Гийом Апполинер - Детектив и политика. Вып. 1
Он назвал еще один номер и сказал:
— Здравствуй, дорогая, соедини меня с Сидом… Привет, Сид, это Сэм. Окружной прокурор назначил мне сегодня свидание на половину третьего. Позвони мне — сюда или домой — около четырех, просто, чтобы убедиться, что у меня все в порядке… Плевал я на твой субботний гольф, я плачу тебе деньги за то, чтоб меня не упекли в тюрягу… Хорошо, Сид. Пока.
Он отодвинул от себя телефон, зевнул, потянулся, дотронулся до больного виска, посмотрел на часы, свернул сигарету и курил в полудреме, пока не пришла Эффи Перин.
Эффи Перин вошла улыбающаяся, раскрасневшаяся, с сияющими глазами.
— Тед говорит, что такое возможно, — начала она свой отчет, — и надеется, что твоя история подтвердится. Он говорит, что в этой области он не специалист, но что все имена и даты верны и что фамилии и работы названных тобой авторов, по меньшей мере, не придуманы. Он даже разволновался.
— Это прекрасно, если, конечно, волнение не мешает ему выносить трезвые суждения.
— На Теда это совсем не похоже. Он прекрасный специалист.
— Угу, вся семья Перин, как я вижу, прекрасные специалисты, включая тебя. Только зачем ты вымазала нос сажей?
— Он не Перин, а Кристи, — она вытащила свое карманное зеркальце. — Это пятно, должно быть, от пожара. — Она стерла его уголком носового платка.
— Энтузиазм семьи Перин — Кристи испепелил Беркли? — спросил он.
Она сделала ему гримаску, припудривая нос розовой пуховкой.
— Когда я возвращалась, в порту горел пароход. Буксиры тащили его в открытый океан, наш паром накрыло дымом.
Спейд положил руки на подлокотники кресла.
— Ты, случайно, не разглядела название парохода? — спросил он.
— Разглядела. «Ла Палома». А в чем дело?
Спейд печально улыбнулся:
— Если бы я только знал, в чем дело, радость моя!
Глава 15
Каждый идиот…
Спейд и сержант Полхаус ели студень из свиных ножек в немецком ресторанчике.
Полхаус сказал, с трудом удерживая желе на вилке, которая застыла на полпути между тарелкой и ртом:
— Послушай, Сэм! Забудь о прошлой ночи. Он был не прав, но ведь любой может потерять голову, если его взять в такой оборот.
Спейд задумчиво смотрел на полицейского детектива.
— Ты за этим меня позвал? — спросил он.
Полхаус кивнул, положил желе в рот и проглотил его:
— В основном, за этим.
— Тебя Данди прислал?
Полхаус скривил рот.
— Ты же знаешь, что нет. Он такой же упрямый, как и ты.
Спейд улыбнулся и покачал головой.
— Нет, Том, не такой, — сказал он. — Он только в голову себе вбил, что такой же.
Том ухмыльнулся и вонзил нож в свиную ножку.
— Ты когда-нибудь повзрослеешь? — проворчал он. — Ну что ты на стенку лезешь? Тебя ж не покалечили! И, в конце концов, твоя взяла. Какой смысл зуб на него точить? Ты просто ждешь неприятностей на свою голову.
Спейд аккуратно положил нож и вилку на тарелку и опустил руки на стол. От его легкой улыбки повеяло холодом.
— Мне неприятностей искать не надо — о том, чтобы они у меня были, похоже, печется каждый фараон в этом городе.
Румянец Полхауса стал заметнее. Он сказал:
— И ты это мне говоришь!
Спейд взял нож и вилку и снова принялся за еду. Полхаус ел молча.
Наконец Спейд спросил:
— Видел горящий пароход в бухте?
— Видел дым. Будь человеком, Сэм. Данди не прав, и он знает это. Почему ты не хочешь спустить это дело на тормозах?
— Может, мне следует найти его и спросить, не очень ли он ушиб свой кулак о мой подбородок?
Полхаус со злостью впился зубами в свиную ножку.
Спейд спросил:
— Фил Арчер больше не заявлялся с новыми обвинениями?
— О черт! Данди никогда к не думал, что ты убил Майлза, но не мог же он не проверить заявление Фила?! Ты бы сделал то же самое на его месте, сам знаешь.
— Вот как? — В глазах Спейда мелькнул зловещий огонек. — Почему он вдруг решил, что Майлза убил не я? Почему ты считаешь, что Майлза убил не я? Или, может, ты этого не считаешь?
И без того красное лицо Полхауса побагровело. Он сказал:
— Майлза застрелил Терзби.
— Это точно?
— Да. Тот револьвер «уэбли» был его, а пуля, убившая Майлза, вылетела именно из того револьвера.
— Ты уверен? — спросил Спейд.
— Вполне, — ответил полицейский детектив. — Мальчишка-посыльный из отеля, где жил Терзби, заметил этот револьвер в его номере в то самое утро. На него нельзя было не обратить внимания — уж очень он необычный. Я таких раньше не видел. Ты же говорил, что их больше не производят. Невозможно, чтобы тут появился второй такой револьвер… и даже если бы появился, то куда тогда делся револьвер Терзби? А именно из него убили Майлза. — Детектив поднес кусок хлеба ко рту, но затем опустил руку и спросил: — Ты сказал, что видел такие револьверы раньше — где? — Он положил кусок хлеба в рот.
— В Англии, до войны.
— Точно, а я и забыл, что ты был там.
Кивнув, Спейд сказал:
— Тогда на моей совести остается только один Терзби.
Потный багровый Полхаус заерзал на стуле.
— Господи, неужели ты не можешь забыть об этом? — взмолился он. — Это чепуха. Ведь сам знаешь не хуже меня. Ты стал таким обидчивым, что, можно подумать, ты не работаешь сыщиком. Неужели ты никогда не обвинял невиновных в том, в чем мы обвинили тебя?
— Ты хочешь сказать, попытались обвинить меня, Том, только попытались.
Полхаус выругался вполголоса и набросился на остатки свиной ножки.
Спейд сказал:
— Хорошо. Ты знаешь, что это не так, и я знаю, что это не так. А что знает Данди?
— Он тоже знает, что это не так.
— Что это его вдруг осенило?
— Ты же знаешь, Сэм, он никогда серьезно не считал, что…
— Улыбка Спейда остановила Полхауса. Не закончив предложения, он сказал: — Мы кое-что нарыли о Терзби.
— Вот как? И кто же он?
Маленькие хитрые глазки Полхауса внимательно следили за выражением лица Спейда. Спейд раздраженно воскликнул:
— Видит бог, вы, умники, намного преувеличиваете мою осведомленность.
— Как бы не так, — проворчал Полхаус. — Впервые полиция столкнулась с ним в Сент-Луисе. Его там несколько раз брали за мелкие делишки, но поскольку он был из банды Игана, никого из них по-серьезному не трогали. Не знаю, почему он отказался от такого мощного прикрытия, но в следующий раз его арестовали в Нью-Йорке за ограбление нескольких карточных притонов — его выдала его же девчонка — и прежде чем Фаллон помог бежать ему, он проторчал год в тюрьме. Через пару лет он сел ненадолго в Джолиете за избиение другой своей девчонки, но потом он связался с Дикси Монаханом и проблем с полицией у него больше не возникало: как брали, так и отпускали. В то время Дикси в игорном бизнесе Чикаго был такая же шишка, как и Ник Грек. Терзби стал телохранителем Дикси, и, когда Дикси перессорился с другими игроками из-за долга, который не мог или не хотел платить, Терзби убежал из города вместе со своим патроном. Это было года два назад — приблизительно в это время и закрыли гребной клуб «Ньюпорт Бич». Не знаю, чья это работа — Дикси или кого другого. Во всяком случае, с тех пор ни о Терзби, ни о Дикси до этого случая никто ничего не слышал.
— Дикси нигде не выплывал? — спросил Спейд.
Полхаус покачал головой.
— Нет. — Его маленькие глазки смотрели испытующе. — Может, ты его видел или же знаешь кого-нибудь, кто видел его?
Спейд откинулся на стуле и начал сворачивать сигарету.
— Я не видел, — сказал он спокойно. — Я сам все это слышу впервые.
— Как же, — фыркнул Полхаус.
Спейд ухмыльнулся и спросил:
— Где вы разжились биографией Терзби?
— Кое-что нашлось в картотеке. Остальное… ну… собрали по крохам там и сям.
— Например, у Кэйро? — Теперь уже Спейд испытующе сощурил глаза.
Полхаус поставил кофейную чашку на стол и покачал головой.
— От него мы ничего не добились. Ты совсем испортил для нас клиента.
Спейд рассмеялся.
— Ты хочешь сказать, что пара таких первоклассных мастеров, как ты и Данди, не смогла за целую ночь расколоть этого педераста?
— С чего ты взял, что мы держали его целую ночь? — запротестовал Полхаус. — Мы возились с ним всего каких-нибудь пару часов. Убедились, что все зря, и отпустили.
Спейд снова засмеялся и бросил взгляд на часы. Потом кивком подозвал официанта и попросил счет.
— У меня сегодня днем свидание с окружным прокурором, — сказал он Полхаусу, пока они ждали сдачу.
— Он сам вызвал тебя?
— Да.
Полхаус отодвинул стул и поднялся — перед Спейдом стоял высокий флегматичный человек с большим животом.
— Будь другом, — сказал он, — не говори ему о нашем разговоре.
