Наталья Александрова - Ларец графа Сен-Жермен
– Твоя жена – не эта девка, а твоя прежняя жена – взяла то, что ей не принадлежит. Ты заберешь это у нее, отдашь нам – и тогда получишь свою девку назад, в целости и сохранности… ну, а если нет – тогда уж пеняй на себя!
– Моя жена? – удивленно переспросил Вадим. – При чем здесь моя жена? Я не понимаю…
– А ты включи мозги! – рявкнула трубка. – Повторяю еще раз для особо умных: ты должен забрать кое-что у своей жены и отдать нам. И будет тебе счастье. На этот раз понял?
– Да, но что это такое? Я же должен знать, что искать!
– Да, разумеется… Твоя бывшая получила на почте посылку. Картонный ящик. В этом ящике здоровенная серебряная штуковина. Похожа на макет собора. Вот это ты нам и принесешь. Понятно?
– Понятно… – протянул Вадим. – А что будет потом?
Но из трубки уже доносились гудки отбоя.
Во второй половине дня к таверне, над дверью которой красовалась вывеска с тремя коронами, подъехал всадник на неказистой сивой кобыле. Сам всадник был под стать этому невзрачному животному – сутулый, невысокого роста, в грязном и поношенном монашеском плаще с опущенным на лицо капюшоном. Путник спешился перед таверной и, поскольку к нему никто не подошел, самолично привязал свою лошадь к коновязи и вошел в таверну.
Толстый кабатчик, увидев его, недовольно скривился и проговорил:
– Мы не подаем милостыню, святой отец. Год был неурожайный, и мы сами едва сводим концы с концами.
Сутулый монах подошел к нему, сверкнул глазами из-под капюшона и прошипел:
– На ш-ш-то мне твоя милостыня? Я, с-с-слава Вс-севыш-шнему, сам могу за себя заплатить!
Бросив на стол перед хозяином таверны монету, он продолжил:
– Вели накормить мою кобылу, да и мне подай какой-нито еды.
– Слушаюсь, добрый господин! – Кабатчик смахнул монету к себе в карман и бросился было на кухню, но странный гость схватил его за плечо неожиданно сильной рукой:
– Пос-стой, мош-шенник! Прежде чем уйдеш-шь, скажи, где твой гос-сть?
– Какой гость? – испуганно пролепетал кабатчик. – О ком вы говорите, добрый господин?
– Ты отлично знаеш-шь, о ком я говорю! О том рыцаре в черном, о том, который приехал на гнедом коне с серебряной уздечкой…
– Я никого сегодня не видел, добрый господин! Никого, кто бы напоминал того, о ком вы говорите!
Монах встряхнул кабатчика:
– Я вовсе не добрый господин, и ты это скоро узнаешь! Говори, куда уехал тот человек?
– Я ничего не знаю! – заверещал кабатчик. – Жан! Гастон! Бертран!
В дверях таверны появились трое рослых крестьян. Один из них держал в руках дубину.
Монах повернулся к двери и сбросил капюшон, открыв лицо, обезображенное страшными язвами. На этом лице два глубоко посаженных глаза горели, как два угля.
Крестьяне попятились, испуганно крестясь.
– Сатана! – пролепетал один из них, и все трое сбежали, оставив хозяина один на один со страшным незнакомцем.
– Пос-следний раз спраш-шиваю, куда он поехал?
– Он уехал по той тропе, что уходит на восток, мимо кладбища! – испуганно проговорил кабатчик. – Я слышал, как он сказал, что заночует в Фенеллоне…
– Давно бы так! – Монах разжал руку, выпустил кабатчика и добавил: – Лучше быть живой мышью, чем мертвым львом!
Анна поднялась по лестнице мимо вахтера и вошла в большой зал библиотеки.
Зал был заставлен ровными рядами столов с одинаковыми зелеными лампами. За этими столами тихо сидели немолодые мужчины и женщины. В зале царила торжественная музейная тишина, нарушаемая только шелестом страниц.
За стойкой в конце зала расположилась бледненькая невзрачная женщина лет сорока, в очках, с собранными в пучок рыжеватыми волосами. Анна подошла к ней и положила локти на столешницу.
– Слушаю вас, – прошелестела библиотечная дама. Голос у нее был такой же выцветший и высохший, как внешность.
– Мне нужна вот эта книга. – Анна положила перед ней листок с библиотечным кодом.
– А вы у нас, кажется, первый раз? – Библиотекарша посмотрела на Анну с подозрением, как будто та была потенциальной террористкой.
– Я – да, первый, – чистосердечно призналась Анна. – Но я не для себя. Мой друг, ваш постоянный читатель, просил найти для него эту книгу. Сам он сейчас не может прийти, он вообще не может ходить…
– Вот как! – Судя по выражению лица, подозрения библиотекарши только усилились. – А имя у этого друга имеется?
– Разумеется. Его зовут Иван Иванович Кукушкин.
– Ах, Ванечка! – Лицо библиотекарши порозовело, глаза заблестели. – Так это для Ванечки книга! Так бы сразу и сказали!
«Ах уж этот Кукушкин! – усмехнулась в душе Анна. – С виду сама скромность, и возраст, а вон как дама оживилась!»
Тут до библиотечной дамы дошли слова Анны.
– Вы сказали, что он не может ходить? – воскликнула она в ужасе. – Что с ним случилось? Надеюсь, ничего серьезного?
Старичок за ближним столом поднял голову и укоризненно взглянул на библиотекаршу:
– Галина Леонидовна, нельзя ли потише?
– Да-да, извините, Юрий Львович! – отозвалась та и испуганным шепотом повторила: – Так что с Ванечкой?
– Под машину попал, – вполголоса сообщила ей Анна.
Библиотекарша вскрикнула, снова вызвав неодобрительный взгляд старичка.
– Но сейчас ему уже лучше, – поспешила Анна смягчить удар. – Только ходить нельзя. Вот он и попросил меня найти эту книгу. Понимаете, скучает, пытается работать…
– Да, он такой! – вздохнула Галина. – Хорошо, что же я вас задерживаю… раз это нужно Ванечке… ну-ка, покажите ваш индекс… сто восемьдесят три… значит, вы пойдете вдоль вон того ряда стеллажей, свернете в восьмой проход от начала, углубитесь до третьего ряда, а там уже смотрите по второй части вашего индекса… найдете книгу и сразу возвращайтесь ко мне, мы с вами подумаем, что можно сделать для Ванечки…
– Что вы имеете в виду?
– Ну, вы же понимаете, у нас книги на руки не выдают, люди работают с ними на месте, но поскольку Ванечка не может ходить, я подумаю, что можно сделать…
Анна поблагодарила библиотекаршу и отправилась в поход за нужной книгой.
Углубившись в проход между стеллажами и дойдя до третьего ряда, она снова сверилась с записью. Вторая часть индекса – 221-В.
Анна нашла в нужном ряду второй стеллаж, на каждой полке были обозначены номера. Отсчитав нужную полку, она нашла на ней книгу с нужным номером, осторожно вынула ее.
Это был небольшой томик в выцветшем пергаментном переплете, на котором изящными витиеватыми буквами было отпечатано название, длинное и подробное, в духе давно ушедшего времени:
«Записки кавалера де ла Гарди о достопамятных событиях и знаменитых людях, встреченных им в жизни, с приложением некоторых удивительных обычаев, свидетелем коих ему довелось быть».
Ниже более мелким шрифтом сообщалось, что эта книга отпечатана в типографии господина Голощекина, расположенной на Гороховой улице в Адмиралтейской части Санкт-Петербурга, в году от Рождества Христова одна тысяча семьсот девяносто третьем.
Такой солидный возраст книги вызвал у Анны невольное почтение. Она бережно взяла книгу и отправилась в обратный путь к столу Галины Леонидовны.
Видимо, она сбилась с пути и заблудилась среди шкафов и стеллажей, потому что долго не могла выйти из книжного лабиринта, а когда наконец вышла – оказалась не в том месте, откуда начала свои поиски, а прямо за стойкой библиотекарши.
Выглянув из-за последнего стеллажа, Анна увидела перед собой поникшую спину Галины Леонидовны и нелепо свешивающийся на бок пучок рыжих волос.
«Что она – заснула?» – удивленно подумала Анна и шагнула вперед. Она приблизилась к библиотекарше и дотронулась до ее плеча. Галина не шевельнулась. Анна потрясла ее, но библиотекарша, вместо того, чтобы проснуться, уронила голову набок.
Ее лицо было бледнее прежнего, глаза закрыты, но жилка на тонкой шее билась, и ноздри трепетали в такт дыханию.
Галина Леонидовна была жива, она спала – но спала неестественно крепким сном.
Анна подняла голову и увидела приближающегося к ней человека.
Этого человека она не могла не узнать: это был тот же самый тип, который под видом таксиста вез ее с Московского вокзала, а потом в больнице едва не убил Ивана Ивановича Кукушкина…
И сейчас он быстро приближался к Анне, бросая по сторонам цепкие внимательные взгляды – просчитывая ее возможные пути бегства и заранее прикидывая, как ее перехватить.
Женщина попятилась и огляделась по сторонам.
К выходу из зала не прорваться: «таксист» находится прямо у нее на пути. Что же делать?
Рассчитывать на помощь посетителей библиотеки не приходилось: они были поглощены своими книгами и не замечали, что происходит совсем рядом. Или делали вид, что не замечают.
