветы от Михаила, уехавшего чуть свет, а вот как они называются, никто не знал. Похожи на маленькие кувшинки, облепившие длинные змеистые глянцево-зеленые стебли. Но пахнут не болотом, а цитрусовой свежестью. Так приятно зимой окунуть лицо в золотистую южную благодать!
Аня огляделась, пытаясь увидеть окружающую её роскошь теми удивленными глазами, которыми смотрела на этот дом в первый раз. к благополучию привыкаешь легко, но даже теперь, через год, ощущение чуда не проходило. Возможно даже, она слегка свихнулась от счастья и стала постоянно улыбаться, часто брала в руки разные предметы в своем доме и подолгу ощупывала их, как дикарь, попавший в супермаркет.
Но что стоило бы все это без Михаила?
Молодожены предполагали отметить юбилей помолвки в семейном кругу, но Алине невозможно было отказать. А когда Аня заикнулась, что хотела бы видеть и Карлоса, Михаил посмотрел на неё тяжело и строго. Коротко отрезал: «Лишнее». Конечно, он имел основания быть резким. Аня давно рассказала, как была влюблена в Карлоса, как странно рассталась с ним. Причину сложностей взаимоотношений, конечно, не объяснила. Какая разница, кто разлучил их женщина, мужчина, рок, инопланетяне?
Михаил удивительно лояльно отнесся к этому эпизоду её жизни, да и вообще он совсем не старался превратить жену в собственность, ограждая её от друзей и общения. Аня не захотела бросить работу в лицее, Михаил не настаивал. Он сам частенько был занят чуть ли не сутками, но мобильный телефон связывал их. Аня знала, чем занят её муж, какие бумаги принесла ему на подпись секретарша и как прошел совет директоров. Михаил звонил всегда вовремя, не заставляя жену волноваться. Так что же произошло на этот раз?
Он задерживался на полчаса и даже не предупредил об этом. Аня решила: через пятнадцать минут она сама начнет розыск. Включила музыку и постаралась отвлечься, отгоняя преследовавшие её видения — автоматные очереди, взорванные машины, выстрелы в затылок…
В камине жарко горел огонь, но её знобило и наряд, надетый впервые, показался слишком легким. Это было то самое голубое, чешуйчато-перламутровое платье, которое преподнесла Ане мать ко дню рождения. Августовский праздник не получился, зато на следующий день явился Михаил — и началась сказка.
Сигнализация у входной двери замигала — во двор въехал кто-то, знавший код пропуска. Это могли быть только супруги Южные. Аня встряхнулась, уверенно выпрямила спину — совсем уж не следовало демонстрировать Алине патологическое беспокойство. Она не поймет. По убеждению мадам Южной, если мужчина задерживается, — значит, у бабы. Если слишком щедр или скуп — завел другую. Пунктуален и заботлив — старается замести следы.
— Да пойми ты, тюфтя, — внушала она Ане. — Будете друг на дружку дышать, когда стукнет по семьдесят-восемьдесят. Покой и болезни единственная забота. А пока внутри все трепещет — нет такой силы, чтобы мужика к бабе надолго привязать. И наоборот.
— Не правда. Мне другого не надо.
— Это как раз понятно. Ты, голубушка, в нем не мужика, а короля ценишь. Который тебя, замарашку, рядом с собой на престол посадил.
— Ну ясно, по формуле: из грязи в князи. Неравный брак.
— Почему это? Товар-деньги-товар. Ты молоденькая, привлекательная, эффектная. Михаил может купить себе любую игрушку или целый магазин для демонстрации своей удачливости… Согласись, любовь — это совсем другое. Алина сделала такое лицо, что сразу стало ясно — ей, только ей одной дано любить и быть любимой по-настоящему.
«Представляю, какое удовольствие получит сейчас Алина: я сижу с вымытой шеей, стол накрыт, а муж — потерялся», — подумала Аня, распахивая дверь. Старательно натянутая радушная улыбка сменилась удивлением. Денис протянул букет и большую коробку.
— Осторожно. Там какие-то невероятные бокалы. То ли Людовик XIV, то ли XVI. Линка просила предупредить — в горячей воде не мыть. Ты счастлива?
— Проходите… — Аня заглянула за широкие плечи Дениса. — А где супруга?
— Черт знает что!.. Не поверишь. — Денис распахнул зеркальный шкаф и повесил дубленку. — Сам похозяйничаю. Так вот, — выехали вместе. Только из двора, она за живот хватается. Съела, говорит, осетрину у «Максима». Они там с Динкой обедали. Ну, оставил свою стонущую «половину» дома. — Денис вошел и огляделся. — Свободен, красив, голоден… Н-да… обстановка интимная. Майкл прячется?
— Скоро будет. Тебе что налить?
— Я сам обслужусь, не суетись. — Денис принес бутылки из бара на маленький столик у камина, уютно уселся в глубокое кресло и предложил Ане. — Давай согреемся. — Он прислушался: — Звучит незабвенное «Естедей». Ценю. Классическая лирическая попса.
Откинув голову на высокую спинку, Денис смаковал вино и разглядывал Аню прищуренными дерзкими глазами. Звонок телефона показался оглушительным. Она сорвалась с кресла, но тут же овладела собой, подошла с неторопливостью первой леди, взяла трубку и повернулась к Денису спиной. Вырез на платье оказался шокирующим, притягивающим взгляд. Совершенно голая, красиво выгнутая спина с чуть выступающими бугорками позвонков и нежной выемкой в пояснице, переходящей… Вдруг что-то произошло — из гордой эта влекущая спина превратилась в обиженную. Женщина слушала и коротко произносила: «Да! Да. Да…». Положив трубку, она вновь выпрямилась, вскинула руки, поправила высоко на затылке сколотые гребнем волосы. Обернулась с улыбкой на устах. Странной улыбкой:
— На сегодня я тоже свободна. Во всяком случае, на ближайшие два-три часа.
Денис не понял, что за интонация прозвучала в её словах — обида, скрытое беспокойство, призыв?
