Аркадий Адамов - На свободное место (Инспектор Лосев - 3)
- Что за вопрос? Конечно, даст, - удивился Грачев. - Ты гляди. Нападение на Лосева - раз. Перчатка в квартире - два. Наконец, участие в убийстве Семанского - три. Впрочем, по последнему делу улик пока нет. Это все со слов Лехи. А его ты задерживать, кажется, не собираешься.
- Я тебя не острить прошу, - строго сказал Валя.
- Ну, ну, скучный ты человек, - засмеялся Грачев. - Словом, насчет санкции не сомневайся. Ищи этого Чуму и хватай.
- А я вот сомневаюсь. Все не так просто, ты смотри. По нападению на Лосева есть показания только самого Лосева. Мало этого, между прочим. Дальше. Перчатку у Чумы видел опять же один Лосев. Да и выбросил Чума эту перчатку уже, на кой она ему одна нужна. Вот и по краже, выходит, улики нет. Ну, а по убийству, сам говоришь, что нет. Что же получается?
- Кое-что получается все же, - возразил Грачев. - Каждого в отдельности факта, согласен, было бы мало для ареста. Но вместе... И потом, учти личность. Три судимости, да? И статьи не дай бог. Потом. Он же в любой момент может скрыться. Вернее, уже скрывается. Нет, даже не сомневайся, уже серьезно заключил он. - Сразу бери, как только выйдешь на него.
- Задание у меня - найти. А вот что потом с ним делать, это я должен точно знать. А то вдруг да осечка получится.
- Ну, ты даешь. Первый раз такого осторожного человека в уголовном розыске встречаю. Перестраховщика такого, - снова засмеялся Грачев.
- Зато я всегда знаю, что делаю, на три хода вперед, - спокойно возразил Валя. - И все варианты просчитаю, до последнего.
Вот таким был Валя Денисов, жутко осторожным и невозможно педантичным.
Простившись с Грачевым, он, задумавшись, даже не заметил, как спустился на свой этаж, миновал длиннейший коридор, рассеянно кивая по пути сослуживцам, и наконец очутился в собственной комнате.
Итак, с чего же следовало начать поиск этого самого Кольки-Чумы? Обманчивый его облик и коварный, жестокий характер Денисов уже знал. И опытен в таких делах Чума, это тоже известно. И возможно, еще кто-то, поопытней, им руководит. Или руководил... Возможно, главарем и инициатором кражи был этот самый Гвимар Иванович? С ним и разделался Чума, не поделив добычу. Если так, то сейчас Чума свободен, сам себе хозяин и сидит в Москве только потому, что напуган, хочет выждать, а может быть, и выгодно сбыть кому-то украденное.
"Как же подобраться к Чуме, через кого?" - размышлял Денисов, сидя один в своей комнате - Петя Шухмин давно куда-то уже умчался - и покуривая сигаретку. Сам Валя не спешил бежать куда-то, его не нервировало это кажущееся бездействие в момент, когда надо было спешить, когда и в самом деле дорог каждый час. Ему и в голову не приходила обычная в таких случаях мысль: "Надо немедленно ехать, ну хотя бы туда-то, а по дороге все обдумаю". Валя был убежден, что по дороге думается плохо. Поэтому он сидел на месте, курил и думал. И так могло продолжаться и два, и три часа, если быстрее не удавалось все взвесить и рассчитать заранее, "еще на берегу", как любил выражаться Валя.
Итак, как же подобраться к Чуме? Через кого? Легче всего это сделать, конечно, через Музу. И найти ее тоже легче, хотя она сейчас и с Чумой. Все-таки у Музы в Москве больше всяких связей, дел, зацепочек... И что-то такое беспокоило Валю, когда он об этом думал. Вроде бы какая-то зацепочка попалась ему вчера, но тогда он ее не углядел, не оценил, мимо прошел. Осталась как бы легкая царапина и вот чуть-чуть напоминает о себе, не дает покоя. Что же такое было вчера?
Валя решил аккуратно и последовательно перебрать в памяти все факты, с которыми вчера столкнулся, где был, что видел, что слышал, от кого именно.
Сначала он приехал в дом, где жила Муза, пришел в домоуправление, там бухгалтер сказала... Что же она сказала?.. почистила крылышки... без хахалей не бывает... Муж, инженер, бросил... Нет, не то. Потом Валя говорил с соседкой... Не ссорятся... не ночевала... тоже все не то... Дальше идет мать Музы, Альбина Афанасьевна. Так, так... истерика... дочь терпеть не может... но все-таки богатого мужа ей желает... Чуму не любит... Гвимар Иванович вот, другое дело... Кольцо подарил... Дом подарит... Что-то еще... Стоп, стоп! Тут еще что-то было... Искать ее хотела бежать... Нет, что-то из подарков... Значит, кольцо, дом... Что еще? Ах да! Телевизор еще. Цветной. Деньги дал... И что?.. Велел в рассрочку взять. Ишь ты... А дальше что?.. А-а, Альбина Афанасьева ездила его оформлять. На Музу, конечно. Ну, и что из... Что же из этого следует?.. Поехала оформлять, паспорт взяла, справку с места работы... Позавчера Альбина Афанасьевна по этому делу ездила... Позавчера... Муза больше у нее не появлялась... Как же она... Как же она без паспорта уедет? Ведь паспорт у матери! Вот оно что! Докопался!
И тут Вале изменила его обычная выдержка. Он вскочил как ужаленный, схватил с вешалки возле двери свое пальто, шапку и выскочил в коридор, на ходу натягивая пальто, даже забыв накинуть на шею кашне. Такой небрежности за ним еще никто не замечал.
Валя пулей скатился с лестницы и, пробежав длиннейший коридор, по пути показав свое удостоверение молоденькому дежурному милиционеру, наконец выскочил из высокого подъезда в переулок. Ему повезло, двое знакомых сотрудников из их управления, не торопясь садились в машину.
- Братцы, - взмолился Валя, - подбросьте в направлении Первомайской. Горит все.
Сотрудники переглянулись, и один из них сказал другому:
- Этот парень никогда не преувеличивает, я его знаю.
Второй, скрывая улыбку, подтвердил:
- Я тоже. - И добавил, обращаясь к Денисову: - Прошу, маэстро. В какое место Первомайской прикажете доставить?
Сорвавшись с места, машина понеслась по путанице московских улиц.
Пока ехали, шел общий разговор "за все". Дела, по которым работали сотрудники отдела Цветкова, всегда привлекали внимание. Как правило, они были особенно запутанными, сложными, а порой и опасными. Впрочем, удивить всем этим было трудно, но заинтересовать могло всякого из любого отдела.
Так незаметно и дружески Денисова подкинули до самой Первомайской и высадили совсем недалеко от дома, в котором жила Альбина Афанасьевна, мать Музы-Шоколадки.
Валя торопливо вбежал в просторный, заснеженный двор и, подгоняемый сильными порывами ветра, пересек пустынную детскую площадку с двумя сиротливыми, облупленными "грибками" и неизменной снежной горкой. Перебежав асфальтовую дорожку возле дома, Валя уже собирался нырнуть в подъезд, когда за его спиной раздался веселый и очень знакомый голос:
- Куда вы так спешите, молодой человек?
Валя оглянулся.
Возле подъезда, за выступающей, невысокой стенкой, украшенной цветной плиткой, спряталась от ветра Альбина Афанасьевна. Она была в меховой красивой шубке и пуховом белом платке. На румяном лице молодо блестели черные глаза. Возле нее стояла детская коляска. "И не скажешь, что бабушка", - подумал Валя.
- А я к вам, - сказал он.
- Вот и прекрасно. Помогите тогда коляску занести.
Валя охотно помог затащить коляску на второй этаж, подмигивая удивленно таращившейся на него девчушке. Пока Альбина Афанасьевна возилась в комнате с внучкой, он, следуя приглашению, снял в передней пальто и шапку и прошел на кухню. Валя все еще не мог решить, продолжать ли играть роль приятеля Кольки-Чумы или говорить с этой женщиной открыто. Вале очень хотелось поговорить с ней открыто. Притворяться всегда не только трудно, но и противно, даже как-то унизительно. Ну, что, в самом худшем случае, может произойти, если Валя представится работником милиции? Альбина Афанасьевна замкнется и ничего не скажет больше? Но, во-первых, она уже столько сказала, так перед ним раскрылась, что больше скрывать, кажется, уже нечего. А потом - и это главное, - он же хочет помочь ее дочери, спасти ее. В конце концов, если даже она и в самом деле дочь не любит, то все равно заинтересована, чтобы та была жива и здорова, чтобы хоть сколько-нибудь заботилась о своем ребенке. Ведь как она хотела, чтобы Муза вышла замуж за богатого Гвимара Ивановича. Да, пожалуй, можно поговорить с ней в открытую. Хотя, конечно, риск тут есть...
В этот момент в передней раздался звонок.
- А вот и Ниночка! - услышал Валя возглас Альбины Афанасьевны. - Вам не скучно будет ждать меня!
Она поспешно выбежала в переднюю и открыла входную дверь. Послышались оживленные возгласы, какая-то возня.
- Проходите, проходите, Ниночка, - говорила Альбина Афанасьевна. - Вон туда, на кухню. Там меня один молодой человек ждет. А я сейчас, только с Наташкой кончу.
А Денисов тем временем лихорадочно соображал, что же ему теперь делать. Черт возьми, ну и положение! Нине вовсе не следовало пока знать, что он сотрудник уголовного розыска, как не следовало это знать вообще никому из работников ресторана. Но и инспектором из треста в присутствии Альбины Афанасьевны он представляться уже не может. А приятелем Кольки-Чумы при Нине - тем более. Ну и ну. Валя даже усмехнулся от почти комедийной ситуации, в которой неожиданно очутился. Да, все было бы очень смешно, если бы не надо было искать такого опасного человека, как Колька-Чума.
