Дик Фрэнсис - Двойная осторожность
— Теперь вы, — сказал я Гарри Гилберту. Он был почти так же зол, как его сын, но я приметил в его глазах легкую признательность за то, что я сумел остановить Анджело, когда он, отец, оказался бессилен, — хотя, возможно, мне это только показалось.
Он вышел вслед за Анджело на дорожку, и я увидел, как они открывают дверцы машины Анджело.
— Теперь ты, — сказал я Эдди. — Возьми пистолет. За глушитель.
Умеешь его разряжать?
Второй экземпляр кивнул с несчастным видом.
— Ну так разряди, — сказал я. — Только осторожненько.
Эдди взглянул на винтовку, на Анджело, который садился в машину, достал из обоймы патроны и вытряхнул их на ковер.
— Хорошо, — сказал я. — Пистолет можешь взять с собой.
Я указал дулом и дернул головой в сторону двери. Эдди из всех троих удалился наиболее охотно и наиболее поспешно.
Я смотрел из прихожей, как Анджело завел мотор и задом вылетел на мостовую. Оказавшись на улице, он нарочно долбанул мою машину, повредив заодно себе заднее крыло, и рванул по улице, словно утверждая свое посрамленное мужское достоинство.
С чувством ужасного напряжения я закрыл входную дверь и вернулся в гостиную. Подошел к Саре, оглядел резиновые ремни, которыми были связаны ее запястья, и расстегнул их.
Потом расстегнул ремни на ногах. Потом отвязал Донну.
Донна расплакалась. Сара неуклюже поднялась со стула и рухнула на более мягкий диван.
— Ты понимаешь, сколько времени мы тут просидели? — с горечью осведомилась она. — Насчет туалета можешь не спрашивать: да, они время от времени отвязывали нас, чтобы мы могли сходить в туалет.
— А поесть?
— Я тебя ненавижу! — сказала она.
— Я же серьезно спрашиваю.
— Да, и поесть тоже. Два раза.
Он меня готовить заставлял.
— Это было ужасно! — воскликнула Донна, не переставая всхлипывать.
— Ужасно! Ты себе просто представить не можешь!
— Они не... — встревоженно начал я.
— Нет, — отрезала Сара. — Только издевались.
— Мерзавцы! — воскликнула Донна. — Они называли нас коровами! Она проковыляла по ковру и плюхнулась в кресло. — У меня все тело болит!
По ее щекам струились слезы. Я вспомнил, как Анджело обозвал ее «мокрой курицей», но поспешно задавил это воспоминание.
— Послушайте, — сказал я, — я понимаю, что вам сейчас не до этого, но мне хотелось бы, чтобы вы собрали самые необходимые вещи и мы немедленно уехали отсюда.
Донна беспомощно затрясла головой.
— Зачем? — вызывающе воскликнула Сара.
— Анджело уезжал очень неохотно. Вы же сами видели. А вдруг он захочет вернуться? Когда решит, что мы утратили бдительность. А он может.
Эта мысль встревожила их не меньше, чем меня, а Сару еще и рассердила.
— Зачем ты отдал им пистолет? — гневно спросила она. — Идиотский поступок! Ты так глуп!
— Вы едете?
— Но ты же не можешь ожидать, чтобы мы... — заскулила Донна.
— Мне надо позвонить, — сказал я Саре. — Отсюда я позвонить не могу. Телефон не работает. Я уеду на машине. Вы со мной или нет?
Сара быстро сообразила, что к чему, сказала, что они со мной, и, невзирая на протесты Донны, потащила ее наверх. Через несколько минут они появились снова, обе с саквояжами. Я приметил, что Сара успела накрасить губы. Я улыбнулся ей, на миг испытав почти забытую радость, какую некогда доставляло мне ее появление. Она удивилась и смутилась.
— Ну, пошли! — сказал я и взял у них саквояжи, чтобы положить в багажник. — Нам лучше убраться отсюда.
Я взял винтовку, снова замотанную в полотенце, чтобы соседи не увидели, и убрал ее в чемодан. Посмотрел, захватила ли Донна ключи от дома, захлопнул входную дверь; и мы поехали.
— Куда мы едем? — спросила Сара.
— А куда тебе хочется?
— А деньги?
— Кредитные карточки, — сказал я. Мы некоторое время ехали в молчании, прерываемом лишь всхлипами и сморканием Донны. На улицах и в домах уже повсюду зажглись огни, долгий тихий вечер сменился ночью.
Я остановился у телефонной будки, и позвонил по бесплатному номеру в полицию Суффолка.
— Старший офицер Айрстон на месте?
Вопрос был безнадежный, но задать его все же было необходимо.
— Ваше имя, сэр?
— Джонатан Дерри.
— Минуточку!
Я некоторое время слушал обычное бормотание и щелчки, потом голос, принадлежавший не Айрстону, сказал:
— Мистер Дерри, старший офицер Айрстон приказал, чтобы, если вы позвоните снова, ваше сообщение записали дословно и немедленно передали ему.
Он просил меня передать, что из-за... м...э-э... помех в связи ему стало известно о ваших звонках только сегодня вечером. С вами говорит детектив Робсон. Я был у вас вместе с Айрстоном, если вы помните.
— Помню, — сказал я. Мужчина лет под сорок, светловолосый, краснолицый.
— Не сообщите ли вы, почему звоните, сэр?
— Вы это запишете?
— Да, сэр. Письменно и на магнитофон.
— Хорошо. Так вот. Человека, который приходил ко мне в дом с пистолетом, зовут Анджело Гилберт. Он сын Гарри Гилберта, который владеет залами для игры в лото по всему Эссексу и в северо-восточной части Лондона. Человек, который приходил ко мне вместе с Анджело, — это его кузен Эдди. Фамилии не знаю. Он во всем подчиняется Анджело.
Я сделал паузу. Инспектор Робсон спросил:
— Это все, сэр?
— Нет. В данный момент они все трое выехали из Нориджа на машине Анджело. — Я сообщил марку, номер и цвет машины и то, что на заднем крыле у нее свежая вмятина. — Едут они скорее всего в дом Гарри Гилберта в Уэлин-Гарден-Сити. Я думаю, что Анджело живет там же, хотя Эдди, возможно, нет. — Я сообщил адрес. — Они будут на месте часа через полтора или чуть раньше. В машине находится пистолет «Вальтер» калибра 0,22 с глушителем.
Возможно, заряженный, возможно, нет. Возможно, это не тот пистолет, которым угрожал мне Анджело, но тогда очень похожий. Возможно, это тот самый пистолет, из которого был убит Крис Норвуд.
— Это очень полезная информация, сэр, — сказал Робсон.
— И еще одно...
— Да?
— Я думаю, Гарри Гилберт ничего не знает об убийстве Криса Норвуда.
В смысле, он даже не подозревает, что Норвуд мертв. Так что, если вы приедете арестовывать Анджело, он не будет знать почему.
— Спасибо, сэр.
— Вот теперь все.
— Ну, — сказал он, — старший офицер Айрстон с вами свяжется.
— Это хорошо, — сказал я, — но только...
— Да, сэр?
— Мне хотелось бы знать...
— Минутку, сэр, — перебил он, и некоторое время до меня доносился только длительный и невнятный разговор на заднем плане. — Извините, сэр, так вы говорили?..
— Вы помните, я рассказывал, что отправил Анджело компьютерные кассеты с играми?
— Еще бы! Мы отправились на кембриджский почтамт и предупредили дежурного, который выдавал почту до востребования, но он, к несчастью, отошел на обеденный перерыв и никому ничего не сказал, и как раз в это время ваш пакет и забрали. Его отдала какая-то девушка с почты. Когда мы это узнали, было уже поздно. Мы просто рвали и метали!
— Гм, — сказал я. — Так вот, Анджело снова явился с новыми угрозами, потребовал настоящие программы, и я ему их отдал. Только...
— Что «только», сэр?
— Только они не смогут ими воспользоваться. Я думаю, что, как только они приедут домой, они попытаются их запустить, и, когда увидят, что они не работают, они могут... ну, начать меня искать. Я имею в виду...
— Я прекрасно понимаю, что именно вы имеете в виду, — сухо сказал Робсон.
— Так вот... э-э... мне хотелось бы быть уверенным, что вы что-нибудь предпримете уже сегодня вечером. Если вы, конечно, сочтете, что имеются достаточные основания задержать Анджело.
— Я уже отдал соответствующие распоряжения, — сказал он. — Его возьмут сегодня же, как только он доберется до Уэлина. У нас имеются отпечатки пальцев... и несколько девушек, которые видели, как к Норвуду входили двое мужчин. Так что не беспокойтесь, когда мы его возьмем, мы его уже не выпустим.
— А можно перезвонить, чтобы узнать?
— Можно. — Он дал мне новый телефон. — Позвоните по этому номеру.
Я оставлю сообщение. Вам передадут.
— Спасибо! — сказал я с искренней благодарностью. — Спасибо вам большое!
— Мистер Дерри!
— Да?
— А что не так с кассетами на этот раз?
— Да я в коробки магниты вложил...
Он расхохотался.
— Надеюсь, мы с вами еще увидимся! — сказал он. — И спасибо вам.
Большое спасибо!
Я повесил трубку и улыбнулся, представив, как три мощных постоянных магнита уничтожали все записи на кассетах. Плоские черные брусочки, длиной в два дюйма, шириной в три четверти дюйма и толщиной в три шестнадцатых. Я запихнул по одному в каждую коробку. Они были такие же черные, как и сама пластмассовая коробочка. Если не присматриваться, можно принять их за деталь самой коробки. К Гилберту я их вез по отдельности, кассеты в одном кармане, а коробки в другом, а после того, как мы проверили кассеты, я их засунул в коробки. Поместить магнитофонный записи рядом с такими магнитами — все равно что наспех протереть доску мокрой губкой: кое-какие следы записи останутся, но толку от них никакого не будет.
