Мария Жукова-Гладкова - Клуб заграничных мужей
Отмычки и фонарик лежали в машине, поэтому я в добавление к верной «ручке», так и покоящейся в специальном кармане джинсов, прихватила «ПМ», который опустила в глубокий карман штормовки, на пояс привесила пару гранат, во внутренний карман штормовки, специально мною пришитый для подобных вылазок, положила мною же собранный пакет для оказания первой помощи. Аптечка аптечкой, но она в машине, да и нам могут потребоваться вещи, которые в автомобильную аптечку включать не принято: например, специальный одноразовый шприц с колпачком, уже наполненный лекарством, которое следует вколоть, если кого-то из нас ранят (тьфу-тьфу-тьфу через левое плечо). Костя тоже вооружился «ПМ» и гранатами, хотя я считала, что ему следует ограничиться гранатами: с его зрением он может промазать и в стрельбе с пяти метров. Но братец заявил, что с пистолетом в кармане будет чувствовать себя увереннее, да и все видит в контактных линзах.
В общем, в половине двенадцатого ночи мы опять отправились в злосчастный дворик. Я притормозила неподалеку от арки и сказала Косте, что одному из нас все-таки следует остаться в машине. Я приняла решение по пути сюда. Поскольку я уже немного знакома с местностью (и на себя рассчитываю больше, чем на братца, добавила про себя), то идти следует мне. А ему лучше остаться в машине и в случае если я не вернусь через полчаса (а я в любом случае выйду, чтобы хотя бы показать Косте, что со мной все в порядке), то звонить Лешке и рассказывать о случившемся – я оставила Косте трубку, в очередной раз напомнив, на что нажимать, чтобы позвонить. Пусть тогда Алексей Петрович поднимает своих телохранителей, органы и кого пожелает. Я, конечно, не исключала, что Алексей Петрович пошлет Костю по известному русскому адресу, но предупреждать его об этом не стала. Я не сомневалась, что Костя со своим занудством достанет кого угодно и будет звонить Афганцу по всем возможным телефонам, которые я оставила. Да и на Вовчика можно рассчитывать.
После недолгих споров Костя согласился.
– А если куда-то придется ехать, пожалуйста, поосторожнее, – предупредила я, помня, как несколько прошлых выездов братца заканчивались в автосервисе. «БМВ» он, кстати, пока ни разу не управлял. Новую машину было жалко.
Но думать еще и о ней сейчас было просто некогда.
– Не волнуйся, – сказала я брату, чмокая его в щеку. – Я постараюсь их найти.
Костя буркнул под нос что-то неопределенное и отвернулся. Я заметила в уголке его глаза слезинку.
С твердым намерением отыскать сына и Верку я выскочила из машины, прихватив две отмычки, и направилась к злосчастной арке, стараясь держаться у стеночки. Двор был погружен во мрак. Не горел ни один фонарь, все окна оставались темными. Когда мы появлялись тут с Афганцем, ночь еще не успела спуститься (все-таки май месяц), но в полночь, да еще с небом, затянутым тучами… Я посмотрела на кусочек неба, не закрытый домами. Похоже, вскоре пойдет дождь. Дождь мне некстати, хотя молния, возможно, сыграла бы на руку…
Я стояла напротив входа в «точку», прикидывая, зайти туда еще раз или все-таки идти по другим домам. Пол первого этажа я осмотрела лично, ребята Афганца пробежались по всем офисам. Пожалуй, надо искать вокруг, если вообще не в другом месте, например, в одном весьма своеобразном заведении в Красносельском районе. И вообще, куда смотрит православная церковь? Расплодились тут всякие «проповедники», «свидетели», «посланцы» и прочая нечисть. Костя прав: подобное на арабском Востоке да и в католических странах было бы невозможно. Так почему у нас в стране такой бардак? Причем во всем?!
Опять держась у стеночки, я двинулась к первому парадному дома, одной стороной смотрящего на улицу, где осталась «БМВ» с Костей. Признаться честно, было страшно, хотя эта вылазка в моей жизни далеко не первая, но ведь во всех предыдущих меня кто-то сопровождал. Да, Костя недалеко, но он не прикрывает мне спину, и, признаться, я гораздо больше рассчитываю на сына и Верку, чем на непутевого братца. А на этот раз придется полагаться только на себя.
Я вошла в первый подъезд. Дверь предательски скрипнула. Здесь в отличие от арки и подъезда Николая Васильевича мочой не пахло, вообще было чисто, правда, свет не горел. Я тут же извлекла из кармана фонарик и включила, освещая себе дорогу.
В подъезде недавно сделали ремонт – подобный тому, что в «точке». Значит, и тут следует ожидать офисы? Ну что ж, посмотрим. Я надеялась, что если найду их, то там, как и в тех, что в «точке», не окажется сигнализации. Здесь все для вида? Это какой-то маскарад, цель которого мне пока неясна.
Я начала с первого этажа, с первой квартиры. Вскрыла ее без особого труда (может, мне в ближайшее время расстаться с турфирмой и полностью перейти на новый вид промысла?), проскочила внутрь, опять освещая себе дорогу только фонариком, и пробежалась по комнатам, насчитав их аж целых десять – это была старая коммуналка, переоборудованная в пошивочный цех. Именно здесь шили подушки и постельное белье, которыми, как мне было известно от Верки, занимался ее знакомый Дима, в настоящее время ночующий в ИВС.
Не найдя в квартире ничего интересного для себя лично, я ее быстро покинула и залезла в находившуюся напротив (здесь, как и в подъезде Николая Васильевича, было по две квартиры на площадке). Вторая квартира тоже оказалась пошивочным цехом и одновременно складом: две комнаты были забиты готовой продукцией, две – так сказать, сырьем.
Затем я понеслась на второй этаж и обнаружила там аналогичную картину. Тем не менее я решила обследовать все квартиры на всех шести этажах, не забывая поглядывать на часы, а то Костя невзначай позвонит Афганцу, которого лишний раз, тем более не по делу, беспокоить не следует – может и разозлиться, а потом, когда в самом деле потребуется помощь, не приедет.
За полчаса (даже двадцать пять минут) я обежала пять этажей. Имеет ли смысл лезть на шестой и чердак? Навряд ли Сашку с Веркой держат здесь. Пожалуй, в этом подъезде я зря теряю время. Наверное, сюда следует вернуться завтра, к концу рабочего дня, и поймать кого-то из работниц. Может, кто-то что-то видел… Или продаст информацию за деньги.
Я спустилась вниз, выскочила во двор, долетела до машины. Костя вздохнул с огромным облегчением, правда, от него уже несло валидолом. Я рассказала о том, что видела, и заявила, что отправляюсь во второй подъезд. В следующий раз выскочу через сорок минут: за полчаса я не успеваю осмотреть все квартиры.
– Лана, давай все-таки через полчаса. Мне так спокойнее.
– А мне неудобно, – рявкнула я и отправилась на следующий этап поисков.
Второй подъезд дома тоже был заполнен различными мастерскими, как и все три подъезда примыкающего к нему здания. Каждые сорок минут я выбегала к машине, чтобы успокоить братца. Единственным исключением оказалась квартира Зинки-пьяницы, спавшей мертвым сном. Эта квартира располагалась у стыков двух домов – выходящего на улицу, где стояла моя машина, и примыкающего к нему справа, если смотреть, стоя к арке спиной. Зинкина состояла из трех захламленных комнат, она сама занимала одну, в другой, судя по виду, проживал какой-то алкаш, третья была завалена всевозможными тюками. Я не стала в них копаться, во-первых, из-за нежелания тратить лишнее время неизвестно на что, во-вторых, не думала, что найду тут что-то интересное. Зинка при моем появлении даже не проснулась, а я опять задумалась: неужели люди, скупившие в этих домах почти все квартиры, не смогли выселить нескольких алкоголиков? Не верю. Значит, этой компании бизнесменов они зачем-то требуются. Вот только зачем? Сами алкаши этого, пожалуй, не знают. Их явно используют втемную. Но как? Просто интересно докопаться до истины!
В очередной раз выскочив к Косте, который больше не сосал валидол, я отправилась на исследование последнего дома, также примыкавшего к выходящему на улицу, где стояла моя машина, только с другой стороны от арки. В одном подъезде я уже бывала и обнаружила медицинский центр в квартире, из которой прыгала вниз. И решила начать с другого, в который пока не заходила.
Он представлял собой гостиницу, ныне пустовавшую. Там имелась и большая столовая (сделанная из одной большой коммуналки), и сауна, но в основном были скромно оборудованные номера. Все пустовало, ни сигнализации, ни охраны. Странно.
Я снова выскочила к машине, в очередной раз успокоила Костю, заявив, что осталось всего два подъезда.
– Может, домой поедем? – робко предложил брат. – Тебе ведь завтра на работу. Опять не встать будет.
– Нет уж, надо все осмотреть, раз начала и есть возможность, – ответила я. – Когда еще выберемся?
Костя вздохнул, а я опять вылезла из машины и легкой трусцой направилась во двор.
Лучше бы я последовала совету брата.
Когда я вошла в предпоследний подъезд, как и все предыдущие погруженный во тьму, я не прислушивалась к звукам, стоя внизу, как делала вначале. Если бы я не утратила бдительности, не встретив за вечер ни одного человека, то, возможно, почувствовала бы присутствие людей. Но я расслабилась, более того, мне хотелось побыстрее оказаться дома, в постели, и хоть немного поспать.
