Марина Крамер - Умереть, чтобы жить
Дмитрий удивленно взглянул на нее, оторвавшись от списка контактов:
— А почему я должен так плохо думать о тебе?
— Ну, как… во-первых, я влюбленная женщина… может, мне стало бы интересно, кто есть в твоем списке контактов, а? А во-вторых, я журналист, на расследованиях специализируюсь — у меня в подсознании сидит — «проверяй все».
Рощин несколько минут молча изучал ее лицо, пытаясь выяснить, шутит она или говорит серьезно. Ника взгляда не отводила — ей было интересно, что же он думает по этому поводу.
— Ты не похожа на человека, которому в детстве не объясняли, что рыться в чужой переписке, допустим, или в телефоне — это недопустимо и неприлично. И твое нутро журналистское тут ни при чем, мне кажется. Вот скажи — ты вообще часто в чьих-то телефонах копалась? Молчишь? Значит, я прав.
Ника улыбнулась:
— А ведь ты прав. Мне такое даже в голову не приходило, хотя сейчас, говорят, высшая степень доверия между людьми — это знать пароль от телефона и страниц в соцсетях.
— Глупости какие-то. Не отношения, а эрзац, — поморщился Дмитрий, отыскав нужный номер, — мне скрывать нечего, но я считаю, что у каждого есть право на личное пространство.
— Вот и я тоже так считаю. Но на работе молодежь моя считает иначе.
— Молодежь! — усмехнулся Дмитрий. — Говоришь так, как будто тебе лет пятьдесят, не меньше. Ты сама еще девчонка совсем. Все, тихо, я звоню.
Ника подобралась к нему ближе, положила голову на его колени и свернулась клубочком. Дмитрий взъерошил ее волосы и заговорил, когда в трубке зазвучал мужской голос:
— Алло, Андрюха? Здорово, Рощин это.
Дальше пошел ничего не значащий треп — как всегда бывает в таких разговорах, а затем Дмитрий спросил:
— Ты не можешь мне помочь? Да… я по телефону не хотел бы. Можешь заскочить? Отлично, у меня выходной сегодня. Все, приезжай, жду.
Положив трубку, он наклонился и чмокнул Нику в нос:
— Вот видишь — через час Андрюха приедет, мы ему все расскажем, а он посоветует, как быть. Он в технике хорошо разбирается, в электронике всякой.
— Это ты к чему?
— А к тому. Ты ведь тоже об этом в первую очередь подумала, да? О том, что в твоей квартире из интересного — только ноутбук?
Ника изумленно вытаращила глаза:
— Да… а ты как догадался?
— А чего тут гадать? — улыбнулся Рощин, наматывая на палец прядь ее волос. — Ты журналист, квартира съемная — какое там имущество, кроме ноутбука? Вот и выходит, что лезли к тебе с единственной целью — посмотреть содержимое.
Ника вздохнула. Именно об этом она и подумала в первую очередь, потому что на самом деле — что еще могло интересовать взломщиков в ее квартире? Две пары кроссовок? Даже телевизор, принадлежавший хозяйке, не представлял особой ценности. Вот и выходило, что ноутбук либо украден, либо… Она села так резко, что Дмитрий едва успел отпустить ее волосы:
— А ведь ты прав. Специалист по электронике мне сейчас нужен куда больше, чем полицейский.
— Ну, вот сама Андрюхе об этом и расскажешь.
— Может, оденемся пока? А то неудобно…
Дмитрий с сожалением вздохнул, но помог ей встать и проводил в ванную:
— Там, в шкафчике над раковиной, есть запас новых зубных щеток. Нет, ты не подумай только, — предупредил он ехидный вопрос Ники, которая уже сощурила глаза, — я просто по магазинам ходить ненавижу, и если еду, то беру всего побольше. Вот и щеток лежит упаковка из пяти штук, любую выбирай.
Ника чмокнула его в щеку и закрыла дверь. Присев на край ванны, она включила воду и задумалась, разглядывая в зеркале свое лицо. «Я как в сказку попала. Прямо сахар вокруг. Но ведь не может быть, чтобы все — так. Должен быть подвох. Обязательно должен. В самом красивом яблоке по традиции всегда оказывается огромный червяк. С мужчинами — точно так же, как с яблоками. Надкусываешь, поведясь на красивую внешность, а там — опа… сюрприз. Господи, я веду себя так, словно меня сотня мужиков обманула, и я теперь никому не верю. Вот почему? Меня никогда не бросали — никто. Просто складывалась ситуация, в которой рядом со мной не оказывалось мужчины, вот и все. Я привыкла надеяться на себя, и теперь мне трудно поверить в то, что может быть по-другому. Как жить с этим? Я ведь такими подозрениями человека могу обидеть — хорошего, между прочим, человека».
Она вздохнула и встала под душ.
Андрюха оказался пузатым, лысоватым мужичком неопределенного возраста, в растянутых спортивных штанах, еле прикрывавшей живот майке и ослепительно-белых, новеньких кроссовках известной фирмы. Этот контраст поразил Нику — кроссовки стоили много, а вся остальная одежда — едва ли больше, чем шнурки от них. Перехватив ее удивленный взгляд, Андрюха, тяжело дышавший после марш-броска с первого этажа на седьмой, проговорил:
— Ну… любит мальчик… дорогую… обувку… уф, едва не сдох…
Он опустился прямо на пол в коридоре и слабым голосом попросил:
— Димас, валидола бы… помру сейчас…
Дмитрий быстро нашел в аптечке валидол и сунул приятелю под язык, а Ника принесла намоченное холодной водой полотенце:
— Вот, возьмите, легче будет.
Андрюха, рассасывая таблетку, вытер лоб и грудь и с благодарностью посмотрел на нее:
— Спасибо, фея… действительно легче…
— Ты прости, я забыл совсем, что лифт не работает, — виновато сказал Дмитрий, подавая ему руку и помогая встать на ноги, — могли бы в кафе встретиться.
— Да я бы тоже… забыл… на твоем месте… — громко шепнул Андрюха, подмигивая и кивая в сторону Ники. — Такая фея…
— Прекрати, а то не посмотрю, что ты больной, — предупредил Рощин, доведя приятеля до дивана и подсовывая ему под голову подушку. — Полежи. Мы не торопимся.
— Так это у феи проблемы?
— С чего ты взял? — удивился Рощин, садясь на подлокотник кресла, в котором устроилась Ника.
— По фразе «мы подождем». Если бы что-то случилось у тебя, ты бы в единственном числе сказал, — улыбнулся Андрюха, которому стало заметно легче.
— Аналитик, — покачал головой Дмитрий и взял Нику за руку, — но ты прав. Девушку зовут Вероника, а это, как ты уже догадалась, Андрей, — обратился он к Стаховой и снова повернулся к принявшему сидячее положение гостю: — Она тебе сама расскажет, а ты подумай, сможешь ли как-то помочь.
Ника быстро собралась с мыслями и выложила все, что произошло с ней за вчерашний вечер, добавив, что, по ее мнению, интересовал взломщиков только ноутбук.
— Понимаете, у меня ничего ценного нет — дорогих украшений я не ношу, больших сумм денег наличными не держу, все, что есть, — у меня в кошельке и на карте. Квартира съемная, с хорошим ремонтом — но и все, там даже техника вся далеко не новая, — закончила она, переводя дыхание, — таким образом, получается, что нужен был только ноутбук.
Андрей помолчал, растирая грудь под майкой:
— Н-да. По всему выходит, что придется нам наведаться к вам в гости. Я бы дверь посмотрел и, разумеется, ноутбук, если он все еще на месте.
— Почему вы думаете, что он на месте?
— Потому что, если бы мне нужны были какие-то сведения из компа, я бы туда шпионскую прогу закатал — и все, сиди-почитывай, — снисходительно улыбнулся Андрей. — А кража — это кража, как ни крути. Вы же и в полицию можете кинуться — кто вас разберет. А так — вы и знать не будете, что с вашего ноутбука вся информация сливается тому, кому интересно. Очень действенно и для ламера — недоказуемо.
Ника терпеть не могла компьютерных гениев — все, кто попадался ей на пути, оказывались примерно такого вот типажа — неопрятные, говорящие непонятными словами, высокомерные по отношению к тем, кто в их драгоценном «железе» не разбирался. Но выбора не было — других знакомых нет, а проверить ноутбук нужно, придется терпеть.
— А вы сегодня точно в состоянии куда-то ехать? — спросила она, гладя, как Андрей продолжает растирать грудь. — Я в центре живу, а на улице, смотрю, жарко…
— Да доехать-то я доеду, это не вопрос… Вопрос — на чем.
— Можем на машине, — откликнулся молчавший до сих пор Рощин, — положим тебя сзади, включим кондиционер и потихоньку…
— …по пробочкам, — в тон ему подхватил Андрей, — водички еще возьмем, валидольчику — и порядок. Где наша не пропадала.
— Тогда будем собираться, — Дмитрий встал и подал руку Нике: — Пойдем, пусть он пока полежит.
В спальне, сбрасывая в сумку мелочи, Стахова спросила:
— А как он в полиции-то работал — с таким сердцем?
— Он раньше таким не был. Это как в Чечню съездил, так и началось. Насмотрелся, видимо, вот и начались у него такие сердечные припадки. Он и ушел-то потому, что его на бумажную работу перевели. Хорошо еще, что компьютерами увлекается, теперь работает на дому, чинит, программы переустанавливает, то-се… С таким здоровьем — в самый раз работенка.
— Я ему заплачу, — сказала Ника, застегнув «молнию» и перебрасывая ремень сумки через плечо.
