Ольга Володарская - Две половинки темной души
– Не смею мешать тебе становиться копией нашего отца.
Таня оторвалась от своего занятия и умоляюще посмотрела сначала на одного брата, затем на другого.
– Мальчики, не надо ссориться.
– А мы и не ссоримся, – не поворачивая головы в ее сторону, произнес Илья. Он продолжал сверлить взглядом Рому, но тот не отводил глаз.
– Шашлыки кто будет жарить? Дрова уже прогорели. Давайте, ребята…
Таня переключила их внимание на себя. И, чтоб закрепить результат, сунула каждому в руки по тарелке с мясом.
– Идите, насаживайте куски на шампуры. Я пока овощи покрошу и нарезку разложу по тарелкам.
– Танья, тебе помочь? – подошла к ней Мэри.
– Будь добра, расставь тарелки на столе.
– Думаешь, я только на это способна? – усмехнулась Мэри. – Можешь поручить мне что-то более ответственное. Например, приготовить салат. Я вижу, есть все ингредиенты для «Греческого».
– Ты умеешь готовить? – удивилась Таня.
– «Греческий» может сготовить любой дурак. Но да, я умею.
– Надо же… Я думала, в Америке все, кто не может себе позволить рестораны, питаются фастфудом или полуфабрикатами. И никто не готовит.
– Готовят. Но мало. Хорошие продукты дороги, легче покупать полуфабрикаты. Но я… Быть может, это гены? Хотя я не помню, чтоб наша мама готовила.
– Ты не застала ее нормальной. А я – да. Она была отменным кулинаром. Все умела готовить: и супы, и пироги, и салаты. Даже элементарное блюдо у нее получалось волшебным. Обычные макароны она умудрялась превратить в произведение искусства. Обжаривала лук полукольцами. К нему добавляла либо помидоры, либо кетчуп, а потом плавленый сырок, самый дешевый. Соусом заливала дешевые «рожки», сверху немного петрушки – она у нас на подоконнике росла, – и вуаля. Мы уплетали за обе щеки. Хотя мечтали о сосисках.
– Я тоже умею из ничего приготовить обед.
– Какая ты молодец! Для кого готовишь?
– Для любимого.
– Как зовут счастливца?
– Марлон.
– У вас серьезно?
– О-о-о… Мы вместе очень давно. Это мужчина моей жизни.
– А у Дэна есть девушка?
– Нет.
– Почему?
– Он… э… – Мэри немного растерялась.
Таня решила, что она не может подобрать русского слова, и подсказала:
– Бабник? Не может остановиться на одной?
– Да, что-то типа… – Мэри схватила овощи, нож и начала строгать салат. Получалось у нее отлично, почти как у профессионального повара. – А у вас с Костей тоже серьезно?
– Надеюсь.
– Он красивый.
– Да… – Таня смущенно улыбнулась. – А твой любимый?
– Мне кажется, лучше его никого нет. Но он скорее талантливый, чем привлекательный. Хочешь послушать, как он поет? У меня есть записи на телефоне.
– С удовольствием.
Мэри достала сотовый, немного поколдовала над ним, и Таня услышала красивый баритон, исполняющий лирическую песню под гитару.
– Это я играю, – похвалилась Мэри.
– Очень здорово!
– Девочки, – окликнул их Роман, – дайте что-нибудь закусить! Мы с братом выпить хотим!
Таня быстро выложила на тарелку ветчину. А в центр – маслины. Поднесла.
– Ты будешь с нами? – спросил Илья. Таня покачала головой. – А мужик твой?
Таня окликнула Костю. Он лежал на пледе за пределами беседки, загорал. Ни женщинам, ни мужчинам Костя не помогал (Дэн следил за углями, и, судя по его лицу, ему это нравилось) и с Валей не играл – мальчишка где-то раздобыл мяч и теперь гонял его по лужайке. Вел себя Костя, на взгляд Тани, отвратительно. Как будто не с ними приехал, а сам по себе.
Когда его позвали присоединиться к мужской компании, он не стал отказываться. Но так медленно и неохотно встал, будто его не дорогой коньяк пить зовут, а в поле работать.
Впервые Тане стало за него стыдно. Раньше они не бывали в компаниях. Это, пожалуй, странно, если учесть, как давно они друг друга знают, но тем не менее…
– Девочки, может, вам хотя бы шампанского купить? – обратился к сестрам Илья. – В местном баре оно вроде есть.
– Нет, спасибо, ребята, не нужно, – замотала головой Таня.
– А я бы пива выпил, – подал голос Дэн. – Пойдем, Валя, со мной?
Мальчик энергично закивал.
– А ты купишь мне жвачку?
– Бубль-гум. И будем соревноваться, кто больше пузырь надует.
– Кла-а-ас!
И они умчались.
– Что происходит между Ромой и Ильей? – спросила у Тани Мэри. Она порезала овощи и маслины, взялась за сыр. Брынзы не было, но она рискнула заменить его адыгейским.
– Когда-то они не очень ладили. И до сих пор, как я вижу, не могут примириться.
– Я так мало помню… к сожалению.
– А может, к счастью? В нашем прошлом было мало хорошего…
Таня не договорила.
– Илья, Рома, перестаньте!
Братья, забыв про шашлык, выясняли отношения, сойдясь так близко, что казалось, сейчас сцепятся.
– Что, так и не научился отстаивать свое мнение в споре вербально? – ухмылялся Рома. – Так и тянет пустить в ход физическую силу, почесать кулаки? Что ж, попробуй.
– Не строй из себя крутого, малыш! В глубине души ты все тот же чухан! – сквозь зубы процедил Илья.
– Ты ранил меня в самое сердце, – притворно ужаснулся Рома. – Сейчас я забьюсь в угол и буду плакать.
– Нет, кинешься к Тане за утешением.
– Ты все еще живешь прошлым, бедняга. Хотя о чем я? Какое у тебя может быть настоящее?
– Было бы не хуже твоего, если бы усыновили меня, а не тебя. Останься ты в детдоме, неизвестно, что бы из тебя получилось.
Они били друг друга по больному, и Таня слушала их реплики с содроганием.
Зачем они так? Братья же…
– Ты остался бы тем же слабаком, утверждающимся за чужой счет, – не давал брату спуску Роман.
– Никогда я не утверждался за счет кого-то. И не унижал людей понапрасну. Даже на зоне! А тебя я пытался сделать сильным.
– Благие намерения? Ты не слышал, что ими вымощена дорога в ад?
– Перестаньте! – закричала Таня. – Замолчите оба! Вы столько лет не виделись, неужели вам больше нечего сказать друг другу? – И заплакала.
Братья тут же кинулись ее утешать.
– Пожмите друг другу руки, – скомандовала Таня, шмыгнув носом.
Илья и Роман подчинились, но неохотно. Однако, когда вернулись Дэн с Валей, они не заметили напряжения между ними.
– Шашлык готов! – сообщил Илья, продемонстрировав всем один из шампуров, на котором дымились крупные куски мяса.
– Салат тоже! – Мэри подняла над головой большую тарелку с «Греческим». – И стол накрыт, так что… как говорят? – Она нахмурила брови. – Вспомнила! Милости просим.
Все расселись. Несмотря на то что, кроме шашлыка, была и другая еда, никто ее не трогал. Все накинулись на сочащееся соком и пахнущее дымком мясо.
– Обалденно… – восхищенно выдохнула Таня, проглотив первый кусок.
– Да, очень вкусно, – согласился с ней Дэн. – В Америке жарят мясо-барбекю, но оно не такое получается.
– У вас не те свиньи, – хохотнул Илья.
– У них не те жаровни, – возразил Роман. – Электрические.
– Мам! – позвал Таню сын.
– Что?
– А можно я кое-что у дяди Ильи спрошу?
– Конечно… – растерянно протянула Таня. Раньше сын никогда не спрашивал у нее разрешения, чтобы она позволила ему задать кому-то вопрос.
– Дядя Илья, ты возьмешь меня к себе, если вдруг с мамой что-нибудь случится?
Брат недоуменно посмотрел сначала на племянника, затем на сестру:
– Ты больна… Или что? Не понял…
– Со мной все в порядке, просто у меня очень впечатлительный сын! – Таня дернула Валю за рукав. Хотела отвесить подзатыльник, да дала себе слово на ребенка руку не поднимать. Ни затрещин, ни шлепков по попе она себе не позволяла. Их родители часто били. Не сильно, но обидно. Таня еще в детстве поклялась: «Когда у меня будут дети, я пальцем их не трону».
– Я не хочу в детдом! – воскликнул Валя.
– Правильно не хочешь… – Илья поманил племянника и, когда тот подошел к нему, усадил к себе на колени. – Можешь на меня рассчитывать, я тебя не брошу. Но о плохом лучше не думай. Мама твоя молодая, здоровая женщина. Она проживет долгую жизнь…
– Всякое бывает, – вздохнул Валя. – Лена тоже была молодая и здоровая. А умерла…
– С твоей мамой ничего плохого не случится. Зуб даю! – Валя хихикнул. – Я же этот… как его… хиромант!
– Кто?
– Ну… человек, который по руке гадает. И у твоей мамы, пацан, такая длинная линия жизни, что… не удивлюсь, если Таня попадет в Книгу рекордов Гиннесса, как самая старая кошелка планеты!
Над последней фразой посмеялись все, даже Дэн, который не до конца понял ее смысл.
– А вы не пробовали найти своего дядю? – спросил Валя у Ильи.
– Какого еще дядю?
– Брата вашего папы.
– А-а-а… Я уж и забыл, что у нас дядя есть.
– А ведь точно! – Роман хлопнул себя по лбу. – Мы еще в детдоме мечтали о том, как он объявится, чтобы забрать нас. Как его звали?
– Ты забыл?! – всплеснула руками Таня. – Как можно, брат?
– Его звали Лев! – воскликнул Дэн. – Я вспомнил! Когда вы говорили о дяде, я представлял… – Дэн пощелкал пальцами. – Как это? Энимал…
