Андрей Константинов - Экипаж. Команда
– Постараюсь, Сергеич. Он что, имеет к этому какое-то отношение?
– Самое прямое, Леш. Потому и прошу.
– Хорошо, чем могу – помогу.
– Тогда созвонимся…
– Счастливо.
Старшего оперуполномоченного девятого, «розыскного», отдела УУР Леху Серпухова Нестеров знал по оперативной службе уже лет восемь, а с девяносто восьмого знакомство переросло в настоящую дружбу, и случилось это при весьма пикантных обстоятельствах. Тогда, шесть лет назад, механик[46] из отдела Нестерова по прозвищу Нехай подъехал во время работы (вот ведь выбрал время) на улицу Комиссара Смирнова, к магазину «Масла-Смазки», что само по себе событием не являлось. Событие произошло пятью минутами позже, когда Нехай пошел в магазин за маслом. Этим он нарушил ведомственную инструкцию, согласно которой покидать руль и оставлять машину без присмотра механику строго непозволительно. Когда Нехай вернулся с «Лукойлом» наперевес, то, вы будете смеяться, но машины на стоянке не обнаружил. Ее угнали.
Естественно, что, помимо самой машины, угнали и всю нашинкованную в ней аппаратуру. А это уже не ЧП – это гораздо хуже, после таких «казусов» о случившемся немедленно докладывают в Москву, а затем перепрограммируют все радиочастоты на оперативных машинах чуть ли не по всему региону. А на столь масштабную акцию нужны не просто деньги – нужны финансы. А когда государство тратит такие суммы, то оно и спрашивает: начиная с увольнений и заканчивая неполным служебным положением. Тут уж выговором с занесением не ограничится.
Пока шли крики-вопли-мат с обязательной фразой «всё, Нехай, отработались», Серпухову позвонил его агент. Позвонил и в шутку, зная, что Лехе это будет не интересно, рассказал о том, что в его гараже с пару часов стоит «девятина», «на которой за шпионами следили!»
– А причем здесь шпионы? – не понял Серпухов.
– Да она вся в динамиках, радиостанциях… все шипит и булькает в ней… – пояснил осведомитель.
Леха на всякий случай перезвонил Нестерову, который в этот момент находился у начальника отдела Нечаева – они вдвоем, заливаясь горючими слезами, придумывали официальную версию для ментов и неофициальную для УСБ.
По реакции Нестерова Серпухов понял, что сия информация очень важна. На встречу с агентом подорвались сам Леха, Нестеров и Василий Петрович Нечаев собственной персоной. Последние двое умоляли опера не говорить ничего своему руководству и за это обещали все: например, отрабатывать ему любые задания вне очереди, любые, любые…
Леха убедил агента, что им необходимо под залегендированным предлогом нагрянуть в гаражи и накрыть там машину. Агент сопротивлялся, так как хотел поиметь долю с перепродажи, потом начал поддаваться… В конце концов фраза Нестерова («Тебя разведка просит!») его сломала. Агент загордился, что вносит посильный вклад в дело борьбы с невидимым врагом. К тому же с «разведкой» ссориться стремно, это тебе не уголовку посылать…
Машину выцепили из гаража к вечеру, а агента пришлось продержать до утра в кабинете у Серпухова, который ему еще и разукрасил для конспирации всю рожу. «Дурень, если ты вышел, а угонщиков не дергали, значит никого не сдал!.. В уважухе будешь!» – пояснил Леха и врезал ему еще раз точно по губе.
Ситуацию замяли. Причем получилось так, что замяли благодаря связям Нестерова, потому следующие полгода (до очередного залета) Нечаев на него просто молился. А Александр Сергеевич с тех пор на просьбы Серпухова реагировал мгновенно. Однажды, когда мир стал особенно тесен, экипаж Александра Сергеевича встал за этим самым агентом по заданию угонного отдела, и бригадир визуально узнал его. Нестеров ничего не сказал об этом «грузчикам», однако позвонил и предупредил Леху. Леха, в свою очередь, предупредил своего агента, а тот сказал «большой рахмат» и в течение пяти дней, пока за ним велась слежка, откровенно валял дурака. Так рождались… нет, не легенды, а настоящие уважительные мужские отношения.
Экипаж Нестерова второй день охотился на карманников. Вернее будет сказать, создавал видимость такой охоты. Утренняя смена – мертвый час для «карманных» оперов, поскольку их клиенты рано на работу не выходят. Сегодня объектом наблюдения была воспетая в книгах и в народном мифотворчестве знаменитая Апрашка. Если бы дед Гиляй[47] был не москвичом, а петербуржцем, то, будьте уверены, он написал бы немало очерков и репортажей, посвященных Апраксину рынку, этому маленькому государству в государстве, во все времена жившему по своим неписаным законам и правилам.
В половине десятого смена припарковалась в Апраксином переулке. Машин пока было не много, так что удобную парковочку нашли без труда. После этого экипаж, за исключением оставшегося Козырева, направился на территорию рынка, где в кафешке со странным названием «Мани-Хани» грузчики должны были встретиться с операми. Там их уже ждали двое: первый представился Сергеем, второй – Вадимом. Короче, познакомились. Апрашка только-только начинала оживать. Торговцы открывали свои палатки и магазины, грузчики-таджики развозили по точкам телеги с барахлом, лениво переругивались торговцы-азербайджанцы, а сбившиеся в стайки лохотронщики проводили свой утренний инструктаж.
Основной покупатель должен был повалить где-то через час, поэтому Вадим предложил ребятам совершить пока небольшую обзорную экскурсию по рынку и показать малоизвестные проходняки, схроны и другие местные достопримечательности. Лямин и Полина с удовольствием пошли прогуляться с Вадиком, а Сергей и Нестеров поленились и остались. Первому за годы службы Апрашка уже давно и окончательно осточертела, второй же столько раз таскал здесь объектов, что знал местную топографию не хуже местных же аборигенов. Они заказали кофе и завели неторопливый разговор за жизнь. Причем, какую бы тему они не затрагивали, почему-то каждый раз приходили к одному и тому же выводу: все начальники – идиоты и с этим ничего поделать нельзя. Кстати, в свое время к схожему выводу пришел Костя Климушкин и сформулировал его в поэтической форме на сливном бачке в мужском туалете. Вывод звучал так: «Во лбу хотя б семь пядей будь, но все равно тебя ебуть».
– Ты пойми, Александр Сергеич, – горячился Серега, вычерчивая рукой в воздухе замысловатые фигуры. – Лично я против вашей службы ничего не имею. Но, сам подумай – на кой ляд нам это наблюдение?! Что мы должны в нем узреть?!. С поличным самому брать надо. А связи, хрен знает какие и зачем, отрабатывать должны в ФСБ. Там у них всего много – понта, времени… А мы – уголовка. Мы – элита облеванных проходных дворов! Туточки одного не догнал – не анализируй! Хер-то с ним! Кусай следующего!
Серега заводился все больше и больше, а Нестеров молча слушал и даже не пытался возражать. Что толку-то?…
Минут через сорок троица вернулась. Сергей глянул на часы и, как старший, решил: пора бы немного и поработать. Условились действовать по следующей схеме: Полина и Нестеров изображают супружескую пару, приехавшую на рынок за покупками. Они будут ходить по маршруту Сергея. В случае, если тот засечет кого-то из «клиентов», то даст знак – тогда бригадир и Полина должны будут зафиксировать контакты «клиента» и при возможности заснять их. «С первого раза взять щипача с поличным у вас все равно не получится, так хотя бы поможете пополнить наш фотоархив», – улыбнулся Вадим. Соответственно, с ним в паре пошел Лямин, задача которого была аналогичной. «Да, кстати, если вы, ребята, сами что-то увидите, – напомнил напоследок Сергей, – то обязательно говорите. А то все равно нам вдвоем за всем не уследить».
На том и порешили, и две команды отправились в свободный поиск.
За полтора часа бесцельного шатания по Апрашке первая команда засекла карманников лишь однажды. Сергей остановился и взглядом показал в сторону двух осетинов, которые терлись в небольшой толкучке у палатки, торгующей джинсами. Нестеров и Полина чуть сократили дистанцию, но в этот момент осетины заметили Сергея и быстрым шагом направились в сторону улицы Ломоносова. Впрочем, через несколько минут один из них вернулся и отозвал Сергея в сторону. Беседа была непродолжительной – стороны явно о чем-то не договорились. Кавказец ушел, а Сергей, выждав паузу, подошел к «грузчикам».
– Ведем? – быстро спросил его Нестеров.
– Да нет, не стоит напрягаться. Я их знаю. Местные завсегдатаи – Заур и Мамед. Гонщики.
– Кто? – не поняла Полина.
– «Гонщики». Воры, которые режут сумки и карманы. Специализация у них такая.
– А о чем он с тобой говорил?
– Да отлистать[48] хотел, – улыбнулся Сергей. – Обычное дело. Ладно, бог с ними. Взять не взяли, но и украсть не дали. Пошли дальше.
А потом одновременно у Нестерова и Полины завибрировал выводной пульт радиостанции. Условный сигнал означал «чрезвычайную ситуацию». Встревоженный Нестеров запросил по связи Лямина, однако тот не отвечал. Тогда бригадир нагнал Сергея и попросил его срочно связаться с Вадимом. Опер вышел на своего напарника, перебросился с ним парой фраз, отключился и с улыбкой сказал: «Возвращаемся в „Мани-Хани“, они оба сейчас туда подтянутся». «Да что случилось-то?», – спросил Нестеров. «Да ничего особенного, – ответил Сергей. – Повязали вашего грузчика».
