KnigaRead.com/
KnigaRead.com » Детективы и Триллеры » Детектив » Ольга Хмельницкая - Все без ума от Евы

Ольга Хмельницкая - Все без ума от Евы

На нашем сайте KnigaRead.com Вы можете абсолютно бесплатно читать книгу онлайн Ольга Хмельницкая, "Все без ума от Евы" бесплатно, без регистрации.
Перейти на страницу:

Слегка поморщившись от боли в ногах и в руке, Василий влез на липу, росшую вплотную к зданию. Ветви трещали под его весом, но Юдин передвигался легко и быстро, как большая горилла.

– Жди здесь, – шепнул Вася сверху, – и смотри в оба.

Мужчина поднялся до середины дерева, раскачался на толстой ветке и перепрыгнул на террасу.

Несколько минут все было тихо. Даше опять стало холодно. Девушка спрятала руки в карманы старенького вязаного кардиганчика. В воздухе чувствовалось приближение зимы. Наверху что-то негромко звякнуло, потом дважды скрипнуло.

«Вася внутри», – подумала Даша.

Она села на корточки, оперлась спиной о ствол дерева, который почему-то показался Гусевой теплым, и принялась терпеливо ждать.


Анна забрала Васю из роддома в марте. Весна выдалась холодной, снежной, и Анечка очень боялась простудить только-только обретенного сына. Из теплого одеяльца, в которое она завернула малыша, виднелся его покрасневший от мороза носик. Анечка ехала в трамвае и плакала от счастья, глядя на личико мальчика и его живые глазки.

– Мы теперь всегда будем вместе, – обещала она ребенку.

На пороге квартиры Анну встретила взбешенная свекровь.

– Принесла ублюдка? – закричала она, топая ногами. – Добилась своего, значит?

Вася испугался и заплакал. Анечка промолчала. Она попыталась зайти в квартиру, но свекровь преградила ей дорогу.

– Неси его обратно! – завизжала мать Виктора, уперев руки в толстые бока. – С ним ты сюда не войдешь. Будешь в подворотне жить, побираться!

– Это моя квартира, – сказала Аня, – это квартира моих покойных родителей.

– Ах так? – позеленела свекровь. – Ну, ты сама напросилась.

На следующий день приехала грузовая машина и Виктор со свекровью вынесли из квартиры все, оставив только голые стены. Не осталось ни холодильника, ни мебели, ни посуды, ни штор. «Родственники» Анечки не поленились даже оббить плитку в ванной, оборвать обои в кухне и поломать плинтусы.

– Ничего, ничего тебе не оставим! – приговаривала свекровь.

Потом мать Вити подошла к детской машинке, которую Анна купила Васе накануне, и изо всех сил наступила на игрушку каблуком сапога.

– Вот вам, – мстительно сказала мать Маросейчука. – Это на Витины деньги было куплено!

Разбросав обломки машинки, свекровь обвела взглядом разгромленную квартиру и скривила лицо в довольной улыбке. На следующий день Витя сообщил Анне, что он с ней разводится… Следующие несколько лет прошли трудно. Вася часто болел, семья из двух человек с трудом сводила концы с концами. Но сын, росший живым, добрым и веселым мальчиком, был для Анны надеждой и отрадой. Она никогда не говорила Васе, что он – приемный, но сегодня ей пришлось это сделать…


Дверь служебного хода ЗАГСа медленно отворилась.

– Заходи! – громким шепотом скомандовал Василий. – Только не слишком топай и свет не зажигай.

Даша юркнула внутрь, дрожа от холода, и оказалась рядом с Юдиным на лестничной площадке. Тут было абсолютно темно и гораздо теплее, чем на улице. Пахло пылью и бюрократизмом.

– Круто, – сказала Даша. – А где у них архив?

– Пока не знаю, – ответил Василий, – будем читать таблички на дверях. Предлагаю начать со второго этажа. К слову, должен предупредить тебя, что мы сейчас совершаем преступление. Разглашать сведения об усыновителях запрещено, взлом госучреждений – тоже дело подсудное. Я люблю свою мать и никогда не стал бы так поступать, будь у меня выбор. Тем более я бы не стал втягивать в это дело тебя.

Они поднялись по старой, выщербленной временем и ногами посетителей лестнице и пошли по коридору, стараясь не шуметь.

– Так это, говоришь, была столовая? – переспросила Гусева.

– Угу, – кивнул Юдин, – в тридцатых годах, видимо, считалось, что быт убивает любовь. Причем любовь всякую – не только к ближнему, но и к коммунизму.

– Раз это бывшая столовая, – сказала Даша, – значит, тут где-то должно быть большое-пребольшое помещение. Место, где стояли столы и проходили трапезы. Я, ожидая тебя снаружи, видела высокие окна с витражами. Думаю, пищу принимали именно там. Лучше места для архива не придумаешь.

– Логично, – кивнул Вася и хлопнул Дашу по плечу: – Молодец, хвалю.

Гусева постепенно согревалась, щеки девушки разгорелись, и ей захотелось спать. Даша потерла глаза и несколько раз широко распахнула и зажмурила веки.

Коридор закончился высокой сводчатой дверью.

– Сейчас посмотрю, нет ли тут сигнализации, – сказал Вася, подсвечивая себе мобильником.

Юдин осмотрел все провода, потом подергал ручку двери и покачал головой.

– Тут обычный замок, – сказал он, вытаскивая из кармана проволочку.

Через несколько секунд дверь распахнулась. Тихо и осторожно ступая по скрипучему полу, Даша и Вася зашли в зал и осмотрелись. Они стояли на узком балкончике, опоясывающем огромный зал на уровне второго этажа. Перила были высокими и неизящными, но в их прямой и безыскусной форме было что-то притягательное. Все пространство внизу было заставлено высокими полками, создававшими причудливый лабиринт. Из окон, украшенных витражами, падал слабый свет луны.

– Пошли, – шепнул Василий девушке, – я думаю, мы будем долго искать нужную папку. Я ведь не знаю своего настоящего имени. Только дату рождения.

– Хорошо было бы, если б дела были упорядочены не по фамилиям, а по датам, – кивнула Даша, свешиваясь с балкончика и глядя вниз. – Впрочем, возможно, так оно и есть.

– Упадешь, – предупредил Юдин. – Тут все очень старое. Пошли лучше вниз.

Проходы между полками были узкими. В нос забивалась пыль. Казалось, сюда уже давно никто не заходил.

– Апхчи! – чихнул Вася, зажимая рот и нос.

Астроном вытащил из кармана маленький фонарик размером не больше батарейки и включил его. Острый луч осветил плотные ряды папок.

– Это шестьдесят пятый год. Нам дальше, – сказал он, включая свет.

Некоторое время молодые люди петляли по архиву, время от времени подсвечивая фонариком корешки папок.

– Семьдесят третий год. Уже теплее, – сказал Василий.

Они прошли еще немного.

– Семьдесят четвертый. Еще ближе, – добавил он несколько минут спустя.

Сердце билось все сильнее и сильнее. Кто он? Как его звали? Кто были его настоящие родители и почему они его бросили? Может, в этом не было их вины? Возможно, они просто умерли?

Юдин тряхнул головой, отгоняя мысли, лезшие ему в голову.

– Семьдесят пятый, – сказал Вася.

Он посветил на корешки. Папок было много, и, конечно, далеко не все из них относились к усыновлениям. Спустя час им показалось, что надежды никакой нет, когда Юдин, подтащивший стремянку, достал с самой верхней полки тоненькую папку.

«Александр Громов, м, восемнадцатое июля тысяча девятьсот семьдесят пятого года», – прочитал Василий, и его сердце забилось. Имя и фамилия были зачеркнуты, сверху было написано: «Василий Юдин». Также виднелись две пометки: «смена ФИО» и «ООиП».

– Вот мое личное дело, – сказал Юдин.

Он спустился на пол. Задержав дыхание, мужчина открыл папку, но она оказалась совершенно пустой. Несколько секунд Юдин ошеломленно разглядывал серый картон, потом закрыл ее.

– Кто-то побывал здесь до нас, – сказал он, – наверху нет пыли. Я заметил это, как только добрался до верха. Документы забрали совсем недавно.

– Зато ты теперь знаешь свое настоящее имя, – сказала Даша. – Мы можем попытаться найти документы в роддоме. Там тоже должен быть архив! Также есть шансы, что в этом районе живет не так уж много Громовых. Это могут оказаться твои родственники! К тому же ООиП – это, видимо, отдел опеки и попечительства. Вряд ли люди, не желающие, чтобы ты узнал правду о своем происхождении, смогли уничтожить все документы без исключения.

– Да, – кивнул Вася. – Надо нанести визит в роддом. Только, пожалуйста, – продолжил он, наклоняясь к самому уху подруги, – не называй меня Александром Громовым.

– Конечно, – кивнула Даша. – Для меня ты – Вася Юдин, и только так.

– Вот, правильно, – кивнул астроном. – А теперь пойдем.

Он сунул папку за пояс, и они пошли назад к лесенке, ведущей на балкон второго этажа.


Было семь утра, но полковник еще не ложился. Вместе с опухшим и засыпавшим на лету Чабрецовым они сидели на кухне у Анны Юдиной и пили черный кофе, запивая его пепси-колой.

«Надо „Бёрна“ купить, – думал Чабрецов, – тогда мы сможем продержаться еще сутки. Но рано или поздно наступит принудительное засыпание».

– В прошлый раз я сказала неправду, – повторила Анна, вытирая слезы, – но у меня были на то основания. Тайну усыновления защищает закон. Но и вы мне соврали. Никакие вы не юристы!

Рязанцев и Чабрецов синхронно продемонстрировали корочки.

– Я так потом и подумала, – сказала Анна, – носом почуяла, что вы из правоохранительных органов. Думала, Вася что-то натворил.

Рязанцев потер ладонями лоб.

Перейти на страницу:
Прокомментировать
Подтвердите что вы не робот:*