Павел Вежинов - Летучие мыши появляются ночью
– По-видимому, убийца пришел пешком, – заключил он. – А уехал на велосипеде своей жертвы.
– На дороге его не было, – сказал Данчо. – Я бы увидел.
– Не такой он дурак, чтобы ехать по дороге. Наверное, тут где-нибудь в лесу есть тропинка.
– Я не заметил тропинки, – сказал Стоян.
– Значит, плохо искал! – холодно произнес Димов. – Это все-таки велосипед, а не вертолет… Но, очевидно, убийца хорошо знает местность.
– Неудивительно, – подтвердил Стоян. – Это охотничье поле… Сюда в сезон приезжает много охотников.
– Янко – охотник?
– Нет… Хотел записаться в союз, но ему не разрешили иметь ружье.
– А Славчо?
– Да, он охотник…
– Ладно! Пойдем поищем тропинку.
Найти ее не составило труда. Была она довольно широкой, затвердевшей, песчаной.
Тропинка шла перпендикулярно проселочной дороге, по которой они приехали сюда, и вела к гребню. Но пересохшая земля мешала различить следы. Прошли несколько сот метров, пока наконец Стоян не крикнул:
– Вот!..
Сбоку от тропинки тянулась тонкая полоска рыхлой почвы, и именно здесь остались следы велосипедных шин. На первый взгляд совсем свежие. Димов посмотрел на часы.
– Стоян, даю тебе час… Узнай, куда ведут следы. Потом они вернулись на поляну, где доктор Станков заканчивал осмотр. Немного погодя доктор с мрачным видом подошел к ним.
– Убийца и жертва были совсем рядом, – начал он. – Подчеркиваю – рядом, а не друг против друга. Они шли вместе и разговаривали. Убийца находился с правой стороны. Он пустил три пули в грудь Кынева. Тот упал навзничь. Тогда убийца в четвертый раз выстрелил в висок. Потом начал наносить удары по животу холодным оружием, кинжалом, причем раны такие же, как у Евтима Дыбева. Как и Дыбеву, убийца затыкал раны сорванной травой и землей. Я не сомневаюсь, что это дело рук одного человека. Совпадения здесь исключены.
Доктор Станков протянул Димову пулю.
– От парабеллума, – сказал он. – Может быть, этим же оружием убили Кушева. Правда, удары по капсюлю не идентичны. Но при убийстве Кушева оружие было неисправно, теперь, возможно, убийца устранил дефект. Это уточнит экспертиза. Ответ получишь сегодня вечером.
– Значит, ты считаешь, что во всех трех случаях убийца – одно и то же лицо?
– По крайней мере в двух, в этом я уверен.
– Просто дюссельдорфский убийца.
– Да, верно, это отвратительный психопат и садист. Но не думаю, что он совершал убийства ради убийств.
– Да, этого не может быть! – убежденно сказал Димов. – Убийство Кушева вызвано крайней необходимостью.
Стреляли с улицы, убийцу могли увидеть. Как ты считаешь, почему он не вошел в дом Кушева?
– Потому что Кушев знал, что его ждет, и мог оказать сопротивление.
– Именно. Но тогда остается открытым вопрос: если Кушев, как видно из истории с деньгами, подозревал, что будет убит, почему не обратился в милицию? Очевидно, потому, что и Кушев и убийца замешаны в какой-то грязной истории. И секрет именно в этом.
– Может быть, – нерешительно заметил доктор.
– Но какова здесь роль Кынева? Может быть, он соучастник? А может, вообще не подозревал, с какими людьми имел дело. Но так или иначе Кынев и убийца друг друга знали. Больше того, очевидно, они были хорошо знакомы, если Кынев пришел на свидание в такое безлюдное и опасное место. Наверное, он мог страшиться чего угодно, но за свою жизнь не боялся.
– А может быть, ожидал увидеть здесь, в роще, совсем другого человека?
– Я тоже так подумал, но потом отказался от этой версии. Скорее всего они встретились где-нибудь по дороге. Некоторое время шли вместе и разговаривали. И убийца выстрелил в тот момент, когда считал это для себя безопасным.
– Но зачем? – нервно спросил доктор.
– Это так же непонятно, как и остальное. Я тоже спрашиваю себя: почему надо было встречаться в таком пустынном месте, вдали от людей? Почему они, например, не встретились в Гулеше, что было бы естественно. Этот вопрос остается открытым.
– Представь себе, что убийца должен скрываться. И не может прийти в село.
– Мне трудно представить такое, – покачал головой Димов. – Это означало бы прежде всего, что Кынев хорошо замаскированный враг, а это маловероятно! Но допустим, что все так – гораздо естественнее им встретиться ночью в какой-нибудь квартире, даже в каком-нибудь другом городе. Как бы ни было пустынным это место, оно очень неудобно для встреч. Дорога сюда открытая, оголенная. Каждый мог заметить, как они идут. Тот, кто скрывается, никогда не предпримет среди бела дня столь опасное путешествие.
– Да, это логично, – вздохнул доктор.
– И потом, зачем тот, кто скрывается, будет убивать своего единомышленника? Если единомышленник в чем-то, с их точки зрения, провинился, он не пошел бы на встречу. Как видишь, все здорово запутано.
– Что же теперь?
– Просто не знаю. Мне кажется, что ключ к решению загадки очень прост, но, несмотря на это, ничего не могу решить! И все-таки я считаю, что разгадка этой истории лежит в светлой фуфайке.
Доктор поднялся.
– Я поеду! Ломай голову один!
Два шофера положили труп на носилки и отнесли в машину. Полянка снова стала спокойной и тихой, желтые цветы в. лучах заката горели, словно свечи. Впервые за этот душный кошмарный день с запада подул ветерок и расшевелил листья дубов.
Наконец в рощице показался запыхавшийся, весь взмокший, но улыбающийся Стоян.
– Устал! – проговорил он. – Ну и гонка была…
– Лишь бы не зря…
– Да, кое-какие результаты есть, – сказал Стоян, садясь. И все подробно рассказал. Тропинка, вначале очень узкая, постепенно расширяется и становится удобной. И, главное, пыльной, так что колеса велосипеда оставили ясные следы.
Спустившись с горы, тропинка перешла в проселочную дорогу. Пройдя с километр, Стоян оказался возле Калковской плотины, места, любимого рыбаками. Дорога шла немного в стороне от водохранилища, но Стоян подошел ближе, надеясь увидеть какого-нибудь рыбака. И действительно, нашел двоих; они устроились в кустах, что росли подле плотины. Стоян расспросил их. Один из них ничего не заметил, но другой сказал, что около трех часов по дороге проехал человек на велосипеде. Ехал так быстро, словно за ним гнались. Но с места, где сидел рыбак, он мог видеть только его спину. Велосипедист показался рыбаку молодым человеком. Одет был в обыкновенный костюм темного цвета. Без шапки.
Волосы, по всей вероятности, темные. Вскоре велосипедист скрылся.
– А куда ведет дорога? В село?
– Нет, на шоссе… Село остается справа.
– Да, припоминаю, – кивнул Димов. – Налево дорога идет к городу, направо, через Калково, соединяется с Кюстандильским шоссе. Так?
– Точно так.
– Сколько километров от плотины до нашего города?
– Пять-шесть.
– Значит, если бы он поехал в наш город, самое позднее в половине четвертого он был бы там.
– Да, конечно… И даже если бы не очень торопился.
– А в котором часу отправляется поезд в Перник?
– Без десяти четыре.
– Может, он спешил на поезд? – предположил Димов. – А может, вообще не в его интересах долго оставаться там, где его могли встретить знакомые.
Все сели в «газик» и отправились в Гулеш. За всю дорогу Димов не произнес ни слова, сосредоточенное выражение не сходило с его лица. Он думал. И все-таки во всех комбинациях было что-то неестественное и невозможное. Димову было ясно, что правда ускользает от него. В сельсовете он нашел встревоженных Паргова и Пырвана.
– Манасиев исчез, – сразу сказал Паргов. – Нет нигде. В последний раз работники ремонтной мастерской видели его около двух часов – потом он пропал. У Манаско был мотороллер, его тоже не оказалось на месте, но никто ничего не видел и не слышал. В квартире Манаско произвели обыск. Он снимал комнату, и хозяйка еще не приходила с работы. Взяли понятых и осмотрели комнату. От Манасиева не осталось даже воспоминания, ничего, кроме грязного старого комбинезона. Весь его нехитрый багаж, помещавшийся в одном чемодане, исчез. Он явно не намеревался возвращаться в Гулеш.
– Сообщили куда-нибудь?
– Да, майору Жечеву в Перник.
Димов на мгновение задумался.
– Хорошо, соедините меня с Жечевым, – распорядился он. Их сразу соединили. Димов попросил своего коллегу в Пернике немедленно связаться с Софией.
– Нужно объявить розыск по всей стране! – сказал он. – Времени прошло немного, далеко Манасиев не мог уехать…
Димов положил трубку и повернулся к Паргову.
– А теперь пойдем к вязальщице. Может, еще что-нибудь скажет.
Вязальщицу они нашли в маленькой душной комнатенке. Это была уже пожилая женщина с очень худыми руками, ее желтое, просто иконописное лицо словно светилось в темноте.
– Тетя Еленка, давай поговорим серьезно, без обмана, – начал Паргов. – Когда в последний раз приходил к тебе Славчо Кынев?..
Взгляд женщины стал беспомощным, как у ребенка.
– Да… тогда же! – заикаясь, ответила она.
