Эрл Гарднер - Дело о длинноногих блондинках
- Обвинение не может сделать это, ваша честь, - тихо проговорил Гамильтон Бюргер.
- Это еще почему? - удивился судья.
- Кто-то из любителей сувениров прихватил ее с собой.
Так, значит, полиция проморгала ее? - резко спросил судья Даккер.
- Да, ваша честь.
- В таком случае, - заметил судья Даккер, - вы не имеете права привлекать к судебной ответственности обвиняемую ввиду небрежной работы полиции.
- У меня больше нет вопросов к свидетелю, - доброжелательно заключил Мейсон.
- Вы можете покинуть свидетельское место, - сказал судья Даккер, обращаясь к Гарвину.
Тот с искаженным от ярости лицом, проходя мимо адвоката, бросил:
- Я вас убью!
- Одну минуту, ваша честь, - обратился к председательствующему Перри Мейсон. - У меня к свидетелю остался последний вопрос. Пройдите снова на свидетельское место, мистер Гарвин. Прошу вас.
Гарвин в нерешительности остановился.
- Делайте, что вам говорят, - приказал судья Даккер.
Гарвин неохотно прошел вперед и сел на стул.
- Проходя мимо меня, - спросил Мейсон, - вы что-то сказали? Повторите это, пожалуйста.
- О, ваша честь! - воскликнул Гамильтон Бюргер. - Я возражаю. Это не имеет никакого отношения к рассматриваемому делу. Какими бы ни были чувства свидетеля к Перри Мейсону, разумеется, они не могут повлиять на ведение судебного заседания. Я сам не перестаю удивляться, каким образом действует защита.
- Ваши личные чувства тут ни при чем, - заметил судья Даккер. - Не вы же даете показания. Защита имеет полное право указать на любой враждебный выпад со стороны свидетеля.
- Так что же вы сказали? - повторил свой вопрос Мейсон.
- Я сказал, что убью вас, - прокричал Гарвин, - и, клянусь Богом, я сделаю это!
- Это угроза?
- Нет, обещание. Я...
- Вы проведете двадцать четыре часа за решеткой за неуважение к суду, - вмешался судья Даккер. - Зал заседания не место для угроз. Вас уже неоднократно предупреждали. Я понимаю, что свидетель испытывает сильное возбуждение, но тем не менее суд необходимо уважать. Шериф, возьмите обвиняемого под стражу.
Тот подошел к Гарвину и взял его руку.
Гарвин резко встал, и казалось, что сейчас он совсем потеряет контроль над собой, но все же с трудом сдержался и в сопровождении представителя власти вышел из зала.
- Вызовите Еву Эллиот, - попросил Бюргер. Ева Эллиот тщательно подготовилась к тому, чтобы в столь драматической ситуации предстать во всем блеске. Глядя на нее, когда она уверенной и медленной походкой шла вперед, каждый мог безошибочно угадать, что эта женщина не один час провела в салоне красоты.
- Ваш род занятий? - спросил ее Бюргер.
- Я манекенщица и актриса.
- Где вы работали седьмого октября сего года?
- Я работала секретарем у мистера Гарвина-старшего.
- Вы давно у него работаете?
- Около года.
- Скажите, не произошло ли чего-нибудь неожиданного в тот день у вас на работе?
- Произошло, сэр.
- Что именно?
- Постойте, - в очередной раз остановил прокурора судья Даккер. Несмотря на то, что защита хранит молчание, я хочу указать вам на неуместность показаний свидетеля. Все, что происходило не в присутствии обвиняемой в тот день, не должно влиять на судебное разбирательство.
- Обвинение, - продолжал Бюргер, - хотело продемонстрировать то, чем именно занимался мистер Гарвин в означенный день. Обвинение также хотело продемонстрировать то, что ему было известно и что он мог сообщить обвиняемой.
Судья Даккер взглянул на Мейсона.
- У защиты нет возражений?
- Нет, - ответил Мейсон с улыбкой.
- В таком случае отвечайте на вопрос, - сказал судья, бросив на адвоката недовольный взгляд.
- Так что же произошло? - спросил Бюргер.
- Мистер Гарвин позвонил из Лас-Вегаса и велел дожидаться его приезда.
- Когда он приехал?
- Без четверти девять, на час раньше, чем обещал. Он был весь взвинчен и отказался разговаривать со мной до тех пор, пока не примет душ.
- Постойте, - опять вмешался судья Даккер. - Мистер Гарвин был вызван в качестве свидетеля обвинения, а теперь вы собираетесь дискредитировать его?
- Это был свидетель противной стороны, - ответил Гамильтон Бюргер. Он полностью на стороне обвиняемой и подтвердил это своими показаниями.
- Тем не менее он свидетель обвинения.
- Защита не возражает, - вставил Мейсон.
- А следовало бы, - проворчал судья.
Мейсон из уважения к судье слегка наклонил голову, но остался сидеть на месте.
- Хорошо, - произнес судья, с видимым усилием беря себя в руки, поскольку защита не возражает, я разрешаю свидетелю ответить на поставленный вопрос.
- Вы уверены в отношении времени? - повторил свой вопрос Бюргер.
- Абсолютно, - сказала она. - Я не его личное имущество, чтобы со мной так обращаться. Если ему что-то нужно было сказать мне, он мог бы сделать это раньше, а не...
- Постойте, - прервал ее судья Даккер. - Ваши размышления к делу не относятся. Вас просто спросили: вы уверены во времени?
- Абсолютно, - повторила она.
- Теперь, - продолжал свой допрос прокурор, - ответьте мне, не говорил ли вам мистер Гарвин что-либо о мистере Кассельмане?
- Говорил.
- Кто присутствовал при этом?
- Мы были вдвоем.
- Что же он сказал?
- Он сказал: "Я только что разговаривал с человеком, который наверняка убил отца Стефани Фолкнер, и мы договорились встретиться в одиннадцать сегодня вечером".
- Как он поступил дальше?
- Он снял пиджак, и я заметила, что под мышкой в кобуре лежит револьвер. Он отстегнул ее, положил на стол и пошел принимать душ.
- Вы не смогли бы опознать этот револьвер?
- Нет, сэр, не могу. Я боюсь оружия, но оно в точности похоже на вещественное доказательство номер 30.
- У меня все, - закончил Гамильтон Бюргер, поворачиваясь к адвокату.
- Итак, когда это происходило? - спросил Мейсон.
- Когда он приехал в контору, было без четверти девять.
- И он сказал, что виделся с Кассельманом?
- Вот его точные слова: "Я только что разговаривал с человеком, который наверняка убил отца Стефани Фолкнер, и мы договорились встретиться в одиннадцать сегодня вечером".
Вы хорошо их запомнили?
- Да.
- Но он не упоминал человека по имени Кассельман?
- Ну конечно, он имел в виду Кассельмана...
- Я не спрашиваю, кого он имел в виду. Я спрашиваю, называлось ли имя Кассельмана?
- Нет, не называлось.
- У меня больше нет вопросов, - сказал Мейсон.
- Прошу выйти для дачи свидетельских показаний миссис Гарвин, - громко произнес Бюргер.
Миссис Гарвин, длинноногая, рыжеволосая молодая женщина, совершенно спокойно прошествовала вперед и села на стул. Она улыбнулась присяжным, положила ногу на ногу и выжидающе взглянула на прокурора.
- Вы жена Гомера Гарвина-младшего, который только что проходил свидетелем по делу. Я предъявляю вам вещественное доказательство номер 30 и прошу сказать, не приходилось ли вам видеть его прежде.
- Не могу утверждать, - улыбнулась она. - Я видела револьвер, очень похожий на этот, но я ведь не специалист в этой области.
- Где вы его видели?
- Муж оставил его на туалетном столике.
- Когда?
- Вечером седьмого октября.
- В какое время?
- Примерно в половине одиннадцатого.
- Вы видели этот револьвер восьмого октября?
- Да, сэр.
- И что вы сделали?
- Я позвонила мужу и сказала, что он забыл свое оружие.
- Когда вы ему звонили?
- Когда встала и заметила этот револьвер.
- После того, как ваш муж ушел на работу? Она улыбнулась и ответила:
- Я новобрачная, мистер Бюргер, и стараюсь правильно воспитать своего мужа, не мешая ему готовить себе завтрак, а сама сплю до десяти.
Присутствующие в зале, включая судью и присяжных, заулыбались. Ее добродушие и прекрасная манера держаться производили необыкновенное впечатление.
- Что вы сделали?
- Муж попросил привезти оружие ему на работу, что я и сделала.
- В каком часу это было?
- Около половины одиннадцатого восьмого октября сего года.
- Вы не знаете, это был револьвер, который мы назвали "револьвером младшего", или же это оказалось вещественным доказательством номер 30?
- Нет, сэр, не знаю. Я взяла револьвер с туалетного столика и отвезла его мужу. Я даже не могу утверждать, что в нем отсутствовал один патрон. Мне только известно, что муж вынул револьвер из кармана, когда переодевался. Это было в половине одиннадцатого. Мне также известно, что эти два револьвера очень похожи. Я также совершенно уверена, что никто в спальню не заходил. Вот и все. Больше я ничего не знаю.
- Ваша очередь, - сказал Гамильтон Бюргер, обращаясь к адвокату.
- Миссис Гарвин, вы весь вечер были дома седьмого октября? - спросил Мейсон.
- Да.
- Вам известно, что ваш муж два раза звонил домой и не получил ответа?
- Он говорил мне об этом.
- И вы надеетесь, что присяжные поверят в то, что вы решили не отвечать на звонки мужа?
