Фридрих Незнанский - Смертельный треугольник
Человек, совершивший все это, тем временем спокойно лежал у себя дома на диване, отдыхая от ночного дежурства. Его пес по имени Карат тоже спокойно отдыхал около хозяина, набив перед этим свое вместительное брюхо сытной похлебкой. Он был по-собачьи счастлив и, наверное, видел аппетитные сны.
Сергей Викторович Скворцов, Двадцати девяти лет от роду, не отличался особой разговорчивостью. Жизнь его как две капли воды была похожа на жизнь многих ему подобных людей. Школа с героическими пионерскими песнями, заводское ПТУ с бесконечными попойками в общежитии, работа: сначала на заводе, потом в охране промтоварной базы. Гораздо интересней была внутренняя жизнь Скворцова. С раннего возраста он понял, что такое сила. Сама жизнь подтвердила его нехитрые теоремы. Оказывается, слабых людей во много раз больше, чем по-настоящему сильных. Естественно, что он относил себя к избранному меньшинству. Впрочем, от рождения он действительно был крепким и выносливым мальчиком. Отец Скворцова также был не из слабаков и после каждой пьянки учил сына жизни посредством хороших зуботычин. Редко когда на его теле не было синяков или ссадин. Однако Сергей Скворцов упорно терпел, поджидая своего часа. И этот час наступил. Когда пацану стукнуло тринадцать лет, он впервые поднял руку на отца, и после этого положение изменилось коренным образом. Мать Скворцова к тому времени тихо и мирно ушла из жизни. Оба Скворцова не особенно страдали по этому поводу. Теперь на борцовском ковре их осталось двое, и тут побеждал сильнейший. Естественно, верх взяла молодость. Младший Скворцов бил отца безжалостно, без пощады, стараясь выместить всю накопившуюся за юные годы ненависть. Однажды он поймал себя на мысли, что получает удовольствие от своих действий. Оказывается, его отец никогда не был сильным, и это обстоятельство вызывало у сына презрение. Теперь он даже стеснялся его, видя, насколько тот жалок и беспомощен.
В это самое время Сергей начал по-настоящему пробивать себе путь в жизни. Он занимался боксом, много времени уделял физическим упражнениям, но скоро понял, что правила, существующие в спорте, его не очень устраивают. Полученные в секции навыки гораздо интересней можно развивать на улице. В этом Скворцов довольно-таки преуспел. Его уважали за силу и решительность, но кроме прочего, его боялись и ненавидели. У него хватало извилин понимать то, что происходит. Поговорка «сила есть — ума не надо» в его случае теряла смысл. Так длилось некоторое время, но однажды Сергей, напившись, пришел домой в плохом настроении. Под горячую руку ему попался отец, и он избил его до полусмерти. Еле живой, старший Скворцов заявил на сына, а через пару месяцев отдал богу душу.
Учитывая смягчающие обстоятельства, жизнь отца суд оценил в два года «химии». Приговор Сергей выслушал спокойно, зная, что и в колонии не пропадет, сила свое дело сделает. Среди заключенных он быстро завоевал авторитет и установил свои законы. Именно там его прозвали Мюллер. Даже сам Скворцов не знал, хороша эта «погремуха» или нет. Было в ней что-то такое, с душком, однако на зоне клички не выбирают, их дают и заслуживают. Вместе с Мюллером сидел один недоучившийся студентишка, получавший от многих по физиономии. Скворцов взял этого умника под свою опеку и очень часто слушал его заумные лекции, видно, все-таки имелась в нем тяга к знаниям. Студент открыл Мюллеру интересные вещи. Например, Сергей вдруг понял, что государство — это тоже сила. Только эта сила создана заумной братией слабаков, коих большинство, для защиты от очень сильных людей. Еще Мюллер осознал, что сила бывает не только физическая, но и умственная. Мюллер начал читать книги, повышая свой образовательный уровень. А студента он в конце концов отдал братве, и та его опустила, а через несколько дней парня нашли повешенным у параши.
Когда срок закончился, Скворцов уже имел определенный жизненный план. Прежде всего, он решил впредь за решетку не попадать. Только человек с очень бедной фантазией и интеллектом может залетать по глупости. В жизни можно все, чего пожелает душа, тем более если ты имеешь силу и натренированный ум. Любое преступление сойдет с рук и останется безнаказанным, если оно подготовлено по-настоящему серьезно. Жизненный опыт подсказывал, что правоохранительные органы далеко не безгрешны и оставляют преступнику шанс.
Когда Скворцов освободился, страна переживала довольно трудные времена. Однако он все же смог устроиться работать на завод, который вскоре обанкротился и закрылся. Время шло, а выросший в пролетарском подмосковном городке Скворцов не смог найти себя в новой жизни. Кроме прочего, он не умел подчиняться. Приятели и собутыльники спились, и почти никто из них не выбился в люди. Связь с блатным миром как-то странно оборвалась. Видимо, виной всему стала затворническая жизнь. Он и сам чувствовал, что дичает. Единственным его другом стал здоровенный, неестественных размеров «немец» по кличке Карат. Эта псина была верна хозяину и понимала его с полуслова.
Садиться он не собирался, поэтому действовал наверняка. Он грабил новых русских, проституток или просто подвыпивших гуляк. Однажды он ограбил на автомобильной стоянке бизнесмена и его телохранителей. Ни хозяин, ни его охранники не оказали сопротивления: они просто наложили в штаны при виде здоровенного парня, появившегося из темноты. Скворцов избил их, а потом обобрал до нитки, а те хлюпали разбитыми носами. Безнаказанность не вскружила голову Мюллеру, грабил он для того, чтобы выжить, понимая, что рано или поздно он обязательно залетит. Система, даже самая совершенная, иногда дает сбои. Чтобы перевести дыхание, он устроился на складе охранником, там как раз требовался человек с собакой. В отделе кадров не особенно смутились, узнав о его судимости, — с кем в молодости не бывает ошибок. Вот так и получилось, что оказался он в один темный вечерок на дороге у Веры и ее матери.
Складские помещения были построены еще в начале века и представляли собой довольно прочные коммуникации. Под одним из них любопытный охранник нашел довольно вместительный и, главное, заброшенный подвал. Его закрывала массивная дверь, забитая мусором и хламом. Туда никто не совал нос, и многие даже не подозревали о его существовании. В подвале имелось отопление, а по стенам был пущен толстый электрический кабель. Когда Скворцов попал туда в первый раз, то про себя решил, что устроит здесь свой собственный бункер. Место было настолько глухое и незаметное, что здесь можно удобно прятаться от посторонних глаз и даже жить. Благо ни один мент не додумается искать его на территории базы. В общем, с бункером Мюллер поработал на славу. На дверь он повесил замок, провел электричество, натащил туда старой мебели. В свою берлогу Скворцов мог проникать незаметно как со стороны внутреннего двора, так и через забор, с улицы. Теперь он чувствовал себя уверенным, зная, что, если его начнут «вести», он сможет увильнуть в новое убежище и там отсидеться.
Сюда он спрятал Веру и труп ее матери.
Полдня после дежурства он преспокойно спал, не думая о пленнице. Уходя, Мюллер не оставил ей ни воды, ни пищи. Он знал, что даже если она будет кричать, то ее не услышат. Стены бункера и массивная дверь надежно поглощали звук. К тому же вход в подвал он надежно замаскировал пустыми коробками и хламом. В общем, уверенность в безнаказанности его не покидала. Хорошо отдохнув, Скворцов пообедал, выпил стакан водки и за сигаретой стал думать, что же делать со своей жертвой. Как ни крути, а пленницу надо убрать, ведь уверенности в ее молчании не было. Он достал из тайника огромный обоюдоострый кинжал. Дотронувшись пальцем до лезвия, он почувствовал себя властителем чужой судьбы, и это доставило ему неописуемое удовольствие.
Тем временем истерика у Веры прошла, и она стала приходить в себя. Видно, так устроен человеческий мозг, что даже постоянный кошмар становится со временем привычным, во всяком случае, перестает сковывать разум. Вот тогда-то и начинается поиск выхода. Кромешная тьма не позволяла Вере определиться с местом расположения, и она начала действовать на ощупь. Помещение было довольно вместительным и пустым, при крике она слышала гулкое эхо. Стало ясно, что она находится где-то в подвале. Унести ее далеко этот маньяк просто не мог, значит, подвал расположен на территории складов. Значит, надо привлечь внимание людей, работающих на базе. Но как это сделать, если рука прикована наручниками к трубе?
Вера начала двигаться вдоль трубы, но с двух сторон имелись препятствия. Голова девушки болела от удара, мысли, зажатые, словно в тиски, безудержным ужасом, не могли найти правильное решение. И все же оно пришло. Вера вытащила из волос невидимку и попыталась сделать что-то вроде отмычки для замка наручников. Однако эта попытка не принесла желаемых результатов. Такие варианты получаются только в кино, жизнь же — штука более жестокая. Девушка села на пол в изнеможении и снова разрыдалась. Вдруг тишину нарушил пронзительный писк. Догадка Веры была полна ужаса. Отвратительные серые твари, успев привыкнуть к новой гостье, стали напоминать о своем присутствии. Вера билась в конвульсиях, ей казалось, что крысы везде, их полчища увеличиваются, пройдет время, и они набросятся всей сворой на беззащитное человеческое тело, будут рвать его своими жадными зубами. Она махала свободной рукой в черной немигающей пустоте, она выла, пытаясь напугать безжалостных убийц, но, к счастью, крысы не спешили нападать — шорохи и писк раздавались в другом месте и вовсе не приближались к девушке. Вера продолжала искать выход. Она ощупала стену и обнаружила выключатель. Одно движение пальцев, и яркая вспышка света ударила в глаза. Вера подождала, пока глаза привыкнут к свету.
