Татьяна Полякова - Жаркое дыхание прошлого
– Значит, ты уверен, девчонку кто-то по дороге подобрал? – взяв в руки фотографию и постукивая ею по ладони, спросил Владан.
– Уверен. Могла, конечно, шпана вернуться, с которой она здесь тусовалась… Или еще кто-то… Девка еле на ногах стояла, подобрали, попользовались, а она сдуру головой вниз с девятого этажа. Или просто решила взглянуть на звездное небо. Такое тоже бывает чаще, чем хотелось бы. Есть еще третий вариант: жизнь вдруг показалась скучной и совсем ненужной.
– Понятно, – нараспев сказал Владан и сунул фото в карман. – Что ж, спасибо за содержательную беседу.
Мы покинули клуб, и я заметила с легкой обидой:
– Только зря время потратили.
– Напомни, почему я взялся за это дело? – спросил Владан, нахмурившись.
– Потому что ты хороший человек, – на всякий случай сподхалимничала я, испугавшись, что он, чего доброго, решит: бегать по городу ни к чему, раз деньги уже получены.
– Приятно узнать о себе что-то новое. А насчет зря потраченного времени ты не права.
– И что такого ценного рассказал нам Владимир Петрович?
– Напрягись, у тебя получится, – подмигнул Владан, садясь в машину.
– У меня гениальные прозрения вдруг сменились непроходимой тупостью. Ладно, восстановим картину событий. Трое солидных господ заглянули в ночной клуб, где познакомились с девушкой, которая в ту же ночь погибла при невыясненных обстоятельствах. Во время следствия мужчины в поле зрения правоохранительных органов не попадали, но через несколько дней один из них является в клуб и просит забыть о том, что их здесь видели. Глупо, но с перепугу можно и не такое сделать.
– Можно, – кивнул Владан. – Но ты забыла про фотографию. Кто-то ведь ее сделал.
– Эка невидаль, сейчас все помешались на фотографиях, слышал такое слово «селфи»?
– Не поверишь, слышал. Хотя, учитывая мой возраст и полный кретинизм в вопросах современных технологий…
– Кончай, – обиделась я.
– Счастье мое, – вздохнул Владан, – фотография сделана с приличного расстояния, в кадр попал циферблат часов.
– Черт… кто-то сознательно подставлял Лужина?
– Горячо. Фотография оказалась у матери погибшей девчонки, но не сразу, а через год, причем в тот момент, когда троица трясется над своей репутацией.
– Черт, – начала я повторяться. – А как фотография попала к Ольге? Конкуренты позаботились? Взамен предложили выкрасть интересующие их бумаги? Но вместо того, чтобы идти с фотографией к следователю, Ольга прячется…
– Она не доверяла полиции, считая, что Лужин всех купил. В самоубийстве дочери Ольга всегда сомневалась, а тут вдруг появился реальный подозреваемый.
– Ты прав, Лужина, скорее всего, подставляют. А теперь, когда Ольга погибла, получается, что у Лужина был повод для убийства: желание замять смерть девушки.
– Ага, только враги малость перемудрили. В гибели девушки Лужина никто не подозревал, и вдруг убийство, да еще со стрельбой в центре города.
– Стрельба началась, когда мы явились. И стреляли они в тебя. Что, в общем-то, объяснимо. Человек с твоей репутацией для них слишком опасен. Начнешь копать дальше, и неизвестно, чем дело кончится. Между тем в полиции склонны считать: Ольга погибла случайно.
– Вывод?
– Голова пухнет.
– Дадим твоей голове отдых. Отвезти тебя домой?
– Моя машина возле офиса. Забыл?
– Нет. Ты вполне и без нее обойдешься.
– Обойдусь, – насторожилась я. – Зайдешь ко мне? Кофе выпьем… Могу тебя накормить…
– Меня Маринка накормит, – хмыкнул он.
А я выдала улыбку пошире:
– Тогда в офис.
Маринка, легка на помине, обреталась возле конторы, когда мы подъехали, она как раз спускалась по ступенькам с видом королевы, что особенно раздражало. Правда, ни одна венценосная особа не наденет платье, в котором она щеголяла, – верх безвкусицы, на мой взгляд, но кого это волнует. Лососевый цвет ей к лицу, глубокий вырез открывал грудь, там было на что посмотреть, а такие ноги, как у Маринки, только дура будет прятать под длинной юбкой.
– Классно выглядишь, – сказал Владан, обнимая ее, и как-то сразу стало ясно, что я здесь лишняя.
Но этого им показалось мало, и они продолжили ворковать:
– Поужинаем дома или пойдем куда-нибудь?
– Пока не решил. Но думаю, что дома.
Оба засмеялись и, не обращая на меня никакого внимания, направились во двор дома, а я к своей машине. Постояла немного, привалившись к капоту, а потом решила взглянуть на место, где погиб Егор. Никаких идей, а тем более сомнений, которые стоило бы проверить, у меня не было. Скорее всего, тянула меня туда неспокойная совесть.
Добираться до места я предпочла пешком, отсюда неспешным шагом минут десять-двенадцать. Я шла, глядя себе под ноги, и думала о Владане. Счастливых перемен в наших отношениях ничто не предвещало. «Пока Маринка с ним, перемен и не будет», – пробормотала я с отчаянием и немного помечтала: она вдруг в кого-нибудь влюбляется с первого взгляда, или со второго, мне все равно, и бросает Марича. Тут возникло подозрение, что и в этом случае счастье может не улыбнуться. Владан вбил себе в голову, что мне не подходит, а если в голове у него что-то засело… Ничего, я тоже не подарок, и упрямства мне не занимать. На этой оптимистичной ноте я вздохнула и в ту же секунду почувствовала удар в спину, да такой, что пролетела вперед пару метров и запросто могла прочертить носом по асфальту, если б не была остановлена весьма своеобразным образом: долговязый парень лет двадцати ухватился за мою сумку и теперь пытался ее вырвать, а я, должно быть с перепугу, вцепилась в нее что было сил.
– Отдать сумку, шлюха! – заорал кто-то над ухом, и стало ясно, что грабителей двое.
Второй был ростом с меня, но крепкий и с очень скверной физиономией. В сумке не было ничего такого, что я ценила бы больше собственной сохранности. Даже ключи от машины лежали в кармане джинсов, так же как и мобильный. Карточку я заблокирую сразу, так что вряд ли они успеют ею воспользоваться, да и сложно это, учитывая, что пин-код я храню в голове и никогда не записываю. Все эти мысли пронеслись разом, и отдать сумку я была не против, пусть их порадуют двести рублей банкнотами и немного мелочи в моем кошельке. Но вопреки принятому решению я продолжала держаться за сумку, как утопающий за спасательный круг, чем очень нервировала грабителей.
– Тебе жить надоело?! – завизжал один из них.
Тут рядом затормозила машина, и мужской голос сурово произнес:
– Эй, парни, отойдите от девчонки.
А говорят, нет на свете прекрасных принцев.
– Тебе чего? – сильно разгневался здоровяк. – Катись отсюда, понял?
Пожалуй, радоваться я поспешила. Принц согласится с тем, что лучше не связываться, и уедет.
Он решил иначе. Вышел из машины, а я невольно заметила, что он и в самом деле точно принц из сказки. Высокий, мускулистый шатен с физиономией героя мелодрамы и голливудской улыбкой. Правда, принц был не на белом коне, а на черном «Мицубиси», что, согласитесь, даже лучше.
– Девушку отпустите, – заявил шатен.
– Чего? Да ты кто такой, мать твою…
В руке здоровяка появился нож, он сделал шаг, а я заверещала:
– Возьмите сумку, только нас отпустите.
– Этот хлыщ у меня сейчас кровью умоется. – Меня отпихнули в сторону, а я подумала, надо звонить Владану, хотя вряд ли он успеет нас спасти…
Я еще мобильный не достала, а Владан уже появился, подкатил на джипе и резко затормозил. Грабители его заметили и кинулись прочь, но не преуспели. Выскочив из машины, он рванул высокому наперерез и сбил с ног одним ударом, тот рухнул на асфальт в напрасной надежде отдышаться, второй попытался скрыться в подворотне, но то ли бегал плохо, то ли в подворотне оказался тупик, буквально через минуту он вернулся. Не сам, конечно. Владан держал его за шиворот, точно нашкодившего кота, а парень бормотал:
– Владан, матерью клянусь, я не знал, что это твоя девчонка.
– Мать у тебя еще прошлой зимой замерзла, так что клятвы не впечатляют.
– Ей-богу, не знал, – чуть не плача повторил он.
– Да ну? Весь район знает, а ты – нет? Кстати, тебе никто не говорил, что обижать девушек нехорошо, и тут уж не важно, моя она девчонка или нет.
– Бабки до зарезу нужны, – проквакал длинный, сидя на асфальте, в себя он, судя по всему, уже пришел.
Рядом стоял «принц», понятия не имея, что ему делать.
– Отомри, – сказал ему Владан, подойдя ближе, и ко мне повернулся: – Ты как?
– Испугалась, но, в общем, нормально…
– Достали наркоманы проклятые! – рявкнул кто-то сверху, и в открытом окне я увидела женщину, очень разгневанную. – Руки бы им оторвать по самые локти, и ноги…
Начали подтягиваться зрители, поверженные враги сочувствия не вызывали, впрочем, нам тоже не аплодировали.
– В полицию их надо, – заявил какой-то старичок.
– Ты, лучший друг Альцгеймера, – огрызнулся длинный, но, покосившись на Марича, загнусил: – Владан, мы честно больше не будем.
