Павел Генералов - Охота на олигархов
Было уже около семи вечера, когда прозвучал очень знакомый адрес: ему, Льву Викторовичу Кобрину, предлагалось выехать за город, по Киевскому шоссе, на… дачу собственных родителей! Это было уже сверхнаглостью: дачный сезон Лёвка ещё не открыл, а родители в настоящий момент пребывала в Карловых Варах. К тому же загородный дом в Рубиновке был ещё не до конца отделан внутри.
На звонки по дачному телефону никто не отвечал — то ли тамошние горе–работнички манкировали служебными обязанностями, то ли телефоны были просто–напросто отключены. Ну, чистая «Зарница»!
***Женева
Лето Вячеслав Борисович Качалов решил провести в Швейцарии. На морях–океанах с наступлением сезона стало тесно, как на коммунальной кухне.
Его агент в Европе ещё в конце прошлого года прикупил для него особнячок с видом на озеро. Самого дома Качалов не видел, но фотография ему так понравилась, что сумму за приобретение он выписал без промедления. Больше всего в этом двухэтажном домике ему понравилась верхняя пристройка. «Домашняя обсерватория, полностью обустроенная», — так написал агент.
В Швейцарии Качалов рассчитывал завести полезные знакомства. Деньги, полученные от Герцензона, жги его карман. Ими надо было распорядиться с умом. Тем более что пока он наслаждался путешествием вокруг Африки на арендованной шикарной яхте, был упущен верный шанс удвоить капиталец. Кто–то опередил его и слил информацию о Герцензоне, за которую он рассчитывал получить ещё один неплохой куш. Ну да хрен с ним. Всех денег не заработаешь. Зато он оттянулся на все сто в обществе славненьких курочек всех цветов кожи. Особенно хороша была та метисочка с задницей как футбольные мячи.
В дом на улице Де Мулен Качалов прибыл, когда уже смеркалось. Его ждала нанятая агентом прислуга: хитроватого вида мужичок Франсуа и экономка с непроизносимым именем. Похоже, турчанка из местных эмигрантов. Надо будет проверить, в порядке ли у неё с видом на жительство, — подумал Качалов, передавая женщине чемодан из багажника такси.
После сытного ужина он уже не был так уж уверен, что стоит проверять экономку — Фатьму? Фатиму? Уж больно хорошо та готовила. Качалову всегда нравилась острая и пряная восточная кухня.
Прежде чем отпустить прислугу, Качалов решил разузнать о соседях. Но ни Франсуа, ни Фатьма — Фатима оказались не в теме. Единственное, что они знали, так это то, что справа арендует дом семья из Франции, а слева — совсем недавно поселилась какая–то бизнес–леди.
Скудная информация, что и говорить. Франсуа не смог даже определённо сказать, хороша ли собой эта самая леди и замужем ли она. А то, глядишь, и романчик летний завести не грех.
После экзотических наслаждений с профессионалками душа требовала строгой классики. Такой, по всем правилам, как у больших: свечи, цветы, романтическое купание в ночном озере… Впрочем, роман рядом с собственным домом — почти то же самое, что интрижка на работе. Последствия непредсказуемы.
С такими приятными мыслями Вячеслав Борисович поднялся в обсерваторию. И — ахнул.
Под стеклянным куполом тёмное швейцарское небо казалось таким близким, что до него хотелось дотронуться рукой. Яркие звёзды обещали на завтра хорошую погоду. Мягкое кресло, обитое синим бархатом, было установлено в центре помещения, прямо перед оптическим окуляром, устремлённым к звёздам. Здесь всё было сделано так, чтобы человек чувствовал себя если не богом, то как минимум венцом творения.
В синем кресле Качалов просидел, наверное, целый час, пытаясь определить, где находится какое созвездие. Определению поддавалась лишь Большая Медведица и красноватый шарик Марса. Или — не Марса? Надо будет завтра звёздный атлас купить, — решил он. Интересно только, есть ли в здешних магазинах книги на русском или в крайнем случае на английском? Его французский–разговорный явно не тянул на большее, чем объяснения с обслуживающим персоналом и таксистами.
От приятных мыслей его отвлёк звук подъехавшей машины. Ага, кажется соседка приехала. Поздновато она что–то. Сейчас мы её пролорнируем, — сказал себе Качалов и стал передвигать подзорную трубу. В окуляре возникли крупные ветки, затем появилась песчаная дорожка. Ага, вот и баба…
Со спины соседка оказалась вполне аппетитной: пышные волосы до плеч, тонкие длинные ноги, круглая попа. Не футбольные мячи, конечно, но всё–таки очень даже прилично для европейки.
— Гюльчатай, открой личико! — попросил Качалов, но Гюльчатай вошла в дом, так и не обернувшись на пламенный зов.
Качалов перевёл «глаз» на окно, за которым загорелся свет. Но в тот момент, когда он уже было поймал «на мушку» соседку, вид закрыли задёрнутые занавески, не оставляя надежды на дальнейшее знакомство.
Ну ничего, утро вечера мудренее. Качалов поднялся с синего кресла и сладко потянулся. Пожалуй, пора на боковую. А завтра — снова в бой. Соседка — она и есть соседка. Никуда не денется.
И всё же он снова уселся в кресло — свет загорелся в другом окне, наверное, в спальне — и приложился к окуляру телескопа. На этот раз Качалов смог увидеть побольше в щель между плотными шторами. Соседка порадовала, устроив бесплатный стриптиз. Качалов детально рассмотрел стройные бёдра и умопомрачительные лодыжки, упругую грудь. А что? Лакомый, оказывается, кусочек! И тут соблазнительная соседка развернулась к нему лицом, и Качалов обомлел. Перед ним была… Инесса! Как он только не понял этого сразу, лаская вооружённым глазом её столь знакомое тело? Инесса, сучка!
Теперь он знал, кто опередил его в сливе информации по счетам Герцензона. Конечно, она самая, иначе откуда бы у неё денежки для покупки домика в дорогущей Швейцарии?
Что ж, дорогуша, я принимаю вызов, — стиснув челюсти, подумал Качалов. — Будет тебе Швейцария! Говорят, в швейцарских тюрьмах хорошо кормят? Так попробуй, любимая, заморской баланды!
***Ляле снился волшебный сон.
Впрочем, сначала было страшно. Она оказалась на пустыре, рядом с луковичной горой. Лук пах истошно, до тошноты. Но неприятный запах мучил недолго — луковички сами собой раскатились и улеглись ровными рядами. Ляле показалось, что в таком, рассортированном виде, луковиц стало много больше. Ряды уходили в бесконечность, до самого неба.
А потом луковицы начали прорастать. Ляля видела, как зелёные ростки пробиваются сквозь золотистую шелуху и тянутся высоко–высоко. И, наконец, стали распускаться тюльпаны. Всех цветов радуги: красные, жёлтые, оранжевые, голубые и даже нежно–изумрудные.
Она стояла на краю тюльпанового поля и решала, по какой дороге ей идти — надо определить, выбрать тот путь, в конце которого её ждёт Лёвка…
…До Рубиновки Лёвка добрался уже в восьмом часу.
Если так дальше пойдёт — надо будет брать у Гоши вертолёт. Или заводить собственный, — сердито думал он, выруливая к въезду в посёлок.
Уже возле самого последнего поворота он едва не столкнулся с выезжавшей «газелью» с затемнёнными окнами. На бортах машины красовалась надпись «Бытовая техника ЗАНУССИ. Доставка на дом».
Выразив своё презрение торговцам длинным гудком, Лёвка, распугивая окрестных птиц, рванул на всей скорости к родительскому двухэтажному особнячку. Стиль «модерн» со всеми прибамбасами: «аглицкий» парк с фонтанами и беседками; бассейн пока без воды; домик для прислуги. В общем, всё скромненько и со вкусом. И родители потихоньку привыкнут, не век же старый дом подновлять!
Он затеял это строительство, когда уже отчаялся уговорить родителей переехать поближе к нему на Рублёвку, в Жуковку. Они хотели жить только здесь, в «родной» Рубиновке. Пришлось прикупить участок по соседству со старым.
Родители его просили лишь об одном: чтоб всё было как у людей. То есть без особых прибамбасов. В Рубиновке слишком роскошных особняков было немного — место не самое престижнеое.
Лёвка поступил хитро. Внешне дом выглядел не слишком роскошным, а всякие дворовые постройки скрывал от случайных или завистливых взглядов высокий забор. И уж для полной «человечности» Лёвка заказал строительство не солидной фирме, а бригаде молдаван. Впрочем, работали гастарбайтеры вполне пристойно. Правда, медленно. Ну да ладно, осталось уже немного — к июлю, глядишь, и закончат.
Рабочие, как Лёвка и подозревал, дулись в «дурака» на веранде.
Увидев хозяина, работяги засуетились, а их бригадир, лохматый Илия, выбежал навстречу.
— Всё в порядке, — воровато пряча плутовские глаза, заявил Илия. — Через неделю можно въезжать. Ваша подруга — в доме. Как приехала, так и не выходит из гостиной. Может, спит? — предположил Илия.
На самом деле бригадир прекрасно знал, что Ляля спит — он лично время от времени весь последний час ходил и проверял ситуацию в парадной гостиной.
— Когда она приехала? — у Лёвки сразу стало легче на душе, как только он понял, что Ляля и впрямь здесь.
