Игнасио Акунья - Частный детектив. Выпуск 12
Открывая дверь, я попытался заключить ее в объятия.
— Ради Бога, прошу вас! Не надо! — довольно холодно, но вежливо проговорила Лу-Ми. — Сейчас не надо, — и она направилась к диванчику, стоящему в углу.
— Извините, забыл, что вы принадлежите Батлеру, хотя и не понимаю, какого черта это означает. Он, случайно, не купил вас?
— Нет, — улыбаясь ответила она. — Я связана с ним клятвой. Но не пытайтесь это понять. Наше общество предоставило меня ему в качестве служанки. По крайней мере так должно выглядеть. Такова старинная традиция, — уточнила она с грустной улыбкой. — Но традиции не устаревают!
— Я уже слышал об этом обществе, — сказал я, садясь рядом с нею. — Это общество Лонгов, не так ли?
Она кивнула:
— Вам о нем рассказал сеньор Батлер?
— Да, кое-что он рассказал. Должно быть, Батлеру выгодно в нем состоять. — Я посмотрел девушке в глаза, она несколько раз моргнула. — Все, что он мне рассказал, похоже на восточную сказку для детей… Может, вы хотите к ней что-нибудь добавить?
Она с оскорбленным видом приподнялась с диванчика и вызывающе взглянула на меня. Однако через секунду черты ее лица смягчились.
— Мне не нравится ваш тон, Арес, — с укором произнесла Лу-Ми. — Я… я пришла извиниться, а вы только усложняете мне задачу.
— Извиниться? За то, что обыскали мою квартиру?
Она снова кивнула:
— Он меня заставил.
— И как вы собираетесь извиняться?
— Я… я хотела сказать… Ради Бога, Арес! Ну что вы хотите от меня услышать?
— Правду. Вы на свой страх и риск обыскали мою квартиру. И сделали это по собственному усмотрению.
— О! Боже мой! — она изобразила удивление: ее глаза сейчас походили на две искрящиеся яшмы. — Ну как вы можете так говорить?!
Я подошел к ней и крепко обнял. Лу-Ми прильнула ко мне без всякого сопротивления. Я почувствовал мягкое прикосновение ее нежной груди и увидел полуоткрытые розовые губы. Искорки в ее глазах превратились в пламя желания. Я оттолкнул ее от себя с той же силой, с какой раньше прижимал.
— Так мы ни к чему не придем, милочка. Давай-ка лучше побеседуем о вашей китайской легенде.
Она вздохнула и сделала усталый жест.
— Вы всегда такой раздражительный?
— Нет, только когда собираюсь выслушивать китайскую легенду, — ответил я.
Она снова вздохнула и на её лице появилась легкая улыбка.
— Но… а он? — пробормотала Лу-Ми. — Получается, я обману его доверие, если эта легенда — правда.
— А! — я махнул рукой. — Не будьте так наивны! К тому же, уверен, Батлер уже заподозрил вас в измене.
— Как, он меня подозревает? — Теперь ее изумление было искренним. — Ладно, в конечном счете это меня не удивит. Но, все-таки, почему вы уверены, что он считает меня изменницей?
— Не так уж сложно прийти к такому выводу, — ответил я, пожимая плечами. — Думаю, у Батлера мало людей, кому он полностью доверяет… или доверял. Один из них, например, рассказал Синкинье об истинной цене Священной Урны. Конечно, если сам Батлер не обманул меня, говоря, что обладает подобной ценностью.
Лу-Ми перебила меня напыщенным тоном:
— Она на самом деле бесценна. Это правда.
Я продолжал:
— Чин-Ли, вернее, Вонг-Ли, как мне кажется, абсолютно предан вашему хозяину, и вряд ли такой человек, как Батлер станет посвящать в свои секреты больше, чем двоих. Поэтому Вонг-Ли вне подозрений, и можно прийти к выводу, что Батлера предали вы, — и я простодушно улыбнулся.
Девушка снова приблизилась ко мне и взглянула на меня в упор. Ее глаза светились колдовским блеском. Она с неистовой силой впилась своими губами в мои, затем как-то странно попятилась, при этом косо поглядывая на меня.
— Я не хотела так воздействовать на вашу… на вашу душу, — прошептала она. — У меня вдруг вспыхнуло страстное желание… Это какой-то импульс… Но я хочу сделать вам предложение. Это одно дело… простое дело.
Она взяла мою руку и поцеловала.
— Я уже отбросил в сторону все свои чувства, — произнес я. — Давайте о вашем деле.
Она задумчиво прикусила губу, затем прошептала:
— Дайте мне, пожалуйста, закурить.
Я сунул ей в рот сигарету и поднес зажигалку. Лу-Ми отвела взгляд, затянулась и с силой выпустила дым. Наконец сказала:
— Прежде всего я хочу, чтобы вы знали: Урна действительно стоит огромных денег. Может, даже больше, чем вам говорил сеньор Батлер. Кстати, сколько он сказал, она стоит?
— Сто тысяч, — без колебаний ответил я. — Конечно, не считая того, что это — историческая реликвия. Но мне кажется, это мало смутит покупателя, если им окажется ваше общество.
— Сто тысяч? Это он так сказал? — Лу-Ми рассмеялась. — Наше общество не пожалеет и полмиллиона тому, кто вернет Урну, Арес.
Я тоже сделал попытку рассмеяться, но сумел выдавить лишь скептическую ухмылку.
— Не верите? — спросила девушка.
— Трудно, — признался я. — Полмиллиона — это куча денег.
— Значит, вы мне не верите?
— Верю, верю. Я очень доверчив, но что бы вы подумали, если б я сказал, что эта Урна у меня и я хочу за нее вознаграждение? Ведь на кон поставлено, как вы сами заметили, полмиллиона долларов. Существует какой-нибудь легальный способ их потребовать?
— Вероятно, нет. Лонг, — общество секретное, в США оно вне закона. Но вы можете отбросить свои страхи. У общества незыблемые правила, оно не нарушает своих обещаний… если только человек, принесший Урну, не замешан в ее похищении, как это произошло с сеньором Батлером.
Ее слова меня не удивили. Уже довольно давно я это подозревал. Наклонившись, я раскурил сигару.
— Расскажите мне об этом, — не глядя на девушку, попросил я.
— Насколько я понимаю, — заговорила она, — вы уже имеете представление о происхождении Урны и о всевозможных перипетиях, связанных с ее ввозом в Америку. Однако буду краткой. Важно еще одно: Батлер прячет свое истинное лицо за маской страстного коллекционера. Он не смог избежать искушения завладеть этой реликвией, даже зная о всех препятствиях на пути к ее обладанию. О последствиях он не задумывался. Затем, дабы отвести от себя подозрения, он придумал небезызвестный вам так называемый «взнос на священный выкуп», то есть деньги, которые вносил каждый новичок, вступающий в общество. Вначале эти суммы шли на оплату секретных эмиссаров, разыскивающих по всему свету Урну. Поскольку это результатов не дало, число эмиссаров постепенно сокращалось, и деньги стали скапливаться в сейфах общества, пока не достигли гигантской суммы в полмиллиона долларов.
Лу-Ми на секунду умолкла, а я поудобнее устроился в кресле.
— Мне кажется, я навеваю на вас скуку, — заметила девушка.
— Напротив, драгоценная моя, продолжайте, — откликнулся я, стряхивая пепел на ковер.
— Несмотря на то, что похищение было хорошо разработано, некоторые незначительные детали указывали на сеньора Батлера. Но члена общества нельзя обвинить на основании простых подозрений. Тем более, такого высокопоставленного члена, каким является сеньор Батлер — он ведь входит в Высший Совет. Прошло время. Сеньор Батлер купил меня в качестве служанки, как это заведено в обществе, — а это тысячелетняя традиция, несмотря на то, что подобные вещи совершаются тайно.
— Но… а закон?
— Какой закон?
— Который запрещает такие вещи. Ведь рано или поздно всегда находится кто-то, кто восстанет, не подчинится этим правилам!
Лу-Ми горько улыбнулась.
— Вы, западные люди, в некоторых вещах иной раз бываете удивительно наивны. Все члены нашего общества — люди богатые, уважаемые, влиятельные. Они женятся, ведут нормальный, обычный образ жизни, но кроме того, имеют одну или несколько служанок. Они их покупают, затем содержат, кормят, одевают, воспитывают — что бы служанки умели себя подать и быть милыми во время приемов и тому подобных случаях — а иногда, как например, случилось со мной, эти люди влюбляются в служанку и женятся на ней… И предрассудки рассеиваются. Служанка становится таким же уважаемым членом общества.
Я посмотрел на Лу-Ми. Ее глаза цвета яшмы ничего не выражали. Я встал и подошел к столу. Делая вид, будто поправляю бумаги, взглянул в окно. Девушка напряженно следила за мной.
— Вы очень убедительно все рассказали, сеньора. Женщины, которые называют своего мужа «сеньор», всегда убедительны.
— У меня сохранилась такая привычка, ведь я была его служанкой.
— Ладно, значит общество подозревает Батлера, но доказать они ничего не могут. И что все это означает?
— Сеньор Батлер… то есть мой муж, — поправилась она, — привез Урну на Кубу, и зная об опасности, связанной с нею, продал ее Сусанне, но продал так, как если б эта вещь не представляла особой ценности… Я хочу сказать, что он продал ее не за такую высокую цену, чтобы возбудить подозрения, но и не за такую низкую, чтобы Сусанна осталась к ней равнодушна. Кроме того, он не оформил право собственности. По сути дела была совершена фальсификация, а уж в этом мой уважаемый супруг не знает себе равных. Тут он просто артист.
