Наталья Медведская - Горькая брусника
Как назло возле дома Полины Андреевны нам встретилась баба Зоя. Старушка зорко оглядела моего провожатого и без стеснения заявила:
- Шустрая ты девка, Настена. В обед один провожает, к вечеру другой. Не девки пошли, а вертихвостки.
"До чего же вредная бабка", - подумала я и заметила:
- Баба Зоя, я буду очень вам признательна, если будете держать свое мнение при себе.
Пожилая женщина фыркнула и направилась к своему дому. Илья, наклонившись, сказал мне в самое ухо:
- Успокойся, Настя. Бабушка завидует. Знаешь анекдот? Фраза врача: у вас до свадьбы все заживет - в глазах старушки зажгла блеск.
Я засмеялась. Илья улыбнулся. Мне отчего-то показалось: он редко смеется. У него была приятная, но грустная улыбка.
- Уже лучше. Настя, я задам вопрос, набивший оскомину. Что ты делаешь сегодня вечером?
- Сегодня я занята.
"Нет, ну зачем все портить! Мне только понравилось беседовать с ним".
- А завтра?
"С чего вдруг я стала пользоваться вниманием у мужчин? Что-то это подозрительно", - подумала я и записала нового знакомого в список кандидатур на роль маньяка.
- Завтра вечером начинаю учить танцам отдыхающих на турбазе "Серая сова".
- Замечательно! Завтра и увидимся на турбазе. Как раз меня туда пригласили на день рождения, - обрадовался Илья.
Мы попрощались, я направилась в дом. На кухне баба Поля убирала со стола вазочки с медом, вареньем и чайные чашки.
- Зоя сказала: тебя до дома Ангел довел?
- Точно. Только я не пойму: какое дело Зое Ивановне, с кем я общаюсь?
- Просто она не любит легкомысленных девиц, - сверкнула золотыми зубами старушка, - вот и воспитывает по мере сил.
- Меня есть кому воспитывать и без нее. Хотя и родителям уже поздновато это делать: я совершеннолетняя. Собираюсь работать на турбазе у Матвея. Буду вечерами учить отдыхающих танцам.
- Хорошее дело работа. Но учить танцам. Небось, дерганье под музыку ты называешь танцами?
"Ну все, достали!", - психанула я.
Принесла из комнаты маленький магнитофон.
- Пойдемте, Полина Андреевна, покажу, чему буду учить туристок.
С ровного пятачка во дворе убрала скамейки. На диске нашла запись русской плясовой. Сбегала в коридор, сняла цветной платок, висящий на вешалке, и врубила музыку. Закончив танец, я увидела плачущую бабу Полю и торчащие поверх забора обалделые физиономии бабы Зои, Николая и Лешего.
У меня на лице отразилось не меньшее удивление: "Что рядом с ними делает этот Курощуп. В гости к тетке и брату пришел?".
- Спасибо, Настя, порадовала. Ты талант. Если хоть капельку кого научишь, уже хорошо. Не ожидала. - Полина Андреевна промокнула уголки глаз кончиком фартука.
Я еще раз посмотрела на заглядывающих во двор соседей и поразилась сердитому выражению лица бабы Зои.
"Теперь-то, что не так. Как тяжело угодить этой старушке", - посетовала про себя.
Я отнесла магнитофон в дом. Скамейки поставила на место. Соседи покинули наблюдательные места за забором.
- Полина Андреевна, а Леший часто приходит в гости к бабе Зое?
- Часто. Они с Колей со школы дружат. Его и Лешим прозвали за любовь блукать по лесу. Он здешние места, как свои пять пальцев знает. Хороший был парень, пока с этими дурами Агнешкой и Варькой не связался. - Полина Андреевна присела на лавочку. - Коля совсем другой, совсем не похож на двоюродного брата. Николай ласковый, добрый, заботливый, повезло с ним Зое. Он поддержал меня после гибели Светочки. Я не знала, как пережить гибель доченьки. Все время задаю себе вопрос, почему она так поступила?
Я глядела на старушку и недоумевала: ей семьдесят четыре. Во сколько же она родила дочь?
- Баба Поля, а сколько лет исполнилось вашей дочери на момент гибели?
- Двадцать пять. Я поняла: о чем ты размышляешь? Я родила в сорок два года, Света поздний ребенок. Мы с мужем мечтали о детях, а бог все не давал. Уже и не чаяла подержать младенца на руках. Мы с Зоей вместе рожали. Ее Коля на два дня старше моей Светочки. Наши детки росли крепкие, дружили с раннего возраста.
Я не сдержала удивления и воскликнула:
- Так Николай не внук Зои Ивановны, а ее сын?
- А я тебе о чем рассказываю. Ты не слушаешь меня. - Баба Поля обидчиво поджала губы.
- Вы говорите, они дружили с детства. Может, он знал, почему Света так поступила?
Полина Андреевна замялась. На ее лице, как в зеркале, отражалась борьба.
"А ведь она знает причину, но не хочет говорить, - подумала я.
- Полина Андреевна, сколько лет прошло со дня смерти вашей дочери?
- Пять лет. - Старушка взяла пожелтевшую фотографию в рамке, стоящую на холодильнике, и прижала к груди.
Снимок выгорел на солнце, поэтому я решила, что от старости и давности. Да и лицо у Светланы отличалось какой-то старомодностью, присущей лицам людей из прошлого века.
***
В половине двенадцатого я привычно вылезла в окно. На мне красовался мой обычный черный костюм. В половине первого заняла пост у ворот кладбища. Тучи то и дело закрывали луну. Трещали цикады, несколько раз ухнул филин. Противно проблеял козодой. Последней каплей, заставившей меня дрожать осиновым листом, раздался вой волка или собаки. Со страха голова у меня соображала плохо.
Я маялась у ворот погоста: "Нужно было позвать с собой Серегу, хотя теперь и ему не доверяю".
У страха не только глаза велики, но и большие чуткие уши имеются. Мне казалось: шуршит и осыпается земля в могилах и вот-вот на свет выйдут покойники-зомби. Слышалось даже шуршание чьих-то шагов. Я стала поминутно озираться вокруг. Кусты за спиной зловеще шевелили листвой. Ощущение, что я здесь не одна, усиливалось с каждой минутой. С низины по дороге медленно пополз туман. В этой белесой мгле мелькнуло что-то белое. Метрах в пятидесяти от меня появилась плывущая по воздуху Алена. Я готовилась к встрече с сестрой, но все равно вздрогнула при ее появлении. Какой-то странный глухой голос донесся до меня:
- Настя, ты в опасности, уезжай.
Совладав со страхом, на подгибающихся ногах я рванулась к ней и, запнувшись, упала. Не обращая внимания на ушибленные коленки, закричала:
- Кто убил тебя?
Светлый силуэт сестры растворился в воздухе. Я забегала по дороге взад вперед, надеясь увидеть ее снова.
"Почему привидения говорят загадками? Почему не скажут ясно и точно, всего два слова - имя и фамилию злодея?" - расстроилась я.
За спиной в кустах послышался треск и на дорогу вывалился Серега.
- Ты следил за мной? - удивилась я. Страх мгновенно улетучился при виде его поцарапанной физиономии. Где логика? Я же решила ему не доверять, а теперь радуюсь его появлению.
- Охранял, - ответил он и, прихрамывая, направился ко мне.
- Что-то многовато развелось охранничков, - усмехнулась я. - Лучше бы помогли найти убийцу сестры. Чего хромаешь?
- Ногу отсидел. А комары в кустах всю рожу искусали. Послушай, разве твою сестру похоронили?
- Нет. Тело еще не отдали родителям.
- Тогда почему она появляется здесь? А не на берегу реки, где ее ударили по голове? Или аура кладбища притягивает покойников?
Мне не понравился цепкий подозрительный взгляд Сереги, сейчас он менее всего походил на веселого алкоголика.
- Я возвращаюсь в село. Ты со мной или будешь бродить по кладбищу?
- Вообще-то я собирался на ночной клев.
Мы спустились по дороге вниз. На повороте в улицу Серега вытащил из кустов удочки и рюкзак.
- Шел к реке, когда увидел ниндзя, направляющегося к кладбищу. Подумал: до чего же неугомонная девчонка, надо посторожить, чтоб ничего не случилось. Ну ладно, я пошел, до дома близко, сама дойдешь. А почему меня не позвала на ночную прогулку. - Его глаза блеснули в свете луны.
Я поежилась и стала подбирать слова.
- Э-э-э...
- Понятно. Ты меня записала в подозреваемые? - улыбнулся Серега. - Весьма польщен. Боюсь, вынужден тебя разочаровать. К убийствам не имею никакого отношения. - И он посмеивалась, пошел назад к реке.
А я решила больше не искушать судьбу и вернуться к дому бабы Поли. Я открывала щеколду на калитке, когда сзади послышался шорох. Мне показалось: моя голова разлетелась на куски. Очнулась я от того, что кто-то хлопал по моим щекам.
- Настя, открой глаза, - послышался незнакомый голос. - Удар пришелся по касательной. Тебе очень повезло.
Голова гудела, как колокол.
- Кто вы?
- Друг Ильи. Иннокентий. Лежите спокойно, не волнуйтесь. Не тошнит? В глазах не двоится?
Я сосредоточилась и в неярком свете луны увидела полное, добродушное лицо молодого мужчины.
- Не тошнит, но в глазах искорки, - прошептала я.
