Михаил Март - Загляни ей в глаза: повести
В ушах Олега слышался голос старухи: «Живьем я ее не видела. Этот снимок положил в мой ларчик Борис. Предчувствовал неприятности. Главный недостаток Марго — нетерпение. Подавай ей все и сразу!»
«Вольво» остановилась на набережной в том же месте, где состоялся их первый важный и неприятный разговор. Марго вышла из машины и открыла багажник. Олег тоже вышел. Дождь лил как из ведра.
— Достань эту переломанную куклу и положи на гранитный парапет.
— Зачем?
— Выполняй.
Олег подчинился. Марго тем временем достала домкрат на колесах и обмотала концом троса ноги Марины.
— Отойди назад.
Громов не понимал, что происходит. Марго отступила на шаг и ударила ногой по телу Марины. Оно рухнуло в воду. Раздался громкий всплеск. Олег бросился было к бордюру, но Марго оттащила его и усадила в свою машину.
— Похоже, твоя подстава знала ее? — Он кивнул на гранитный бордюр.
— И мента дохлого тоже. Погибший при невыясненных обстоятельствах муж Марины был отцом бедняжки. Он бросил их семью, когда девочке и семи не исполнилось. Она повзрослела, и старый черт воспылал к ней любовью. Тебе это тоже знакомо. Она стала навещать отца. Коррумпированный мент решил оставить наворованное дочери. Пришлось Марине подсуетиться со своим хахалем, заместителем мужа, в итоге она получила все деньги, а хахаль из заместителей превратился в начальника.
— Обоснованная месть. К вышке ее не приговорят.
— Могут возникнуть отягчающие обстоятельства. Лиха беда начало. Она знает, за что получит свой миллион. Больше трех-пяти месяцев ей не прожить.
— Ее фотографию ты старухе подбросила?
— Не лезь в дебри, слушай меня, и все получится.
— Сегодня ты меня подставила.
— Я тебя страховала. Что с твоим алиби? Олег вздрогнул:
— Черт! Я должен быть в архиве редакции!
— С такой рожей? Сиди спокойно, попробую тебя реанимировать.
Марго открыла «бардачок», достала свою сумочку и принялась замазывать царапины тональным кремом.
— Не предполагал, что твои руки могут быть такими нежными, — признался Олег.
Он глянул на себя в зеркальце — лицо чистое. Она подала ему дождевик с заднего сиденья.
— Иди в свою машину и доведи начатое до конца.
— Когда мы увидимся?
— Когда Маргарите Палмер вынесут приговор. Она оставила его на обочине и уехала.
Двор редакции ничуть не изменился после его отъезда. Он вскарабкался по веревке на лестницу и начал восхождение на шестой этаж. Ветер срывал капюшон с головы, рвал с него плащ, лицо заливал дождь. Грим стек по щекам, все труды Марго пошли насмарку. Только добравшись до шестого этажа, он с ужасом заметил, что окна темные, мало того — они заперты на шпингалеты. Олег вспомнил, что оставил ключ в замочной скважине с наружной стороны двери. Проверяющий этажи охранник не мог этого не заметить.
— Не спится старым идиотам, везде свой нос суют! Алиби не сработало.
Спускаясь вниз, Олег едва не сорвался. Он спрыгнул с веревки на землю и побежал к арке ворот. В холле здания горел свет. Петрович не спал, а разговаривал с патрульным. Олег оглянулся. На противоположной стороне улицы стояла милицейская машина. Шофер жевал бутерброд. Громов поднял капюшон и направился к арке. Только бы унести ноги, ни о чем другом он думать не мог. Ему это удалось сделать.
Вернувшись домой, промокший и продрогший, он скинул одежду, включил свет. Достал коньяк из шкафа и, выдернув пробку зубами, начал хлестать, пока не поперхнулся. Не коньяком. В его постели лежала Марго.
Красавчик лишился дара речи. Он стоял в трусах, носках, с бутылкой в одной руке, сигаретой в другой и приоткрытым ртом. Потрясающий видок у повесы средних лет. Марго улыбалась, ее шикарные пепельные волосы были разбросаны по подушке.
— Тебя трясет? Ты замерз и промок? Никакая выпивка не согреет мужчину лучше женщины.
Она резким движением сбросила с себя простыню, обнажив роскошное тело.
— Ты еще не забыл мои нежные руки?
ГЛАВА III
Не очень рано, не очень поздно, но Громов доехал до газетного киоска и попросил утренний выпуск «Вестника».
— «Вестник» продан, — равнодушно сказал продавец.
— И даже для меня, Гриша?
Киоскер долго разглядывал странного типа и не узнавал его. Шрамы Рита загримировала искусно, но лицо сильно опухло, глаза заплыли, превратившись в узкие щелочки.
— Это ты, Олег? Тебя можно узнать только по цветастому галстуку. Что с лицом?
— Асфальтовая экзема. Не мог справиться с земным притяжением.
— Взял лишку на грудь? Бывает.
Гриша достал из-под прилавка газету и дал Громову, не отрывая от него глаз. Олег вернулся в машину и развернул газету. Сенсации не произошло. Материал поместили на четвертой полосе в колонке «Уголовной хроники», которую вел Лева Заикин, и без всяких снимков:
«Вчера ночью в пригородном доме выстрелом в сердце был убит начальник криминальной милиции Станислав Седов. По подозрению в убийстве задержана гражданка России Маргарита Палмер. Следствие по делу об убийстве ведет следователь городской прокуратуры Вербицкий».
— И это все?! — возмутился Громов. Ниже размещалась еще одна заметка:
«Выстрелы в сердце стали чем-то обыденным. Наемные убийцы так не работают. За двое суток до гибели милиционера в престижном номере гостиницы выстрелом в сердце покончил жизнь самоубийством финансовый директор фирмы «Глобал-Стоик» гражданин Германии Гельмут Краузе. Все помнят скандал с ограблением фирмы на кругленькую сумму. Следствие отказалось контактировать с прессой. Мы тоже промолчим. Напрашиваются определенные выводы, предоставим их сделать нашим читателям».
Под второй заметкой была помещена фотография улыбающегося Краузе. Громов его узнал — лысый кавалер арестованной Марго. Ресторан, рыжий парик и «Бентли». Тогда ему удалось пробить номера шикарного лимузина: машина принадлежала германскому консульству. Сейчас этот факт имел определенное значение. Без свидетелей тут не обошлось, такие парочки запоминаются надолго.
— Так вот, Риточка, что ты имела в виду под отягчающими обстоятельствами?!
2.Они переехали жить в пригород, на озеро. Где Рита раздобыла ключи от приличного коттеджа, Олег не спрашивал. Он вообще старался не задавать ей лишних вопросов. Раны на лице зажили, кожа покрылась легким загаром. Они сидели в шезлонгах на песчаном пляже и пили коктейли.
Наконец бездействие и изматывающее спокойствие начали раздражать и Маргариту.
— Ждать больше нельзя. Газеты молчат. Выходи на следователя, с тобой он откровенен. Маргарита Палмер все еще числится в подозреваемых.
— Газеты не молчат, читаешь невнимательно. Кто нанял моего отца ей в адвокаты? Где наша золушка взяла столько денег? А если он выиграет дело? Промах с Гореловым ему не простили. Еще одна ошибка, и грош ему цена.
— Мы обыграем твоего отца. Мотай в город. Жду тебя к ужину с накрытым столом.
3.Старых друзей не только теннисный корт связывал. Они дружили со студенческих лет, один университет заканчивали. Громов знал расписание Вербицкого и прибыл на игру вовремя. Олег постоянно выигрывал у приятеля. Так уж повелось, Громов всегда выбивался в лидеры, и не только в спорте.
— В отпуск не уехал? — спросил Вербицкий, подавая мяч.
— С кем? Я не выношу одиночества.
— Только не говори мне, что загорал под кварцевой лампой.
Громов пропустил подачу. Игра не клеилась. Решили попить пивка. После душа, в раздевалке, Олег начал расспросы:
— Убийство коррумпированного мента из пригорода и «важняк» из городской прокуратуры… Не монтируется. Какая связь?
— Подозреваемая позвонила нам и сообщила об убийстве, я в ту ночь дежурил. Местным она побоялась звонить и правильно сделала.
— С Гореловым разобрался за три недели, а тут застрял. Пора дело в суд передавать.
— Так не только ты считаешь. Мент гнилой насквозь. Но я уважаю прокурора области.
— Рука руку моет?
— Смазанная картинка перед глазами. Горелов свою вину отрицал, а эта красотка сама напрашивается в суд. Вину не отрицает. Жди сюрпризов — может пойти в отказ на процессе, и заводи граммофон по новой. Одного признания мало, мне нужны доказательства, а кроме выстрела — ничего путного.
— Выстрела?
— Палмер — левша, а в майора стреляли с правой руки. В сердце, под углом.
— Не густо.
— Хозяйка дома — Марина Брагина, алкоголичка и дальше магазина никуда не отлучается. Но она исчезла. В доме кавардак, при этом ни одного отпечатка, стерли все, что нужно и не нужно. Куда делась хозяйка?
— Испугалась и убежала.
— В милиции вдову бывшего начальника особо опекали. Отделение в двух шагах, на станции.
Они вышли на улицу и устроились в летнем кафе на открытом воздухе. Здесь подавали хорошее пиво, но недостатка в свободных столиках в дневные часы не было.
