Полина Кацуро - Японистка. Книга первая. Хищная Сакура
Приятный женский голос сообщил о прибытии на станцию Токио. Мару открыл глаза, потянулся и сказал:
– Приехали.
Поезд плавно причалил к платформе, все стали выходить, в пустой вагон ринулась команда уборщиков. Дана и Мару дошли до ближайшего эскалатора и спустились на станцию метро «Токио». Мимо шустро сновали огромные толпы народа, стало понятно, что надо попадать в ритм и быстро соображать насчёт нужной ветки и направлений движения электричек. До последней секундочки, пока Дана ехала на эскалаторе, сохранялась надежда на то, что она выше всей этой суеты, но с первым шагом на твёрдую землю стало понятно, что муравейник поглотил и её. Спасало то, что большинство разъяснительных надписей висело наверху: смотри, читай и держись выбранного направления. Сейчас впереди шёл Мару, коренной житель Токио, он махнул рукой, указывая на эскалатор, ведущий вверх:
– Тебе туда. Встречаемся в час на станции «Сибуя». Дзя-не, пока! – и он исчез в толпе.
Дана, быстро среагировав на команду, свернула вправо и оказалась на нужном эскалаторе. А в голове стукнуло: «Всё, теперь держись сама за себя». Времени на панику не было, потому что в вагон её затолкнули. Было тесно, но кондиционеры исправно гнали холодный воздух. К концу июля в Токио температура воздуха достигает плюс тридцати градусов, влажность – сорока процентов, а эта линия проходила по наземному маршруту. Дана с интересом смотрела в окно на город, удивительный во всех отношениях: мелькали небоскрёбы, дорожные развязки, деревья в редких сквериках, много людей на улицах – на первый взгляд показался он неуютным. «У нас в городке есть океан и цветы. Тихо и спокойно. А тут дома все серые каменные, всё нагромождено друг на друга. Хорошо, что экзамены эти для отвода глаз. Не хотела бы я жить в Токио».
На её станции выходило много людей, и выбраться из битком набитого вагона не составило труда. Проблемы начались, когда, стоя на платформе, Дана беспомощно озиралась в надежде узнать направление дальнейшего пути. Все, кто приехал, уже ушли. Остались ожидающие следующего поезда. Помощь пришла сама.
– А ю лукинг фор сомесинг? Вы что-то ищите? – произнес кто-то сзади по-английски.
Дана обернулась и увидела пожилого японца в костюме и с портфелем, переминающегося с ноги на ногу и явно нервничающего.
– Да, я ищу южный выход со станции, мне надо найти здание под названием «Минкан Холл». Вы не знаете, где это? – по-английски спросила Дана, так как мужчина обращался к ней именно на нём.
– М-м-м, – протянул мужчина, – йес, йес, да-да. Идти право, туда, туда, – на ломаном английском начал японец. – Выйдешь со станции, направо иди, значит (последнее опять по-японски), ю лук «Минкан Холл», увидишь это здание почти сразу, – фразы на английском уже перемешивались с японскими словами.(последнее опять по-японски).
– Спасибо большое! – низко поклонившись, произнесла Дана.
– Иди, иди, не потеряешься, – улыбнулся мужчина и вытер платком крупные капли пота со лба.
Дана ещё раз поклонилась и пошла, куда указали. «Если ты так боишься иностранцев и так плохо говоришь по-английски, то зачем ко мне подошёл? Что тебя заставило? – она обернулась: он стоял на платформе с высоко поднятой головой и улыбался. – Может, недавно ходит на курсы английского, вот и практикуется по совету учительницы. Или, может быть, он недавно приехал из-за границы, где ему тоже помог какой-нибудь человек, говорящий на ломанном японском? Ишь, как доволен собой».
Перед выходом в город Дана решила ещё раз убедиться в верности направления и обратилась к кондуктору, проверяющему билеты на выходе. Помня не слишком приветливых смотрительниц эскалаторов в московском метро, она сомневалась, что японец ей поможет. Однако, к ее неописуемому удивлению, кондуктор вынул из кармана карту и повернул её к пассажирке.
– Вот, вы сейчас здесь, а «Минкан Холл» – вот здесь. Как выйдете направо, потом прямо около ста метров и с левой стороны увидите «Минкан Холл». Там только перейти через дорогу надо. А вы на экзамен? – вежливо произнёс кондуктор.
– Да, на экзамен, – поражённая всем увиденным и услышанным, почти прошептала Дана.
– По дороге к «Холлу» стоят молодые люди с табличками, ориентируйтесь на них. Ок? – последнее «Ок» кондуктор произнёс явно для того, чтобы проверить поняла ли его иностранка.
– Ок! Аригато годзаимасита! Спасибо большое! – произнесла Дана и вышла со станции.
Выйдя со станции и перейдя через дорогу, она действительно увидела молодого человека, стоявшего в деловом костюме на солнцепёке с табличкой «Минкан Холл» и стрелочкой в нужном направлении. Дана заметила несколько человек в костюмах для устройства на работу, они шли как раз по этим стрелочкам. «Надо же, оказывается, кто-то покупает эти неказистые костюмы и даже надевает их», – усмехнулась она про себя. Продвигаясь по табличкам, Дана увидела большое здание, напоминающее дворец культуры в областном центре.
Глава 20
Войдя в просторное фойе, Дана увидела очередь из претендентов на работу к столу, где сидели несколько девушек и молодых людей в ладных деловых костюмах. Видимо, тут проходила регистрация. Регистраторы проверяли по списку данные соискателей, что-то записывали и выдавали каждому конверт с логотипом компании. Когда Дана подошла к столу, процедура повторилась в точности, как с претендентами до нее. Дана ожидала немного другого подхода как к иностранке, но ни жестами, ни мимикой девушка за столом не выделила претендентку с рыжими волосами и зелёными глазами. И Дана поняла, что на экзамене все равны и поблажек не будет даже обладательницам костюмов от «Манго» цвета глубокого малахита.
Дана прошла в глубину фойе и огляделась. Вокруг все были в неказистых костюмах тёмно-серого или чёрного цвета и в белых однотонных рубашках. Причёски строгие, без начёсов и ярких заколок. Все были с новыми портфелями или деловыми сумками тех же оттенков. «Устройство на работу – тоже целая индустрия! А главное, никакой индивидуальности. У нас все стараются выделиться, а тут наоборот хотят слиться в единую массу», – заметила Дана и невольно начала комплексовать из-за прекрасно сидящего на ней костюмчика.
По примеру большинства Дана открыла конверт и достала содержимое. Ознакомилась с планом зала, где были проставлены номера, соответствующие номерам на конвертах. «Так, мой – 535, разберёмся и сядем согласно купленным билетам», – нервно развлекалась Дана. Вынула ещё листок – «Расписание экзаменов и собеседований». «Это пригодится, если сдам экзамен и пройду в следующий тур. Надо будет сохранить». Ещё там была брошюра о корпорации, в которую, собственно, и пришли все устраиваться на работу. «Ещё бы понять, куда конкретно я приехала, а то с этой суматохой по добыванию денег толком и не поняла. Это хоть и неважно, но для приличия надо бы почитать, что за корпорация и чем она занимается».
Тем временем в фойе вошёл мужчина лет сорока с микрофоном в сопровождении двух девушек, которые внесли за ним колонку и подключили систему к розетке. Мужчина произнес в микрофон без тени улыбки на лице:
– Охаё годзаимасу! Доброе утро! Позвольте вам рассказать о том, как надо рассаживаться на местах.
Дальше последовала речь о том, о чём все и так догадались: как найти своё посадочное место. Ещё он добавил рекомендации, в какую дверь лучше заходить, чтобы оказаться ближе к своему месту, и закончил выступление:
– Двери откроются через десять минут ровно, убедитесь, что вы сходили в туалет и сделали всё необходимое, так как в течение экзамена, а это ровно девяносто минут, покидать свои места будет запрещено.
«Как строго! А если я раньше отвечу на все вопросы? Да, мечтать не вредно». Дана заняла позицию у нужного входа, двери распахнулись, и поток неказистых костюмов двинулся внутрь зала. Он оказался огромной комнатой с небольшой сценой, раскладными стульями и столами в несколько рядов. По необходимости он служил местом для проведения экзаменов, танцполом и театральным залом.
Когда все расселись, на сцене появился тот же мужчина с микрофоном и попросил выключить мобильные телефоны, оставить на столах только розданные конверты, карандаши и ластики, предупредил, что в отведённые девяносто минут любое передвижение запрещено. У каждого ряда появились ассистенты, они прошли и проверили наличие указанных предметов на столах, достали из коробок стопки брошюрок с экзаменационными вопросами, раздали их сидящим на первых рядах, те быстро передали назад по цепочке. И вот перед Даной вопросы, от ответов на которые, может быть, зависит будущее. Мужчина на сцене сухо произнёс:
– Хаджиме! Начали! – и почти сотня карандашей разорвала бумажечки, закрывающие брошюры.
«Спокойно! Сделаю столько, сколько смогу, а дальше как получится». Куда-то ушли паника и страх, голова стала ясной. Дана приступила к работе. Было несколько вопросов по японскому языку – простых (для японцев), например, закончить пословицу или известное изречение, несколько по истории и географии Японии и мира. Запомнился вопрос, ответ на который Дана как раз знала из лекции по японскому языку. Была напечатана карта Японии, где имелось несколько линий «А», «Б», «В», «Г». Надо было отметить, по какой из них проходит граница западного и восточного диалекта. «Почему этот вопрос попал на экзамен?» – удивилась Дана. Вопросы на сообразительность были такими: «Сыну 5 лет, отцу 28 лет, через сколько лет возраст сына будет ровно в 2 раза меньше, чем у отца?» И ответы: «А —18 лет», «Б – 19 лет», «В – 20 лет», «Г – 21 год». Или вот такой вопрос на знание японского летоисчисления: «Сколько лет исполнится в этом году человеку, рождённому в эпоху Сёва в 23 году?» Ответ достаточно прост, если знать, что эпоха Сёва длилась 63 года, а сейчас идёт эпоха Хэйсэй. А вот вопрос, на первый взгляд, несложный, заставил Дану попотеть: «А-сан делает отчёт за 8 дней, Б-сан за 10 дней. Как быстро будет сделан отчёт, если А-сан и Б-сан будут работать вместе?» Ответы: «А – 4,5 дня, Б – 5,5 дней, В – 6 дней, Г – 7 дней». Но нельзя же сложить и поделить на два. Дана выбрала один из ответов и не была уверена в его правильности. И таких вопросов было достаточно, чтобы утомить человека, изучающего культурологию, весьма далёкую от математики и логических размышлений.
