Марина Серова - Город семи королей
— Здравствуйте, могу я поговорить с Сергеем Аверьяновичем? — вежливо спросила я.
— Его сейчас нет. А что вы хотели? — спросила секретарша.
— Нет? Ах как жаль! Я… видите ли… я из газеты. Вот, пожалуйста, — я протянула удостоверение. — Сейчас я работаю над статьей, посвященной вопросам строительства. В наше время многие занимаются строительством. И организации, и частные лица… Читателей очень интересует эта тема. Ведь известно, что для того, чтобы начать строительство, необходим проект, множество согласований и так далее… Ну вот, и мы бы хотели в нашей газете более подробно осветить эти вопросы. А чтобы материал не получился дилетантским, я решила проконсультироваться с человеком, который близко знаком с вопросом.
Я рассказывала секретарше свою интересную историю и в то же время пыталась придумать, как же мне сейчас поступить. Ждать Базеева? Но неизвестно, как долго его не будет. Может быть, весь день. Просто повернуться и уйти? Тоже неправильно. Зря, что ли, я потратила столько времени на поиски? Нет, возвращаться с охоты с пустыми руками — этот совсем не мой стиль. Я решила попробовать раскрутить секретаршу.
— Вам, наверное, на такой работе часто приходится наблюдать всевозможные… перипетии?
Пожалуй, я несколько поторопилась задать свой вопрос, да и прозвучал он как-то неопределенно, поэтому секретарша ничего не ответила, а только вопросительно посмотрела на меня.
— Ну, я имею в виду… вопросы… которые приходится решать Сергею Аверьяновичу, они ведь… не всегда решаются просто… а вы, как человек… ну, как бы сказать… близкий… к начальству…
Я чувствовала, что вязну все глубже и глубже. Выражение лица секретарши становилось недоумевающим, и было ясно, что если я сию же минуту внятно не объясню ей, чего хочу, то не только не получу никакой информации, а скорее всего вообще больше никогда не смогу попасть в этот кабинет.
Проблема была в том, что и сама я не очень хорошо представляла себе, чего именно хочу. Спросить напрямую, не сломал ли чиновник Яковлев карьеру какого-нибудь чиновника, близкого Базееву, — было невозможно, а спрашивать о чем-то еще не имело смысла. Но разговор нужно было продолжить.
Сделав шумный выдох и придав лицу решительное выражение, я проговорила:
— Видите ли, статью мне написать необходимо, а Сергей Аверьянович… неизвестно, когда еще я смогу попасть к нему на прием. Меня и сейчас-то еле пропустили… А вы все-таки… работаете с ним в тесном контакте. Наверняка вы можете сказать, какие проблемы стоят сейчас наиболее остро… хотя бы в общих чертах. Я ведь не требую каких-то там… коммерческих тайн. Но сама я очень поверхностно знакома с такими вопросами и боюсь, что совсем ничего не смогу написать. А редактор требует… Может быть, вы поможете мне? Хотя бы в общих чертах…
Не знаю, что в конечном итоге тронуло секретаршу, мой умоляющий тон или еще что-то, но высокомерное недоумение наконец-то исчезло с ее лица.
— Ну… не знаю… я, собственно… ничего особенного, — все еще неуверенно говорила она, но я уже поняла, что лед тронулся.
— Только самые общие вопросы, — убеждала я. — Вот, например, согласование частных строительных проектов, например, для строительства коттеджа, и проекта, например, какого-нибудь здания, многоквартирного дома или, скажем, магазина, — сам процесс один и тот же или имеются какие-то отличия?
Секретарша стала отвечать на мои вопросы. Сначала не очень охотно, но вскоре стала более разговорчивой и активно включилась в обсуждения трудностей согласования строительных проектов. Мы беседовали довольно долго, и мне довелось узнать много нового и интересного по вопросу строительства.
Но неожиданно секретарша сама вышла на нужную мне тему.
— Да, конечно, — резюмировала она, — приходится и посетителям нашим побегать, но нельзя сказать, что проблемы только у них. И Сергею Аверьяновичу часто приходится сталкиваться с весьма и весьма неоднозначными вопросами. Иногда проблему приходится решать даже на уровне правительства, не ниже.
— Да что вы говорите? — удивлялась я.
— А вы как думали? Да и без правительства… хватает всяких. Комиссии всевозможные, комитеты… Один земельный чего стоит.
Я сразу навострила уши.
— Да, я тоже слышала, что получить землю под застройку сейчас… непросто.
— Еще как непросто. И само по себе непросто, а если еще и… специально препятствуют… Впрочем, раньше там у нас неплохой… сидел. Старенький, правда, дедок был, но ничего… не вредный. А потом нового прислали. Ну, этот уж… всем показал… где раки зимуют.
— Что, строгий?
— Да не то чтобы… не строгий, а так… дурной какой-то. Дела толком не знает… а указывать любит. А начинаешь объяснять ему…
Секретарша не договорила, тяжко вздохнув.
— Мешает? — сочувственно спросила я.
— Еще как мешает. Да ладно бы только это… У нас тут… работал… человек один. Тоже пожилой уже мужчина, чуть-чуть ему до пенсии оставалось… Все ходы-выходы знал. Сергей Аверьянович очень его ценил. Он у него в замах был. Очень помогал. Сергей Аверьянович, он ведь тоже не так давно работает… Ну вот. А тот… всю жизнь здесь. Леонид Никифорович его звали. Как что возникает — сразу к нему. Очень помогал. И вдруг ни с того ни с сего — на тебе — вызывают в прокуратуру. Что?! Как?! Никто ничего толком сказать не может. Потом выяснилось, что пришло какое-то заявление, мол, якобы о даче взятки. Это Никифорычу-то! Мы все в шоке были. Знаете, есть такие люди, старой закалки… они и слов таких не знают… взятка. Но что делать, заявление поступило, начали расследование. Никифорыч, бедный, чуть с инфарктом не слег. Ну, расследовали, расследовали, а все равно ничего не нашли. Да у нас никто и не сомневался. Глупость какая. Человеку до пенсии полгода осталось. Всю жизнь не брал, а тут — на тебе! А тот, заявитель-то, видит, что ничего не докажешь, а все равно… Не брал, так вымогал, говорит. И так это, знаете, настаивает, давит прямо. Вымогал, и все. Предъявляйте обвинение! Ну, обвинение-то, конечно, предъявлять не стали. Не из чего. А кровь человеку попортили. Помучился, помучился Никифорыч, да и ушел. За полгода до пенсии уволился по собственному желанию. Представляете? И никаких льгот ему, никаких надбавок, ничего. Скажи еще спасибо, говорят, что скандал замять удалось. Представляете?
— Ужас.
— Всю жизнь здесь проработал, все процедуры вдоль и поперек знал. И чего ни попросишь, никогда не отказывал. И вот, пожалуйста. Скажи, говорят, спасибо… И мой ничего сделать не мог. А что тут поделаешь? Раз прокуратура вмешалась… Своя голова всем дорога. Только потом мой-то справки навел, и оказалось, что этот самый заявитель-то, он Яковлева человек. Ну, того самого, что землей-то занимается. Он там зачем-то к Никифорычу пришел, а тот не пропустил. Видать, что-то с документами было… не так. Потому что просто ни с того ни с сего Никифорыч не стал бы… Ну вот. А тот ему, пропускай, мол, я от такого-то. А этот — мне, мол, без разницы. Ну, и пошло. Я думаю, это Яковлев и посоветовал ему заяву-то накатать. Дескать, мол, не пропускал, взятку требовал. Вот так вот. Выкинули человека, да и забыли. А какой человек был…
Секретарша какое-то время задумчиво смотрела вдаль, но потом спохватилась:
— Ой, что-то заболталась я с вами. Но вы об этом не пишите… о Никифорыче. Он и так, бедный, намаялся.
— Ну что вы! Конечно, я не буду писать об этом. Вы столько всего рассказали мне, так помогли… Наверное, теперь я и сама уже смогу давать консультации о том, как оформить строительный проект.
— Да ну… пустяки, — зарделась польщенная секретарша.
Мы распрощались, и я медленно направилась к лестнице, ведущей вниз, на первый этаж. Ехать на лифте мне не хотелось отчасти потому, что там я могла столкнуться с Яковлевым, отчасти потому, что хотела на свободе все хорошенько обдумать.
Было совершенно очевидно, что словоохотливая секретарша рассказала мне историю о несчастном чиновнике, которого из зависти сместили со своего поста. Правда, зависти как таковой здесь было немного, но сам факт смещения был налицо, а небольшие подтасовки в статье Ланы давно уже не удивляли меня.
Получалось, что, сделав очередной круг, я снова вышла на Яковлева. Ведь, если верить секретарше, именно по его инициативе «заявитель» сделал свое роковое заявление и карьера чиновника прервалась. Секретарше врать ни к чему. Это, кстати, подтверждается еще и тем, с каким пылом она просила меня не писать об этой истории. Увы, она и не догадывалась, что об этом уже написали.
Этот последний пример из статьи, как никакой другой, очень четко указывал на Базеева. Ведь если историю обжоры и его гневливого отца Лана еще могла узнать от адвоката, то историю чиновника она могла узнать только от Базеева, и это еще раз указывало на то, что статья заказана. Заказана Базеевым, с целью подсидеть или хотя бы просто подразнить Яковлева, который, по всей видимости, надоел не только ему одному.
