Инна Бачинская - Свой ключ от чужой двери
– Какой ужас! – не мог успокоиться Савелий. – Снова убийство! А деньги откуда?
– Мне тоже интересно, откуда. Исоханов говорит, понятия не имеет. По-моему, врет. Он был доверенным лицом Удовиченко, должен знать. Когда наворачивал круги по кабинету, все бормотал что-то себе под нос. Как молитву читал или проклинал. И глазами сверкал. А потом сказал: «Убью!» Я переспросил: «Кого?» Он так на меня зыркнул – ну, думаю, сейчас прыгнет и зубами в горло вцепится, и буркнул: «Кого надо!» Дергунец мне потом сказал, что это он скорее всего про Дубенецкого, которого ненавидит. У Дубенецкого алиби, но… какое-то подозрительное. Всюду, куда ни плюнь, Дубенецкий. Бывшая жена, бывший друг, бывший фонд.
– Ты же сказал, что он не мог…
– Я знаю, что я сказал! Я и сейчас так говорю. Но он все время путается под ногами…
– А что Удовиченко там делал в час ночи?
– Хороший вопрос, Савелий. Возможно, у него была назначена встреча… с убийцей. Удовиченко ждал своего убийцу или убийц, открыл им дверь, значит, доверял. А может, они пришли вместе, чтобы поговорить без свидетелей. Не знаю. Возможно, в фонд проникли грабители, а тут вдруг Удовиченко… вернулся за шляпой, уселся в кресло… Вот они его статуей Свободы и… – Коля взмахнул рукой.
– Про шляпу мне понравилось, – сказал Федор. – Нашли?
– Не было там шляпы, это так, к слову.
– Понял. Смотрите, господа, интересная получается картина. Двое… не уверен, что это были грабители, возможно, э-э-э… заинтересованные лица, которым был нужен некий предмет, обличающий, скажем, руководство фонда. Или информация. Не суть. Так вот, они проникают в фонд, заходят в кабинет Удовиченко и находят труп. И в это время слышат, что внизу открылась дверь…
– Ты хочешь сказать, что Удовиченко убили до этого?
– Именно! В пользу моей версии говорит то, что… Смотри, Савелий, вход в здание в тупичке, это довольно далеко от жилых домов… кто мог их видеть? Кто шлялся там ночью?
– А какая, на хрен, разница?
– Есть разница. А что, если звонил убийца?
– Зачем?!
– Чтобы пустить следствие по ложному следу.
– Не понял! Ты хочешь сказать, что он убил, а потом позвонил сказать, что там посторонние? И сколько же их, по-твоему, было?
– Убийца или убийцы. И еще двое, которых видел Овсянко и которые растворились в проходных дворах. Потому он и звонил… Понятно, Савелий?
– Я… не совсем. Ты хочешь сказать, Федя, что убийца и грабители проникли в фонд почти одновременно? Почему ты так думаешь?
– Не фонд, а проходной двор! – в сердцах сказал старший лейтенант.
– Потому что он позвонил, Савелий! Когда он понял, что туда проникли еще… не знаю, сколько – двое, трое… пятеро, не суть! Он понял, что у него есть шанс подставить новую команду. Что он и сделал. Другой причины, почему он позвонил, я не вижу. Увидеть их снаружи он не мог… То есть в принципе, конечно, мог… Всякое бывает, но сомнительно.
– Как-то это все… сложно, – пробормотал Савелий. – Ты всегда усложняешь, Федя. Разве бывают такие совпадения? Коля? А как же человек с собакой?
– А черт его знает! Спроси у Федьки. Он тебе представит все в лучшем виде.
– Не было человека с собакой, Савелий. Там негде гулять.
– Федя, ты думаешь, эти убийства связаны? – спросил Савелий. – Ну… Лии и Удовиченко?
– Пока не знаю, Савелий. Не обязательно. Но настораживает возня вокруг фонда… Коля, а что Кузнецов?
– Кузнецов на курорте, сопротивлялся до последнего патрона, но… – Коля прищелкнул языком и покачал головой. – Жена слезно просила не беспокоить рапортами хотя бы пару дней.
Они помолчали.
– Кстати, я сразу же рванул к Дубенецкому, – сказал Коля. – Ночью.
– И что? Он был дома?
– И ничего! Был дома, упитый в хлам, по-моему, даже не узнал меня. Молол всякую чушь.
– Он пьет? – удивился Савелий. – Один, ночью?
– Он был не один, – сказал Коля. – У него была женщина!
– Женщина?! – поразился Савелий. – Какая женщина?
– Красивая! – Коля вздохнул. – Художница, зовут Мария. Подруга детства. – Он помолчал, потом добавил: – Не могу понять, что они все в нем находят?
Глава 21
Авантюра
– Кто тут у вас самая знаменитая журналистка по гендерным вопросам? Бойкое перо, воинствующая феминистка, борец за права женщин? – спросила Ведьма во время позднего завтрака.
Я задумался. Что-то, припоминаю, читал. О женских судьбах, проблемах семьи, разводах, супружеских изменах. Что-то было… И имя… как ее? Такое необычное, псевдоклассическое. Ариадна, кажется. Да, Ариадна! Ариадна Княгницкая! Точно! Я еще обратил внимание – Ариадна Княгницкая. В природе такое не случается.
– Красиво, – похвалила Ведьма. – Как на параде в цирке. Литавры и лошадки с плюмажами. Плюс аристократизм, хоть лопатой греби. Вы ее видели когда-нибудь?
– Видел раз или два по телевизору. Зачем она вам?
– А читали?
– Читал, кажется, что-то. И фотографию одну помню.
– Какую фотографию? Ариадны?
– Нет, Красной Шапочки с сигаретой.
– При чем тут Красная Шапочка?
– Ариадна написала статью о вреде курения, а Красная Шапочка – курящая актриса нашего ТЮЗа. Вот, мол, кто работает с детьми. Вместо того, чтобы воспитывать молодежь, весь театр табачищем провоняли.
– Понятно… – протянула Ведьма. – Вячеслав Михайлович, как, по-вашему, эти два убийства связаны между собой?
– Каким образом?
– Элементарно. Сначала невеста, потом жених. Помните, вы упомянули, что у Стаса была аллергия на красное вино?
– Ну… – начал я.
– А что, если смерть Лии была случайной? Метили в Стаса, в крайнем случае в обоих… то есть в него, а Лия – побочный продукт… так сказать. И если яд был в вине, которое они должны были выпить вдвоем, а Стас не пил по причине аллергии, то видите, что получается?
– Что?
– Первое покушение было неудачным, а второе увенчалось успехом, что мы с вами оба можем засвидетельствовать.
– Вы думаете, это один и тот же убийца? – спросил я с сомнением. – Вряд ли.
– Почему же?
– Почерк разный. У каждого убийцы есть любимый способ убийства, от которого он, как правило, не отступает. Детективные романы читаете? Или яд, или… чем он там его приложил? Кроме того, первое убийство какое-то… декоративное! Прямо театр – роскошные декорации, толпа, священник в золотых одеждах, церковный хор. Потом банкетный зал, хрусталь, праздничные гости. А второе очень… я бы сказал, деловое, заурядное, не публичное. Если рисовать образ убийцы, исходя из первого и второго случая, то личности получатся очень и очень разные. Как будто…
– Неважно, я поняла, – бесцеремонно перебила Ведьма. – Не получается, вы правы. Если целью с самого начала был Стас, то… – протянула Ведьма задумчиво. – Тогда… Знаете, я всегда считала, что яд – женское орудие убийства. Чисто, никакого насилия, не особенно страшно. Вы, пожалуй, правы. Разные стили. Значит, их двое. Женщина и мужчина, допустим. Женщина знала, что Стас аллергик и не будет пить вино, и собиралась убить Лию…
– Зачем?
– Соперница, скажем. Любит Стаса, а тут Лия…
– Стаса? – недоуменно спросил я. – Убить из-за Стаса?
– Не годится? – спросила Ведьма саркастически. – Рожей не вышел?
Я пожал плечами. Разве что та, из мэрии. Глупости, ее на свадьбе и близко не было. А кроме того, ничего в их отношениях не изменилось бы после женитьбы Стаса…
– А Стаса убил следующий убийца, – продолжала она. – Убийца номер два. Зачем? Мы не знаем. Вот если бы Стас убил вас, чтобы убрать из фонда… В этом была бы логика. А кому понадобилось убивать Стаса? – Она посмотрела на меня долгим взглядом.
– Мы были вместе, если помните, – сказал я. Взгляд ее мне не понравился.
– Мы вместе обнаружили тело, – уточнила она. – А когда его убили, мы не знаем. То есть я не знаю. Может, еще днем, когда вы ходили в магазин за продуктами?
– Неужели вы действительно думаете, что я мог его убить? – Я был поражен.
– Не думаю, – не сразу ответила она. – Успокойтесь, Вячеслав Михайлович. Я просто поставила себя на место следователя. Кому выгодно? Вам, вам и еще раз вам. Теперь вы сможете вернуться в фонд. Ведь, насколько я понимаю, выкинули вас оттуда неофициально, так сказать. И полномочий председателя правления, пардон, президента, вы с себя не сложили. И квартиру теперь отдавать не придется. Ваше счастье, что у вас алиби.
– Спасибо, – саркастически сказал я.
– Пожалуйста. Знаете, я, пожалуй, начну собирать материал для статьи о выдающейся общественной фигуре на местном экологическом горизонте и просто замечательной женщине Лии Дубенецкой, которая так трагически и безвременно… А полиция ничего не делает, чтобы поймать убийцу. Позор! А теперь еще и Удовиченко… Кто следующий?
– Какую статью? – пролепетал я. Мне показалось, что она сошла с ума и заговаривается.
– Я же сказала: о Лии Дубенецкой. Попутно о фонде. Как ее зовут? – Она пошевелила пальцами в воздухе. – Ариадна?
