Аркадий Карасик - Последняя версия
Лифтом опять я не воспользовался - медленно пополз по скудно освещенной лестнице. Будто сонная муха по обоям. В голове перемешались разнообразные версии и предположение, в висках кровь выбивала азбуку Морзе, глазные впадины, казалось, превратились в глубокие овраги.
Какими словами встретила меня голодная Светка можно только догадываться...
12
Именно с тогдашнего "бесхлебья" все и началось. Моя ревность превратилась в мишень, обстреливаемую ежевечерне из многочисленных "стволов".
Светка будто обезумела - появляется домой не раньше девяти вечера, закончились наши вечерние прогулки от Росбетона до центра города с посещениями магазинов и ранка. Мало того, моя сопостельница возвращается на иномарках в сопровождении местных бизнесменов. Однажды видел с балкона, как наш генеральный доставил её к под"езду и на прощание почтительно поцеловал ручку.
Я понимаю разницу между главным специалистом Росбетона и сторожем-пожарником, которого не приглашают на посиделки, не поят коньячком. Разные сферы общения, разные уровни знакомств. Ничего не попишешь, так уж устроена жизнь. Но я, между прочим, не простой работяга фактический муж высокопоставленной дамочки, со мной не мешает и посчитаться.
Обида в"едалась в душу, больно щипала самолюбие, разжигала ревность. Предположим, тот же Пантелеймонов не понимает абсурдности сложившихся отношений, но Светка ведь должна понимать! Если не башкой, то женским чутьем, которое у каждой представительницы так называемого слабого пола развито не хуже нюха розыской овчарки.
Похоже, её вполне устраивает шаткое равновесие в нашей семье. С одной стороны, захватывающий дух успех у руководителей Росбетона и бизнесменовской мафии, с другой - наличие верного любовника, он же домашняя хозяйка. Шикарные застолья, раскатывание на престижных иномарках и домашнее тепло, исходящее от с в о е г о мужчины.
Я иронизировал, издевался над собой, будто подкидывал сухой хворост в разгорающийся костер недовольства. Травил себя мутными картинками общения Светки с вылощенным генеральным, до боли "кололся" ревнивыми подозрениями. Будто наркоман наркотиками.
На третий или четвертый день после того, когда Славка вызволил меня из милиции, вечером курил я на балконе, ожидая, когда какой-нибудь миллионер доставит мою любовницу. Настроение, прямо признаюсь, препакостное. Жизнь со Светланой, которая раньше казалась мне неземным блаженством, повернулась изнанкой, и не только в смысле общения и выпивонов. Сколько платят мне? Два с половиной куска. Сколько получает главный технолог? Пятнадцать. С кем общается начальник службы? Со сторожами, пожарниками, разными дедами и бабками. В какой компании проводит время "супруга"? Крупные бизнесмены, ведущие руководители, мэры пополам с префектами...
Любой мужчина хочет быть главой семьи, добытчиком, ухоженным и обласканным хранительницей домашнего очага. Спрашивается, ради чего я должен терпеть прямое уничижение мужского достоинства? Мы со Светкой, будто поменялись местами: добытчик - она, хранитель семейного очага - мужчина.
Так что же у нас с ней общего, кроме постельных утех? Но и в области секса главный технолог постепенно превратилась в повелительницу. Когда заниматься любовью, в какой позе и в каких условиях - ответы на эти интимные вопросы дает только Светка, оставляя за мной только одно право подчиняться.
Сладкие всхлипывания во время оргазма теперь казались мне ненатуральными, притворными. "Натуральное" отданы тому же Пантелеймонову. Либо - Листику.
Господи, до чего докатился бывший сыщик! Сейчас, на балконе, я начал понимать, что семьи так и не сложится, что Светка живет в одном измерении, я - в другом. Не пора ли перестать тянуть волынку и разбежаться? В конце концов, я не бомж, у меня имеется родительская комнатушка в коммуналке, работа. Что касается интимной жизни, тоже не буду обделен женским вниманием - достаточно вспомнить жаждующую моих об"ятий Соломину и вспыхивающую румянцем от моего взгляда инженершу светкиного отдела. Ни та, ни другая не откажутся от легкой, ни к чему не обязывающей любовной игры.
"Нарисовал" себе предстоящую "счастливую" жизнь без Светки и... ужаснулся. Нет, ни за что, нужно искать другие выходы, жизнь так припаяла меня к сопостельнице - если и оторваться, то - с кровью, с муками, которые мне явно не под силу. Вот и стоит на балконе безвольный начальник пожарно-сторожевой службы Росбетона, ожидает, когда новый поклонник женской красоты привезет в "мерседесе" любюмую женщину сыщика, курит, заполняя консервную банку дымящимися окурками.
Я не могу ни уйти от Светки, ни оставаться рядом с ней. Сплошная безысходность, идиотское положение...
Около восьми заработал телефон.
Сейчас подружка оповестит: приехать не могу, срочные дела, ожидай утром, дорогой муженек-сопостельник, не скучай, милый. И не забудь к утру заварить кофе покрепче... Правда, такого ещё не было, но исключить подобной возможности я не мог.
Звонила не Светка.
- Здравствуйте, Константин Сергеевич. - прошелестел в трубке тихий мужской голос. - Простите за беспокойство...
Волин! Ему-то что нужно от затраханного мужика? Договорный срок кончается только через неделю, именно тогда "музыкальный" бизнесмен имеет право требовать моего окончательного решения. Он уверен - положительного.
- Решил позвонить пораньше. Ваше согласие необходимо немедленно - так складываются обстоятельства.
- Но я ещё не решился...
- Дорогой дружище, вам все равно придется согласиться с моими предложениями, так стоит ли тянуть время? Поверьте, у меня вам будет намного лучше, нежели у Пантелеймонова: и материально, и морально.
Интересно, о каких-таких "обстоятельствах" идет речь? Неужто я превращаюсь в некий спасательный плот, который должен вызволить из морской пучины утопающего Волина? Тем более, не следует торопиться - как бы не утонуть вместе с "крышей".
- Повторяю, ещё не созрел. Обещаю через недельку дать ответ...
В бархатистом голосе Семена Аркадьевича появились шипящие оттенки. Кажется, ещё пара минут и трубка взорвется от немыслимого напряжения.
- Убедительно прошу не играть со мной в дурачка, многие пытались это делать и... Неделю ждать не могу - через три дня вы должны приехать ко мне для окончательного разговора.
Частые гудки обрушились автоматными очередями.
Прошло ещё два дня.
Как обычно, вечером я занял "наблюдательный пункт" на балконе. Стою и покуриваю, бездумно следя за кольцами табачного дыма. Рвать нервы, размышляя о непростых отношениях между мной и Светкой, не хочется, надоело. Душевные переживания не способны что-либо изменить в моей нескладной жизни, следовательно придется либо отстраниться от них, либо отправиться своим ходом в местную психушку.
Восемь вечера. Ни подкатывающего к под"езду "мерседеса", ни телефонного звонка, извещающего о скором прибытии сопостельницы в родные пенаты.
Девять. Тот же результат - ничего.
Десять...
Я стал медленно "закипать" беспокойством и злостью.
Одинадцать...
Никогда ещё Светка так поздно не приходила - если не в девять, так максимум в половине десятого, с непременным телефонным предупреждением. Может быть, крайние обстоятельства: банкет по случаю неожиданно выпрыгнувшего выгодного заказа или приезд знатных гостей из-за рубежа? Но что помешало ей позвонить, предупредить? Знает же - волнуюсь, переживаю...
Не стоит успокаивать себя всяческими домыслами - что-то произошло ужасное. Выстаивать на балконе, придумывая извиняющие любовницу обстоятельства, не только глупо, но и опасно.
Рывком сорвал с рычагов телефонную трубку, решительно набрал на диске знакомый номер домашнего телефона генерального. Набирал и про себя молился: дай Бог, чтобы Пантелеймонова не было дома, Господи, сделай так, чтобы он задержался в Росбетоне на очередной пирушке. Вместе со Светкой.
Бог не внял моим горячим молитвам - трубка ответила хорошо поставленным баритоном.
- Слушаю вас.
- Простите за поздний звонок, Вацлав Егорович. Сутин...
- Что произошло? Еще одно убийство?
- Слава Богу, нет... Просто жена до сих пор не возвратилась с работы и я беспокоюсь...
Впервые я назвал Светку женой не про себя, как делал это обычно, вслух. Пантереймонов скептически буркнул что-то непонятное, но достаточно обидное. Я с трудом удержался от дерзкого выражения из производственного "арсенала", позаимствовав его у того же погибшего Тимофеича.
- Вы имеете в виду Светлану Афанасьевну?
- Да, ее... Еще раз простите... Я очень волнуюсь... Уже двенадцатый час ночи... Извините за беспокойство...
- Ничего... Странно, где она бродит в столь поздний час... Мы вместе вышли из Росбетона в семь вечера. Попрощались. Я хотел довезти её до дома на машине - отказалась... Вот, пожалуй, и все, что могу вам сообщить.
- Светлану Афанасьевну никто не провожал?
