Ольга Володарская - Каждый день как последний
— Хорошо, давай во второй половине дня встретимся? Или это очень срочное дело?
— Нет, оно подождет, — улыбнулась Лида. Она хотела встретиться с Пашей ближе к вечеру. Ничего она не вспомнила, про след, который знает, выдумала, но надеялась сочинить что-нибудь в течение дня. — Поэтому предлагаю созвониться часа в четыре. Хорошо?
— Договорились.
На этом они распрощались.
Лида в прекрасном расположении духа направилась к шкафу. Хотела выбрать наряд на вечер: и сексуальный, и не вызывающий. Вещей Лида взяла с собой немного. Всего один чемодан. Не думала, что здесь задержится.
А главное, что встретит мужчину, который западет ей в душу.
Затрезвонил телефон. Лида, скорчив гримасу, глянула на экран. Неизвестный номер. Отвечать не хотела, но подумала: а что, если из полиции?
— Алло.
— Не соскучилась еще по мне?
— Кто это?
— Дэни.
— Кто?
— Мы с тобой провели вместе умопомрачительную ночь, а ты даже не помнишь моего имени?
— Секс — не повод для знакомства, — пробормотала Лида. И уже громко спросила: — А ты помнишь мое имя?
— Конечно. Анжелика.
Да, Лида обычно именно так и представлялась мужчинам, с которыми не собиралась затягивать отношения дольше, чем на ночь. Остальным говорила свое настоящее имя. С возрастом она его полюбила и решила, что оно ей больше подходит, нежели Анжелика.
— Ты чего звонишь? — сурово спросила она.
— Встретимся еще?
— Я подумаю…
— Давай сегодня?
— Нет.
И отключилась. Однако номер удалять не стала. Мальчик ладный, сексуальный, авось пригодится.
Едва замолкли гудки, телефон вновь зазвонил. Козлик-Юрочка никак не угомонится? Но нет, номер не его.
Брать — не брать?
Не брать, решила Лида. И вернулась к вещам.
Но тут в дверь позвонили.
— Да что ж такое-то! — простонала она. — Кто там еще? — крикнула Лида, натянув на себя джинсы. До этого она была в одной майке.
— Полиция, — услышала она. — Откройте, пожалуйста.
И Лида, на ходу застегивая «молнию», потрусила в прихожую.
Глава 2
Наташа проснулась, когда еще солнце не встало. Нащупав телефон, поднесла его к лицу, чтобы посмотреть, который час. Пять! Как же рано…
Она полежала минут двадцать, надеясь, что дрема вновь окутает ее, но этого не случилось. Пришлось вставать и брести на кухню, чтобы поставить чайник. Кофе Наташа не пила — ей был отвратителен его вкус, хотя запах нравился — и бодрила себя «Ахматом». Покупала только его. Другие, пусть и более дорогие чаи, не признавала.
Когда вода закипела, Наташа заварила чай прямо в чашке. Пока он настаивался, листала каналы. Везде шла какая-то ерунда. Пришлось идти в комнату, включать проигрыватель, ставить диск. «Тельма и Луиза» — любимый фильм Наташи. Она смотрела его раз пятнадцать, и он ей не надоедал. Прихлебывая чай, она следила за действиями героинь. Когда в кадре появился молодой Брэд Питт, она прилегла и не заметила, как уснула.
…И снова кошмары! Из-за них она спала урывками.
Однако когда пробудилась, оказалось, что прошло много времени. Уже не только рассвело, солнце успело высоко подняться и светило в окно, озаряя комнату.
Наташа отправилась на кухню и заварила себе еще чаю. Надо бы поесть, но не хотелось. Она вообще ела немного, а в последние дни перешла на рацион Дюймовочки. Только вместо зернышка — булочка. Она любила мягкий белый хлеб. Предпочитала его любому изысканному лакомству. Кто-то ел его с колбасой, сыром, маслом, джемом, икрой, наконец, а она обожала сам хлеб. Только он должен быть свежим. Наташа покупала его по утрам. И порой еще теплый. Тогда она съедала его по дороге домой или на работу…
Мысли о свежей булочке пробудили Наташин аппетит. Но топать за ней не хотелось. И она достала из хлебницы батон, нарезала его и стала делать гренки. Молоко, немного сахара и яйцо. Все взболтать, обмакнуть куски хлеба и поджарить на сливочном масле. Этому рецепту Наташу научила бабушка. Она считала, что если на гренку еще и сгущенку намазать или варенье, то получится пирожное не хуже, чем магазинное.
Наташа поела, без особого, правда, удовольствия. Выпила чашку чая. Потом позвонила дочери. Она безумно по ней скучала. Не хотела расставаться с ней. Но так как желала своей девочке только лучшего, отвозила ее к отцу. У ребенка должны быть оба родителя!
Поговорив с Дашей, Наташа не убрала телефон. Открыла папку с фотографиями и посмотрела на последнюю. На ней был запечатлен рисунок, вырезанный на шее Егора. Квадрат, внутри которого помещен круг, а в нем еще один круг, но крохотный.
Бессмыслица!
Хотя…
Смысл можно вложить во что угодно. Она-то это точно знает.
У их секты, например, эмблема была и того глупее. Круг, в который заключена перевернутая буква «Т». Но все ее члены знали, что это означает. Вертикальная полоса — символизирует пенис, горизонтальная — острое лезвие, а вместе — кастрацию.
Наташа была членом секты мужененавистниц.
Попала она в нее случайно. Как, наверное, это обычно и бывает.
Ненавидеть сильный пол она начала, еще будучи замужем. Хотя, возможно, и раньше, просто об этом не думала. Но когда узнала, что ее муж, похотливая скотина, продолжает шастать на оргии, в ней все всколыхнулось. Был мир, нормальный, привычный. В нем небо находилось сверху, почва снизу, из нее росли деревья, тянущиеся своими верхушками к солнцу, а дождь и снег падали вниз. И вдруг…
Мир перевернулся! Она смотрела на него и ничегошеньки не понимала. Как так? Почему все стало иным? Встало с ног на голову?
Если бы не беременность и рождение дочери, Наташа, наверное, сошла бы с ума. Она замечала за собой странности. Не только дождь теперь не падал, а уносился в коричнево-зеленые небеса, люди ей виделись то похожими на животных, то на предметы, то на… овощи! Например, вместо своего мужа она видела репу. Корнеплод, затянутый в костюм, с коротко остриженной ботвой и длинным хвостиком-пенисом. Наташа обратилась к психологу. Но он, а это был мужчина, напомнил ей детскую пирамидку. Маленькая голова, узкие плечи и очень тучный низ. Возможно, доктор был умен и смог бы ей помочь, но она не решалась доверить свои тайны ребячьей игрушке.
Материнство почти излечило ее. Отвлекло уж точно. Наташа, получив от мужа главное — ребенка, — перестала думать не только о нем, но и обо всех мужчинах в целом. Они перестали ее интересовать. Но только до поры…
Когда дочка пошла в детский сад, а Наташа вернулась на работу, с мужчинами пришлось сталкиваться каждодневно. Она старалась держаться от них на расстоянии, но однажды…
Бывает, что видишь человека и понимаешь — твое!
Наташа выбежала из своего кабинета (ее назначили начальником склада) и нос к носу столкнулась с мужчиной. Нос к носу получилось потому, что он присел у двери — уронил накладную и за ней наклонился. Но едва он разогнул колени, как стало ясно, что он очень высок. Метр девяносто — минимум. А тут Наташа, ростом сто пятьдесят семь.
— Вы ко мне? — спросила она строго.
— Если вы Наталья Петровна, то да.
— Это я. Только я на обед убегаю.
— На минуточку не задержитесь?
Наташа сурово покачала головой.
— А я вас потом отвезу, куда скажете.
И так обезоруживающе улыбнулся, что Наташино сердце дрогнуло.
— Хорошо, пойдемте.
Она взяла его бумаги, пробежала по ним глазами.
— Лаврентьев? Ваша фамилия Лаврентьев?
— Совершенно верно.
— А зовут? Только инициалы?
— Георгий.
— Надо же, Жорка! — И она рассмеялась. — Я Натуся. Не помнишь меня? Мы же в одном дворе выросли.
В его голубых глазах вспыхнула радость узнавания.
— Туся! — просиял Георгий. — Надо же, как ты изменилась! Вроде высокая была. И упитанная! А сейчас как воробушек…
— Не называй меня так.
— Мать, на воробушка не обижалась даже Эдит Пиаф!
Он обнял ее. Наташа угодила Жоре как раз под мышку.
В детстве она ему очень нравилась. А вот он ей — не особенно. Наташа тогда рассматривала других мальчишек на роль своего будущего мужа. То отличников, то хулиганов, а Георгий был середнячком. Ни плохим, ни хорошим — обычным. И внешне не выделялся. Это сейчас он обращал на себя внимание. Высоченный, с копной светлых волос и широкой белозубой улыбкой, он наверняка нравился женщинам. А вот в детстве был невзрачным и ростом с Наташу. Но ее подкупало то, что Жора был от нее без ума. И она ходила с ним за ручку, если никто не видел, и даже позволяла целовать себя на прощание в щеку. Во дворе их все дразнили женихом и невестой. Жора, услышав это, густо краснел. А Наташа гордо поднимала подбородок. Невестой быть, пусть и при неподходящем женихе, ей нравилось.
— Ты где пропадал все это время? — полюбопытствовала она. — Вы как с семьей переехали, так я больше тебя не видела.
